Утро — еще не день - Страница 33

Томас. Вы имеете право на догадки, но вы все же переборщили…

Райен. Не торопитесь, вы еще не все услыхали. Прежде чем отправиться на тот свет, немец пришел ко мне и все рассказал. Мне нетрудно было развязать ему язык. «Сколько вы до сего времени заработали у Томаса?» — спросил я. «Не могу вам точно сказать, не записывал», — ответил он. «А все-таки, в приблизительных цифрах?» — настаивал я. «Сколько вы мне заплатите за такую информацию?» — спросил он. И мы сразу же столковались. Его показания записаны на магнитофон.

Томас. Если хотите что-то предложить — предлагайте.

Райен. Теперь ваша очередь предлагать, Томас. Единственное, что вы могли бы сделать, это возвратить мне все деньги, которые нажили своими махинациями.

Томас. Я хотел бы знать, что вы понимаете под «всеми деньгами».

Райен. Я уверен, что сумма немного превышает миллион, так как вы только с Эрихом поделили триста тысяч. Но, чтобы не торговаться, давайте остановимся на миллионе.

Томас. О, теперь кое-что прояснилось, по крайней мере для меня. А что касается вас, то в вашей голове до сих пор не рассеялся туман…

Райен. Мне не нравится ваш тон…

Томас. Боюсь, что факты понравятся вам еще меньше. А они таковы: во-первых, никакой суд не признает прямым доказательством магнитофонную запись. Во-вторых, прямое доказательство все-так есть, и оно — против вас. Это предыдущая фактура, которую вы дали тому бельгийцу. Копия ее у меня. Вы же знаете, что Эрих был лишь мальчиком на побегушках у того бельгийца, и, вопреки разработанной нами версии, Эрих пришел на склад не проверять наличие товара, а получить товар по вашему распоряжению.

Райен. По какому распоряжению?

Томас. Разве накануне вечером вы лично не сообщили мне, какое количество оружия передать Эриху? Это у меня записано.

Райен. Оставьте эту запись себе на память. Я не помню такого разговора.

Томас. Конечно. Но когда появится на свет фактура, вам придется вспомнить.

Райен. Если не ошибаюсь, речь идет о фактуре для формы, документе, который не имеет никакой ценности.

Томас. Как фактура — это правда не документ, но как доказательство — материал первостепенной важности, напечатанный на вашем бланке и выданный на имя Альбера Каре.

Райен. А где этот Каре, чтоб подтвердить?

Томас. Надеюсь, в ближайшее время будет в наличии и он. Мои люди уже напали на его след.

Райен. Смотрите только, чтоб ваших людей не опередили мои люди. Я тоже хочу, чтоб тот бельгиец появился на свет. Его рекомендовали мне вы, Томас!

Томас. Не помню такого.

Райен. Ваша частичная потеря памяти в данном случае не имеет значения. Каре напомнит.

Магнитофончик, легонько свистнув, замолк. Сеймур тушит сигарету, третью подряд, и замечает:

— Если бы те двое не были такие пьяные и такие разговорчивые, беседа, наверное, вышла бы намного короче, и тогда бы мы имели ее целиком. А так она не уместилась на пленке, поэтому приходится лишь догадываться, до чего они доторговались.

— До того, что им диктует инстинкт самосохранения.

— Каждому из них нужны ваши показания, Майкл. Однако обратите внимание: каждый рассчитывает только на часть ваших показаний. Томас хотел бы, чтобы вы молчали о том, что он предложил вас как клиента, а рассказали главным образом о своем соглашении с Райеном. А Райен хотел бы, чтобы вы молчали о соглашении и доскональней рассказали о своих связях с Томасом.

— Это вполне логично.

— Тогда вам, наверное, понятно и другое: каждый из них попробует прибрать вас к своим рукам, вытянуть необходимые показания, а после этого уничтожить. Не хочу повторяться, Майкл, но последнее время вам страшно не везет.

— Почему же? Ведь вы взялись обеспечить мне канал.

— Я уже обеспечил его. Только пока что мы не можем воспользоваться им.

— Наверное, что-то затормозилось…

— Неужели вы не понимаете — мы не можем воспользоваться им, пока эти двое стоят у нас на пути!

