Утраченная невинность - Страница 33

Джарралт захохотал.

— Желчь и головная боль! О да. Как это верно. Но он не только это. Он — надоедливый сорняк, своевольно растущий в нашем саду, в нашем бесценном королевстве Лур. Мне сказали, он назначен Правителем олков. Уверен, это трагедия.

Уиллер сглотнул.

— Да, господин.

— По правде говоря, — протянул Джарралт, барабаня пальцами по колену, — я думал, что назначат тебя, но… увы. Не сомневаюсь, Эшер приложил к этому руку. Он очернил тебя перед королем.

В душе поднялась волна надежды. Уиллер подался вперед, выронив из рук мятую шляпу, и она упала на пол кареты.

— Ах, господин, — выдохнул он. — Я так боюсь. Его величество несказанно благороден, добр и доверчив. Боюсь, он пригрел змею на груди. Пока мы с Дарраном были заодно, у меня оставалась надежда, что непорядочность Эшера, в конце концов, выплывет на поверхность. Но теперь он и Даррана подмял под себя. Не хочу показаться нескромным, но, кажется, я остался единственным человеком, который видит…

— Скромность прибережем для тех, кому есть чего стыдиться, — сказал Джарралт. — Таким людям, как мы, Уиллер, то есть людям исполнительным и проницательным, скромничать нечего. Тебе не стоит бояться. Ты не единственный, кто видит, что собой на самом деле представляет Эшер.

Уиллер выпрямился и облегченно вздохнул. Холодная тяжесть в груди исчезла, и по телу разлилось успокаивающее тепло. Таким людям, как мы.

— Господин, сказанные вами слова вернули меня к жизни. Но что мы можем сделать? Два одиноких голоса, вопиющих в пустыне.

— Согласен, — произнес Джарралт и улыбнулся так грустно, что у Уиллера защемило сердце. — Мы одиноки на этом пути. Полагаю, ты любишь нашего короля.

Он задохнулся в восторге.

— Конечно!

Отодвинув занавеску, Джарралт долго смотрел в окно, словно мог увидеть что-то в ночной мгле. Уиллер понятия не имел, где они находятся. Слышно было только, что копыта больше не цокают по камням мостовой. Значит, выехали за пределы города. Какое это имеет значение? Никакого. Эта невероятная встреча уже увела его в такие дали, о которых он и не мечтал.

— Знаешь, Гар в таком возрасте, что мог бы быть моим сыном, — доверительно произнес Джарралт. — Я его так всегда и воспринимал. И как всякий отец, я тревожусь. Представляю, сколько опасностей ему угрожает. — Он выжидающе посмотрел на Уиллера.

Тот глубоко вздохнул, чтобы успокоить бухающее сердце.

— Думаете, господин, королю угрожает опасность?

Джарралт снова занавесил окно.

— А ты как думаешь?

Уиллер выпучил глаза.

— Я… не знаю.

— А мне кажется, знаешь. Ты сам сказал. Змея на груди.

— Ах да… сказал… — Он нахмурился. — Но Эшер спас ему жизнь в Вествейлинге.

Джарралт улыбнулся.

— Нам так говорят.

— Можно предположить, — медленно выговорил Уиллер, — что история не соответствует истине. В конце концов, мы знаем о ней со слов Эшера. Воспоминаниям короля доверять нельзя — он в то время тонул. А ведь правда, как зеркало, не так ли? Отражает того, кто в него смотрится.

Джарралт вздохнул.

— Я человек простой, Уиллер. Мне чужды заговоры, головоломки, хитроумные планы. Поэтому позволь говорить с тобой прямо, надеюсь, и ты будешь со мной честен.

— Конечно, господин.

— Проще говоря, я опасаюсь, что Эшер оказывает на короля пагубное влияние. Думаю, его величество обманывается. Он считает, что этот увалень безвреден. Наоборот, он опасен. Он презирает доранцев, народ, к которому принадлежит сама Барла. Теперь его власть в королевстве ничем не ограничена, и, боюсь, он использует ее для того, чтобы манипулировать нашим мягким, доверчивым новым королем — в своих целях, разумеется.

— В своих целях, господин? — дрожащим голосом спросил Уиллер.

Джарралт пожал плечами:

— А к чему стремится всякий зловредный сорняк?

