Утраченный и обретенный (ЛП) - Страница 15

Потому что я знал, что это будет означать.

Это значило бы, что все сказанное о моем отце каким-то страннопахнущим парнем в белом халате, правда. А это не могло быть правдой.

Я снова начал раскачиваться, в основном, чтобы избавиться от желчи, что поднималась по моему горлу. Если мистеру Кроуфорду не нравилось мое раскачивание, что ж, это было очень плохо, потому что я был уверен, что еще меньше ему понравится, когда меня стошнит прямо на его модные дорогие туфли.

— Зендер, ты слышал, что я сказал? — повторил он.

— Где Беннет? — спросил я снова.

Беннет знал бы, что нужно делать. Он бы сказал мне, что все это неправда, а потом мы пошли домой, и он пожелал мне спокойной ночи, а затем подмигнул бы мне… как он обычно подмигивает, чтобы сказать, что мы скоро вновь увидимся, как только он сможет улизнуть из дома.

Я так давно не видел, как он мне подмигивает.

Но я хочу увидеть это сегодня.

Мне необходимо это увидеть.

Потому что мой отец мертв и Беннет знал бы, что мне нужно именно это, и мне нужно, чтобы он меня обнял, и мне нужны его глупые шутки.

— Беннета здесь нет, — произнес мистер Кроуфорд. Можно было уловить, что он теряет терпение, разговаривая со мной, поэтому я попытался сосредоточиться. — Зендер…

— Я слышал Вас, — перебил я, — Вы сказали, что тетя Лолли летит из Флориды. Она останется со мной.

— Верно, — произнес мистер Кроуфорд, и я различил облегчение в его голосе. Господи, он думал я настолько тупой, что не запомню те несколько слов, которые он сказал мне, пока я наблюдал, как парамедики грузят моего отца в карету скорой помощи?

Я едва заметил, как он отошел, чтобы поговорить по мобильному телефону, но я услышал достаточно, чтобы понять, что смерть моего отца доставляет ему неудобства.

— Зендер, милый, хочешь газировки?

Я взглянул на круглолицую медсестру, которая представилась как Сара-Энн.

— Где мой отец? — спросил я.

Ее нежная улыбка померкла, и она глянула в сторону оживленного коридора. Прошло уже два часа с тех пор, как я приехал с мистером Кроуфордом в шумную больницу. Даже сейчас мы были окружены людьми, которые создавали целую какофонию звуков, кашляя, плача, смеясь и громко разговаривая, но я едва замечал их вокруг себя.

— Они почти закончили с ним, — произнесла она.

Закончили? Что еще можно было заканчивать, когда дело касалось мертвого человека?

Часть меня не хотела этого знать.

— Могу я с ним увидеться?

Женщина выпрямилась и быстро осмотрела комнату.

— Эм… почему бы мне не сходить и не выяснить это для тебя? — неловко произнесла она и я знал, что мой вопрос был неправильным. Я не потрудился сказать что-нибудь еще, когда она пообещала, что скоро вернется. Я знал, что она этого не сделает.

Я поморщился. Я не всегда говорил правильные вещи.

Кроме как Беннету. Беннет всегда понимал, что я говорю… или, о чем не говорю.

Я раздумывал над тем, чтобы позвонить ему, но не помнил его новый номер мобильного телефона. Осмотревшись в переполненном зале ожидания, я поднялся на ноги. Мне нужно было увидеть отца.

Потому что я все еще не верил в случившееся.

Отец разговаривал со мной. Даже когда держался рукой за сердце и просил позвать на помощь, он разговаривал. И был теплым. Он сказал мне, как сильно любит меня и что все будет хорошо.

Кто-то просто облажался. Произошла ошибка.

Я направился к электронным дверям, за которыми обычно исчезали все врачи и медсестры. Заметив мистера Кроуфорда в углу зала ожидания, я понял, что он все еще говорит по телефону. И хотя стоял лицом ко мне, в упор меня не видел. Но в этом не было ничего нового.

Родителям Беннета отлично удавалось не замечать прислугу.

