Утробный рык Дракона - Страница 49
– Я-а… не уверен, что справлюсь… – пробормотал Люк, чувствуя себя соучастником преступления.
– Справитесь, – заверил его Эссенс. – Мы считаем – справитесь. А чтобы придать вам больше уверенности в своих силах, – он быстро черкнул что-то на листке бумаги, – ваш должностной оклад отныне будет вот таким – разумеется, со всеми надбавками.
Чойс судорожно сглотнул, увидев цифры, выстроившиеся в очень впечатляющий ряд.
«Живём один раз, – промелькнуло у него в голове, – а за такие деньги…».
– Ну как, – спросил Арчибальд Эссенс, внимательно следя за выражением лица Люка. – Вы согласны?
– Да, – хрипло выдавил тот и снова сглотнул.
– Вот и прекрасно, – подытожил мистер Эссенс. – Да, только одна мелочь, – произнёс он, глядя Чойсу прямо в глаза. – Мы очень надеемся, что вы нас не разочаруете, и… не будете повторять ошибок ваших старших, но… не слишком разумных коллег. Вы меня понимаете, доктор, то есть профессор Чойс?
«В конце концов, – подумал Люк, почти физически ощущая холод глаз „заказчика“, – у меня же просто нет выбора!» – и молча кивнул.
Новоиспечённый профессор Люк Чойс тоже сделал свой выбор.
«Серая пелена дождя кажется непроницаемой и вечной, существующей с самого Начала Времён. Столицу этой страны можно назвать столицей дождей и туманов, и это будет правдой. Огни гигантского аэровокзала Гатвик безнадёжно тонут в мелкой водяной взвеси, которую островитяне называют drizzle. Сырость ползёт, проникает в малейшие щели, и даже в закрытом и утеплённом помещении с микроклиматом пахнет болотом. А если ты привык к жаркому солнцу родных мест, то тебе тут неуютно вдвойне…
Но сейчас твоё место здесь – потому что именно отсюда, из этой страны вышли те, кто когда-то поставили на колени твой народ и всю твою расу. Мечи воинов не устояли перед градом картечи, дворцы повелителей полумира были разграблены, и ставшие рабами гордые всадники веками гнули спины на торжествующих победителей. Да, предки живущих в этой стране держали весь мир железной рукой, и твои предки склонились перед ними. А наследники былых властителей – те, которые живут сейчас в другой стране, ставшей ныне первой, – замахнулись на большее. Им мало просто покорить, отобрать и заставить работать – они хотят переделать всё и вся под себя, по своему образу и подобию, отнять душу народа и заменить её ярким рекламным видеоклипом…
Но переделать человека – такое под силу одному только богу, а Всевышний не терпит святотатства. Он даст нам силу, и наше знамя, знамя истинной веры, поведёт за собой миллионы и миллионы! И мы вернём себе всё принадлежавшее нам, и возродим наше былое величие! Тем более что у мнящих себя теперешними хозяевами мира есть очень уязвимое место – среди них всё покупается, и всё продаётся. А это значит, что мы сможем… Ведь деньги у нас есть – чёрная кровь земли нужна всем, и она дорого стоит…».
На смуглом лице человека, сидевшего за столом в маленькой комнатке одной из технических служб международного аэропорта, все эти мысли никак не отражались. Потомок кочевых племён, некогда вышедших из колыбели человечества, спокойно смотрел на нервно расхаживающего перед ним по тесной каморке другого человека, одетого в форму вспомогательного персонала.
«Он согласится – куда он денется! – думал тот, кто сидел, глядя на того, кто метался. – Они слишком любят деньги…»
Человек в униформе резко остановился, хрустнул пальцами и отрывисто спросил:
– Сколько?
– Семнадцать миллионов.
– Долларов? Или евро?
«Жадность пожирает тебя… Твой бог поедает тебя изнутри…».
– Фунтов стерлингов – ведь вы живёте в этой стране. Или в любой другой валюте по курсу. Сорок процентов получите авансом, остальное – после того, как самолёт долетит.
– А гарантии? Где гарантии, что вы меня просто-напросто не прихлопните потом, когда всё произойдёт?
