Утонувший в кладезе - Страница 6

– Да, темное дело, – проговорил Остромир. – Впрочем, с какой стати мы уверовали в то, что наша наука до конца познала и самое волшебство, и волшебников?

– А может быть, здесь ошибка?.. Может, их обоих убил кто-то третий?

– Сыскники так не считают.

– Сыскники! – Свет, не удержавшись, фыркнул. – Могли бы и меня…

И тут же замолк, поняв, что слегка зарвался: не могли его привлечь к сыску. Попросту не имели права. Это стало бы нарушением законов сыска. Ведь чародей Сморода должен был считаться одним из подозреваемых. И даже не одним из, а, пожалуй, наиболее вероятным.

Отворилась дверь. На пороге бесшумно возник Всеслав Волк. Аки очнувшееся от дневной спячки привидение…

– Кудесник, только что прибыл посыльный от стражников. С тем самым пакетом.

– Давайте сюда.

Волк прошел к столу, положил перед Остромиром уже вскрытый пакет, застыл в выжидательной позе. Кудесник движением руки услал его прочь, вытащил из пакета несколько листов бумаги. Внимательно ознакомился, хрюкнул и передал один лист Свету.

Свет взял бумагу в руки.

Судя по всему, это был рисунок, сделанный художником стражи. Стремительные уверенные штрихи справно прорисовывали искаженное смертным ужасом девичье лицо. Художник был мастером: с первого же взгляда становилось понятно, что перед вами лицо неживого человека. Паче того, со второго взгляда становилось понятно, что перед вами лицо человека, убитого другим человеком.

Свет содрогнулся: до него вдруг по-настоящему дошло, что когда Криста обучала его любодейству на Торговой набережной, в гостевом доме на Шимской уже лежал ее остывающий труп. А в том, что на рисунке изображена именно Вера-Криста, не было ни малейших сомнений. Даже будучи мертвыми, эти глаза оставались ее глазами. По-видимому, в работе справных художников тоже присутствует какое-то волшебство…

– Это она? – спросил Кудесник.

Да, хотел сказать Свет, но горло сдавило, как бывает при внезапно нахлынувшей злобе, и он нашел в себе силы лишь кивнуть.

– Рисунок сделан Святославом Боровиком, – заметил Кудесник, отбирая у Света бумагу.

Свет снова кивнул – теперь он узнал манеру художника. Боровик был известным в стране портретистом, рисовал членов великокняжеской семьи и даже самого Святослава XI Рюриковича, своего тезку. Однако Свету и в голову не приходило, что столь даровитый мастер иногда работает на государственную стражу. Чего ради?..

– Ему нравится рисовать убитых, – сказал Кудесник. – Он считает, у них удивительно выразительные лица. А стражники, вестимо, с удовольствием пользуются услугами Боровика. И ему интерес, и сыску польза… Ну ладно! – Кудесник аккуратно сложил листы в пакет. – Сыск будет идти своим чередом.

– А кто занимается убийством паломницы?

– Волшебник-сыскник Буривой Смирный. – Остромир произнес имя таким тоном, что Свет сразу понял: начальство решило не посвящать в проблемы, возникшие вокруг чародея Смороды, лишних людей. Это было добрым знаком. Тем паче что глава Колдовской Дружины нашел время лично поинтересоваться обстоятельствами свершившегося убийства. Впрочем, чему удивляться? Личность убитой подобного внимания стоила…

– Ну ладно, – повторил Кудесник, пряча пакет в ящик стола. – Говорите, паломница все же была колдуньей?.. Жаль!

Было ясно, что он действительно сожалеет о смерти перспективной девицы, но, с другой стороны, оная же смерть и вычеркнула ее из поля дальнейших интересов государственного лица. У Кудесника есть и другие заботы.

– Представьте мне подробный рапорт о своей работе с паломницей, – продолжал Остромир. – Копию отправите министру Путяте Утреннику… А теперь перейдем к событиям позавчерашнего дня. – Он открыл одну из лежащих на столе папок. – Отчет министерства безопасности по этому делу у меня имеется. Однако волшебник-сыскник Смирный, судя по всему, оказался слишком потрясен случившимся и вряд ли был способен по прошествии столь короткого времени описать события точно и беспристрастно. Поэтому в дополнение к его отчету я бы хотел послушать и вас.