— И этим, конечно, снова придется заниматься мне. Я понял это еще тогда, когда вы начали забивать мне голову своими разговорами. Мы с вами снова на исходной позиции: возвращаю тебе свободу, но сперва кое-что сделай!

— Вы уже на свободе, друг. И не моя вина, что вы не можете воспользоваться ею.

— Не выкручивайтесь, Уильям. Вы ставили себе целью расправиться с Райеном, но, получив приказ выйти из игры, снова почувствовали надобность во мне, чтоб закончить игру в вашу пользу.

— Вы мне в самом деле нужны для совсем мелкой услуги, и это уже будет в последний раз.

— Так, так. Слушаю вас.

— Томас и Райен легко не договорятся, Майкл. Райен во что бы то ни стало будет пытаться получить от Томаса кругленькую сумму, а Томас будет упорно сопротивляться. Но в этом же единоборстве силы неравные. Томас будет прижат обстоятельствами, и не исключено, что в конце концов отступит. Этого не должно случиться. Вы должны помочь Томасу, дорогой мой.

— Вы не могли выбрать для меня задания отвратительней? — бросаю я.

— Мы поможем ему свести счеты с Райеном… и самим собою, — объясняет Сеймур.

— Каким образом?

— Самым простейшим: дадите ему фактуру, настоящую и окончательную.

— Почему я должен ее давать? Отошлите почтой, это его обрадует.

— И напугает: значит, в игру включается кто-то третий. И потом, мне нужна Дейзи. Отнесете документ к Дейзи. Сделаете вид, будто опечалены смертью Эриха и взволнованы провалом операции. Подбросьте, что подозреваете в этом Райена, который заграбастал деньги и решил вас обмануть. Размахивайте фактурой как орудием мести. Посоветуйте Дейзи передать ее Томасу, объяснив ему, что фактуру ей оставил на сохранение Эрих.

— Если бы фактуру действительно оставил Эрих, Дейзи уже давно должна бы передать ее Томасу.

— Да, но отношения между Томасом и Дейзи в данный момент прерваны, об этом позаботилась Сандра. Дейзи будет счастлива, что ей представляется возможность помочь Томасу и возвратить его себе как возможного жениха. Поэтому ваше задание будет значительно облегчено.

— Это все?

— Есть еще одна маленькая техническая мелочь, о ней вам расскажет Мод. Надо в квартире Дейзи пристроить микрофон.

— Я удивлен вашим поведением. Не понимаю, почему вы уделяете столько внимания борьбе двух ничтожеств.

— Сами по себе Райен и Томас — ничто, — признает Сеймур. — Но когда за спиной одного мафия «Интерармко», а за другим — люди из военной разведки, эти ничтожества приобретают определенный вес.

Он выпускает к потолку струйку дыма и говорит, будто размышляя вслух:

— Мне всегда это казалось абсурдным, но что поделаешь: ничтожество, включенное в систему, становится уж силой.

— Вы утверждаете, что за Райеном стоит «Интерармко», а за Томасом — военная разведка. Что же выигрываю я, когда эти двое выйдут из строя? Разве это расчистит мне путь?

— Послушайте, дорогой мой: люди, которые разыскивают вас, не выполняют служебного задания — они делают услугу лично Райену и Томасу. Когда же эти двое отойдут туда, где им давно место, вы никому больше не будете нужны.

Иногда, бреясь перед зеркалом, я удивляюсь: неужели вот тот человек напротив — это я? Что общего может быть у меня с этим довольно угрюмым седым типом, сощуренные глаза которого смотрят на меня недоверчиво, словно не знают, кто я такой! Единственное утешение, что бритье — процедура непродолжительная, не надо долго любоваться своей физиономией. Итак, стою под душем, кручу краны, ощущаю достоинство холодной воды: следует быть бодрым — ведь впереди у меня встреча с Дейзи.

Во время завтрака Мод со своим надоедливым педантизмом снова повторяет мне, где вход, какой этаж, где звонок, не забывая добавить и некоторые советы, как мне вести себя с Дейзи, учитывая ее красоту.

— Вести себя совсем непринужденно, она любит таких. Можно плести какие-то глупости, я уверена, что это ей понравится. И не забывайте о микрофончике. Лучше всего спрятать его между сиденьем и спинкой кресла.