Утраченная невинность - Страница 127

Позови нас, Вейра, и мы придем.

Прерывать связь было так больно, что на глазах у нее выступили слезы. Она осторожно положила большой кристалл на пол и посмотрела на Эшера, безмолвного и потрясенного до глубины души.

— Понимаешь? — спросила она тихо.

Он кивнул. Гнев утих. Лицо смягчилось.

— Да. По крайней мере… думаю, что начинаю…

— Тогда найди, пожалуйста, возможность помириться с Гаром. Забудь обиды. Забудь все плохое. Помни, все случилось только для того, чтобы сбылось Пророчество.

Эшер отшатнулся.

— Это разные вещи. Что произошло между мной и Гаром — это наше, и только наше, дело. Имей это в виду, Вейра. То же самое я скажу и о нас с Дафной. Запомни это! Раз уж выбора нет, придется побыть вашим Невинным магом. Я сражусь за вас. Но это вовсе не означает, что я позволю кому-то лезть в мою жизнь и буду плясать под вашу дудку. Понятно?

— Понятно, мой мальчик, — вздохнула Вейра.

В углу тайника лежал какой-то странный сверток. Она взяла его, стряхнула пыль и положила рядом с Камнем.

— И что теперь? — спросил Эшер.

Спросил достаточно миролюбиво, однако ж со скрытой враждебностью.

Вместо ответа Вейра пристально посмотрела ему в глаза и спросила:

— Ты мне доверяешь, Эшер?

Он пожал плечами.

— Я ведь здесь, так?

Тогда она размотала сверток; в нем оказались молоток и нож. Не давая себе времени на сомнения и жалость, Вейра взяла молоток и изо всех сил стукнула по кристаллу, сотворенному Джервалем. Он взорвался, и во все стороны полетели мириады сверкающих осколков. Эшер вскрикнул.

— Не волнуйся. Круг не разорвется. Это всего лишь следующий шаг. — Она начала рыться в осколках в поисках подходящего кусочка. Найдя, отложила в сторону и опять повернулась к Эшеру.

— Обнажи свою грудь, мальчик, — приказала она. — С левой стороны, напротив сердца.

Эшер удивленно посмотрел на нее.

— Что?

— Ты сказал, что доверяешь мне, — напомнила она. — Клянусь, ничего плохого я тебе не сделаю. Будет не больно. Ну, почти.

Он хотел отказаться. Она видела сомнение в его глазах. Но общение с Кругом, похоже, произвело на него сильное впечатление. Нахмурившись, Эшер расстегнул рубашку. Он еще больше нахмурился, когда увидел, что она взяла в руки нож. Острое лезвие мрачно сверкнуло в свете лампы.

— Вейра… Вейра…

Старуха ударила с неожиданной силой и без всякой жалости. Лезвие глубоко проникло в грудь Эшера над самым сердцем, разрывая тугие мышцы, и он тут же почувствовал резкую боль. Не говоря ни слова, Вейра отбросила нож и решительно запустила пальцы в отверстую рану, еще больше расширяя ее. Горячее дыхание Эшера опалило ее лицо. Она всунула осколок кристалла прямо туда, в разорванные мышцы, еще больше разрывая их. Словно стараясь достать до самого сердца.

Эшер вздрогнул, а она приблизила свое лицо вплотную к его лицу, левой рукой обняла его за шею, а окровавленные пальцы правой руки возложила на рану.

— Соедини со мной свое дыхание, — повелела она. — Дыши со мной. Скоро, мой мальчик… Все уже почти кончилось. И что такое боль, если не обычное ощущение?

А потом с ее губ сорвались слова тайного заклинания. Слова, которые были переданы ей много лет назад и которые она уже и не надеялась когда-нибудь произнести. Рана стала горячей, затем начала затягиваться, а потом к ней как будто приложили кусок льда. Вейра опустила руки, устало опустилась на стул и улыбнулась, глядя на Эшера.

— Готово. Дело сделано, и сделано неплохо. Молодец.

Только теперь Эшер дал волю эмоциям.

— Сумасшедшая старуха! Совсем спятила! — заорал он, потрясая кулаками. — Ты что делаешь? Режешь меня, словно я праздничный пирог! Что это все значит? Что ты со мной сделала?

Совершенно опустошенная, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, Вейра посмотрела на него. Рана на груди исчезла. От нее не осталось даже шрама. Только лишь там, куда она поместила кристалл, была заметна небольшая выпуклость. Да и то, если долго присматриваться.