По сердцу Света резануло беспокойство. Видимо, Кудесник решил сравнить рассказ Смирного с рассказом Смороды. Кажется, зря он, Свет, с головой уйдя в личные проблемы, не связался вчера с сыскником. Но времени на раздумья не оставалось. Ясно, правда, одно – Смирный вряд ли сумел придумать объяснения, которые потрясли бы его более, чем само случившееся.

Поэтому Свет снова сделал честные глаза и поведал Кудеснику обо всех событиях позавчерашнего дня, связанных с опекуном Буней Лаптем и паломницей, в особенности напирая на чудесные способности Веры – ведь оные способности вполне оправдывали его промах в глазах Кудесника.

И, похоже, он опять выиграл.

Все повторилось. Вновь дважды менялась ментальная атмосфера в кабинете Кудесника. Вновь Остромир пристально вглядывался в лицо своего чародея, вновь жевал губами. А потом сказал:

– Я удовлетворен. Сыскник Буривой Смирный поведал в своем отчете чистую правду.

Свет отметил про себя, что Кудесник сумел подать все таким образом, будто проверял именно Буривоя Смирного, а вовсе не Светозара Смороду.

Это был добрый знак.

– Да-а-а, – сказал Остромир после некоторого молчания. – Мы и сами должны были бы догадаться, что кто-нибудь из наших волшебников озаботится сохранением статус-кво между традиционной и нетрадиционной науками. Неудивительно даже, что вплотную озаботился этим опекун министерства безопасности. С его точки зрения, труды Барсука несли реальную угрозу могуществу княжества. – Остромир убрал папку в стол и встал: – Ладно, брате чародей. В определенной мере я удовлетворен полученными от вас объяснениями. Однако вы должны понимать, что подобная неудача не может остаться без последствий. Поэтому властью, данной мне Великим князем, я решаю: с завтрашнего дня вы начнете работать непосредственно в министерстве безопасности. Ваш Талант принесет стране немалую пользу и на такой работе. Ступайте с миром, брате! – Он протянул Свету десницу.

Пожав ее, Свет быстренько убрался из кабинета.

Всеслав Волк попрощался с чародеем Смородой точно таким же рукопожатием, как и Остромир. А Свет подумал, что секретарь Кудесника чувствует отношение своего начальника к посетителям даже сквозь стену. Вот уж всем секретарям секретарь!..

Он прошел по пустым коридорам и лестницам резиденции, миновал охрану и вышел на улицу.

И только тут до него по-настоящему дошло, что все случившееся вчера действительно не лишило его Семаргловой Силы.

Кучер чуть ли не беспрерывно нажимал грушу тревожного гудка, и карета двигалась по заполненным пешеходами улицам с достаточной скоростью. Стучали по мостовой копыта, поскрипывали рессоры, кучер что-то напевал себе под нос.

– Кто нашел Клюя Колотку? – спросил Свет сидевшего напротив молодого ключградца.

Честно говоря, этот парень его раздражал. Не может сотрудник министерства безопасности быть столь вызывающе красив. Лет двадцати пяти, голубые глаза, пшеничные волосы, волевой подбородок, прямой нос. Исполать богам, хоть особых примет нет!.. Впрочем, погодите-ка, ведь он назвался Нарышкой… А Нарышки – известная великородная фамилия, дальние родственники самих Рюриковичей. Тогда все с вами ясно, мил человек, – особая примета у вас хоть куда!.. И к серьезной оперативной работе вас, красавчик, на пушечный выстрел не подпустят, заниматься вам общим руководством всю жизнь…

– Колотку нашел ночной квартальный, – сказал красавчик. – Во время очередного обхода. Убитый лежал в луже крови – судя по всему, собственной. Впрочем, судари, сами увидите… Место преступления содержится в неприкосновенности. Наши сыскники-волшебники пытались произвести магическое проявление, но, похоже, в этом не преуспели. Принципал очень надеется, что вы окажетесь в силах нам чем-нибудь помочь.

– Понятно, – сказал Свет, переводя взгляд в боковое окошко.