Никто не остановил меня, когда я прошел через эту дверь. Запах крови и какого-то сильного химиката ударил мне в нос, вынуждая мой и без того скручивающийся желудок практически взорваться. Пока я шел по коридору, по пути заглядывая через приоткрытые края занавесок, что скрывали множество разных процедурных кабинетов, я все больше цепенел при виде людей, покрытых кровью и бинтами. Я не слышал ни рыданий, ни криков боли. Я не задавался вопросом, что с ними было не так. По правде говоря, мне было все равно. Я не мог… не тогда, как мой отец лежал где-то в одной из комнат и беспокоился обо мне.

Вот чем он был занят сейчас. Беспокойством обо мне. Независимо от того, сколько боли он испытывал или насколько сильно переживал о том, что нам нечем заплатить за все это больничное дерьмо, он в первую очередь волновался обо мне. И чем раньше он убедится, что я в порядке, тем быстрее ему станет лучше, и тогда мы сможем уйти домой.

Но когда я наконец нашел его в самой последней комнате в конце коридора, я понял, что этот страннопахнущий доктор не облажался и ничего не перепутал. Как и мистер Кроуфорд, когда позвонил моей тете Лолли и сообщил ей, что ее брат мертв. Я коснулся пальцами ледяной кожи отца и все, о чем мог думать в этот момент, что это было неправильно, это было неправильно, это было неправильно... Моей последней связной мыслью было то, что только Беннет может это исправить.

Громкий лай Медведя вырвал меня из моих мыслей, и я понял, что достиг вершины невысокой каменной скалы, продолжая держаться за последний уступ, потерявшись в воспоминаниях. Боль до сих пор была такой же сильной, как и тогда, когда я ждал Беннета в больнице в тот день.

Но он так и не появился там.

После того, как весь день провел наблюдая за мышцами рук Зендера, которые перекатывались и сокращались, пока он работал с альпинистским снаряжением и веревками, я готов был вылезти вон из кожи. Он избегал меня как чумы целое утро, что не стало неожиданностью, но после дневного занятия по скалолазанию казался еще более странным.

Каждый раз, когда он обращался ко мне, Зендер буквально выплевывал слова. И не приведи Господь, если ему потребовалось бы заговорить с Эйденом. Потому что он игнорировал его, как будто тот даже не существует. По какой-то причине это здорово веселило самого Эйдена. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что происходит между ними двумя, пока меня наконец не осенило, что Эйден намеренно травит Зендера, и как только он вернулся в лагерь, оставив того разбираться с альпинистским снаряжением, я оттащил его в сторону.

— Какого хрена ты творишь? — поинтересовался я.

— О чем ты? — Эйден с усмешкой изобразил святую невинность.

— Ты провоцируешь его. Каждый раз, когда Зендер что-то говорит, от тебя в ответ звучит очередное замечание умника-засранца, которое должно его разозлить. Чего ты добиваешься?

Голубые глаза Эйдена внимательно изучали меня, а его ухмылка исчезла.

— Беннет, просто доверься мне, ладно?

— Нет, не ладно. Что это вообще значит?

Мне порядком поднадоело чувствовать себя пацаном, застрявшим между двумя хулиганами во дворе школы.

— У него до сих пор что-то осталось к тебе. Я просто помогаю ему это понять.

Я уставился на него.

— Ты, блядь, спятил? — прошипел я. — Во-первых, нет, не осталось. Он ненавидит меня. Во-вторых, мне твоя помощь, чтобы наладить отношения с Зендером, нужна точно так же, как дыра в голове. Прекрати помогать, — я раздосадовано запустил пальцы в волосы и пробормотал, — Иисусе…

Эйден рассмеялся.

— Знаешь, что мне это напоминает? Как мы с тобой оказались вместе.

Это замечание неожиданно высвободило что-то внутри меня, и я выдохнул, засмеявшись в ответ, чем привлек внимание нескольких ребят неподалеку от нас.

— Господи... Пожалуйста, не напоминай, — ухмыльнулся я, но, разумеется, было уже поздно. Память сама с готовностью прокручивала воспоминания о той ночи в моей голове.