«Боится… Они все хотят красиво жить, а вот красиво умирать они не умеют. Они уже никогда не станут истинными воинами, готовыми жертвовать собой…» – подумал смуглый человек, а вслух спокойно произнёс:
– Вы укажете счёт в любом банке мира, на который мы и осуществим трансферт. Защиту от несанкционированного доступа к счёту выбирайте сами – по вашему усмотрению. Естественно, кроме вас, эти деньги никто получить не сможет. Зачем же нам убивать вас, если деньги мы так и так потеряем? Можете также оставить в ячейке всю информацию о нашем договоре и о нас с тем, чтобы эти сведения стали достоянием спецслужб, если с вами что-нибудь случится. Если вам нужны ещё какие-то гарантии – пожалуйста, мы готовы предоставить вам любые. Мы играем честно – нас интересует только результат.
«Мы и не будем тебя убивать – ты всё равно погибнешь вместе со своей обречённой цивилизацией, когда мы победим…»
Сидевший за столом спокойно ждал, что скажет стоящий перед ним, – он знал, каким будет ответ. Он ждал с терпением, унаследованным от далёких предков, среди которых был и разбойник, больше двух тысяч лет назад погибший от укуса змеи при похищении грязной девчонки из селения на берегу Серединного Моря[39]. Прошло несколько бесконечных секунд, пока техник лихорадочно обдумывал что-то, и наконец…
– Хорошо, я согласен. Мои условия…
– Что вам удалось выяснить, Джейк? – хозяин кабинета поднял глаза.
– Надо сказать, что этот яйцеголовый измыслил весьма хитроумный план, господин Эссенс.
Высокого роста человек, стоящий посередине, излучал почтение, присущее слугам. Но вместе с тем нечто неуловимое, сквозившее в его чертах и в мягко перетекающих движениях, во всей его поджарой, как у хищника, фигуре и в серых холодных глазах, говорило – этот человек далеко не слуга, и даже не заурядный телохранитель, пусть даже высокого класса. Если Арчибальда Эссенса можно было назвать мозгом, то Джейк Блад был боевым кулаком – крепким, надёжным и убийственным кулаком. Эссенс принимал решения – Блад претворял эти решения в жизнь с неотвратимостью ножа гильотины, падающего на шею осуждённого.
– А именно? – уточнил Эссенс, чуть шевельнув бровями.
– Профессор Райт, без сомнения, прекрасно понимал, что примитивное уничтожение части информации, касающейся проекта «Печать», не нанесёт непоправимого ущерба и даже не замедлит хоть сколько-нибудь существенно ход работ. Все материалы многократно дублировались, да и не один только Джошуа Райт представлял себе общий контур проекта в целом. Так что сотри наш свихнувшийся гуманист какой-то файл, пусть даже очень важный, утерянное было бы быстро восстановлено с минимальными потерями времени.
Арчибальд Эссенс кивнул. Он не прерывал Блада, но в его скрытых за стёклами очков водянистых глазах явственно мерцала искорка интереса.
– Наш учёный подготовил информационный пакет, которым намеревался заменить часть результатов. В ходе изысканий рассматривалось множество вариантов, большинство из которых оказывались малоперспективными или даже тупиковыми. И Джошуа Райт хотел умышленно завести всю нашу работу в один из таких тупиков. И надо отдать ему должное, фальшивый блок якобы экспериментальных данных он подготовил весьма умело.
– Талантливый человек, – без всякого выражения произнёс Эссенс. – Жаль, что так вышло – я имею в виду, что он не остался с нами.
– Да, мистер Эссенс, талантливый, – согласился Блад. – Если бы его замысел удался, то года через три-четыре мы получили бы первые пригодные для использования опытные образцы боевых и рабочих клонов, но… со скрытым дефектом. В результате они выходили бы из строя после краткого срока службы, что поставило бы угрозу саму возможность реализации наших стратегических планов. Джошуа Райт собирался заложить под проект «Печать» мину замедленного действия, которая должна была сработать через много лет и разрушить наше начинание. Уместна такая аналогия: при строительстве высокой башни один из кирпичиков на нижних ярусах укладывается чуть-чуть неровно, а после завершения постройки грандиозное сооружение рушится из-за возникшего перекоса. Нам пришлось бы возвращаться и начинать всё сначала – а это очень большая потеря времени…