Уиллеру показалось, что весь воздух из кареты куда-то улетучился, и он некоторое время открывал рот, как рыба, стараясь заполнить легкие. Его бросало то в жар, то в холод, он чувствовал одновременно и страх, и возмущение, и решимость. И наконец, нашел нужные слова.

— Захватить весь сад, — прошептал он.

— Вот именно.

— Но, господин, — с тоской произнес Уиллер, — у нас нет доказательств.

— Что такое доказательства, друг мой? Всего лишь сигнал для дураков, которые сами не могут заметить, что дом их горит.

— Понимаю… Понимаю… Но без доказательств его величество нам не поверит.

— Это так, — согласился Джарралт. — Значит, мы должны их найти. Вернее, тебе следует их найти.

Уиллер отшатнулся.

— Мне, господин? Но как? Я не владею магией, у меня нет власти. Я простой олк, спица в колесе королевства, я…

Его собеседник улыбнулся.

— Ах, Уиллер, Уиллер… Не цени себя так низко. Ты не так уж прост. Ты отважен. Умен. Упорен. Но важнее всего, что ты уже там. В окружении короля. Находясь на нужном месте в нужное время, можно сделать очень многое. Найти доказательства, которые спасут нашего дорогого короля от этого монстра. Знаю, тебе будет трудно, даже мучительно трудно, но ты должен перебороть свою гордость. Перешагни через ненависть к Эшеру, притворись, что смирился с его назначением, и подберись к нему как можно ближе, чтобы наблюдать за всеми его действиями. Ты справишься, друг мой? Скажи мне, что справишься. Скажи, что я не ошибся в твоем благородстве, в твоей готовности сделать то, что требуется, любой ценой.

Уиллер затаил дыхание.

— Вы не ошиблись, господин, клянусь, не ошиблись!

— Ты станешь сообщать о каждом факте, о каждом подозрении мне, и только мне одному, — предупредил Джарралт. — Никто не должен знать, чем мы с тобой занимаемся. Не сомневаюсь: придет время, и мы выведем Эшера на чистую воду. Но на сегодняшний день ему удается обманывать короля и дурачить целое королевство.

— Дурачить и заниматься надувательством, — согласился Уиллер. — К моему величайшему сожалению.

— Но это не может длиться вечно. Придет день — и, по милости Барлы, он недалек, — когда Эшер споткнется, а ты будешь рядом и засвидетельствуешь это. Уиллер, ты спасешь короля и королевство от страшного несчастья и навсегда завоюешь любовь народа. Но только если ты скажешь мне «да». Если же откажешься, то нам предстоят бедствия, не виданные со времен Морга, а тебя на веки вечные запомнят как негодяя, который помог погубить королевство. Пусть Благословенная Барла будет свидетельницей, что я прав. Итак, Уиллер. Мы подошли к самому главному, к той точке, от которой нет возврата. Ты послужишь нашему великому Луру, друг мой? Присоединишься ко мне в этом святом деле — низринуть чудовищного Эшера?

— Да, господин, — ответил Уиллер, задыхаясь от благоговения. — О да. Послужу!

Дрейфуя в пропитанном снадобьями море, Морг бережно баюкает хрупкую жизнь Дурма, как мать баюкает на руках дитя и напевает песнь выживания. Плоть жирного глупца не хочет исцеляться. Каждое дыхание дается с огромным трудом, ибо Дурм борется с ним, желая умереть. Морг упорно сражается, не желая уступать победу.

Лекарь Никс, сам того не зная, выступает невольным союзником Морга. Он не отказывается от своего намерения оттащить это жалкое тело от грани небытия. Какая-то крошечная частица Морга, не задействованная в битве, посмеивается: стал бы Никс так стараться, если бы знал, кого хочет спасти?

И маленький король Гар тоже его союзник. Каждый день приходит и сидит возле Дурма. Вливает любовь, надежду и силы в его уши, вслух молится о чуде.

Морг молится вместе с ним и надеется, что мертвая Барла их слышит.

Дурм слышит. Он плачет, его сердце сопротивляется уговорам короля, он жаждет смерти.

Никс говорит королю, чтобы он не отчаивался. Потому что пока Дурм жив, жива надежда.

Морг верит, что целитель прав. Он собирает все силы и продолжает борьбу.