— Отныне ты соединен с Кругом, мой мальчик. Все Хранители стали частью тебя, и ты составляешь с ними неразрывное целое. Когда придет время, их сила наполнит тебя, укрепит и подарит могущество. Ты ощутишь ее в своей крови и в своем сердце.

— Что? О чем ты говоришь?

— Успокойся, — посоветовала Вейра. — Дай отдых разуму и загляни в свое сердце. Ты чувствуешь их? Слышишь наших добрых друзей, составляющих Круг? Слышишь биение их сердец? Они ждут твоего призыва! Прислушайся к себе!

Эшер в изумлении посмотрел на нее, затем закрыл глаза, но уже через секунду вздрогнул, словно его укололи иголкой.

— А чтоб тебя!

Она тихонько засмеялась.

— То, что я тебе рассказывала прошлой ночью о нашей магии, это только начало. Тебе еще многое предстоит узнать, и многому ты сам сможешь научить меня. Более того, ты обладаешь такими знаниями, которые я, возможно, даже и не смогу понять. Но так хотело Пророчество, и кто я такая, чтобы предаваться сомнениям? Посмотри, пожалуйста, в верхний ящик комода. Там должен лежать синий войлочный мешочек.

Потрясенный, растерянный, он подошел к комоду, нашел требуемый мешок и передал его Вейре. Старуха собрала оставшиеся осколки кристалла и положила их в него.

— И что дальше? — спросил Эшер, потирая грудь, хотя чувство боли давно исчезло.

— А теперь пойди и приведи себя в порядок. Да не говори никому о том, что здесь произошло. Я сама им скажу, когда придет время.

— Я ни с кем и не разговариваю, кроме Мэтта, — сердито буркнул Эшер.

— Тогда не говори ему, — терпеливо повторила Вейра. — Иди и посмотри, не требуется ли ему помощь. Подготовьте лошадей и повозку, натяните тент. В общем, найди себе какое-нибудь полезное дело. К тому времени, как будут готовы боевые заклинания, все остальное должно быть сделано.

Она посмотрела в окно, за которым шел дождь.

— Времени у нас осталось очень мало.

Эшер кивнул и направился к двери, но на пороге остановился и повернулся к хозяйке.

— Вейра, я смогу?

Она постаралась вложить в свою улыбку всю свою веру и надежду.

— Да, мой мальчик. Сможешь. Ты справишься.

Он криво ухмыльнулся.

— Сумасшедшая старуха!

И вышел из комнаты.

Она поднялась, кряхтя, стараясь не обращать внимания на терзающую сердце боль, прибралась в комнате и поковыляла в кухню.

Пролившийся на город нежданный ливень переполошил его обитателей, и они закопошились, словно муравьи в потревоженном муравейнике. Морг вышел на балкон дворца и с удовольствием прислушался к испуганным голосам суетившихся на улицах жалких букашек. В воздухе стоял отчетливый запах тревоги и страха.

В отдалении Стена, построенная Барлой, содрогнулась от нового удара.

Задыхаясь от быстрого бега, в комнату ворвался толстяк Уиллер.

— Ваше величество! Ваше величество! Служитель Холз настаивает на срочной аудиенции! Может, мне прогнать и его?

Морг улыбнулся. Жалкий старикашка. Долго ж его пришлось ждать.

— Нет. Проводи его в зал для приемов.

Он еще немного постоял, наслаждаясь творением своих рук, прислушиваясь к испуганным крикам горожан, и направился вниз, туда, где ожидал жрец. Холз торопливо поднялся при его появлении. От былого достоинства не осталось и следа; служитель выглядел растерянным, держался неуверенно, суетился и даже позабыл украсить цветами головную повязку, символ верности Барле. Мало того, на его жреческой мантии красовалось жирное пятно.

— Конройд! — воскликнул он, и голос его при этом дрогнул. — Признаюсь, я уже потерял надежду тебя найти. У меня еще сохранилась слабая надежда, что весь этот ужасный ливень просто результат твоей неопытности и отсутствия Главного мага, которого ты до сих пор так и не назначил. Но раз уж ты здесь, во дворце, а не в Погодной Палате…

Он растерянно развел руками.

— Конройд, нужно срочно взглянуть на Стену. У тебя есть этому какое-нибудь объяснение?