Утонувший в кладезе - Страница 3

Свет скинул с рамен плащ, пристроил на вешалку. Опустил столик и, подобравшись к открытому окну, провел по краю рамы перстом. Удовлетворенно хмыкнул: рама оказалась безупречно чистой.

По перрону сновали туда-сюда торговцы всех сортов и мастей, предлагая отъезжающим разнообразную снедь. Едва Свет выглянул в окно, к нему тут же устремилась с лотком на животе и пестерем за раменами пышная разбитная бабенка в голубом платке. Поверх накрытого белой тканью лотка рвались из платья объемистые, весьма смахивающие на пару кроватных подушек перси.

– Не хотите ли жареную курочку, сударь?

Привлеченный звуком ее голоса, к окну подошел Смирный. Свет посторонился, мотнул головой.

– Возьмите курочку. Недорого отдам. Опосля курочки и с женой краше спится! Силушка немереная… Ой! – Бабенка, окинув взглядом потенциального покупателя, заметила на его руке Серебряное Кольцо и смущенно прикрыла ладошкой чувственный ротик.

– Не нужна мне курочка, молодица, – сказал Свет. Ему вдруг захотелось схулиганить. – Я бы кое-что другое у вас взял… – Он выразительно посмотрел на обтянутые ситцем перси лоточницы и подмигнул.

Бабенка смутилась еще больше, зарделась, словно маков цвет, как-то нерешительно прыснула в кулак и немедленно сбежала к соседнему вагону.

Свет поморщился: все женщины реагировали на произносимые им двусмысленности совершенно одинаковым образом. Знамо дело – не привыкли молодицы слышать подобного рода намеки из уст обладателя Серебряного Кольца.

– Странно от вас слышать такое, чародей! – Смирный смотрел на Света с неподдельным изумлением.

Свет скрыл готовую родиться усмешку: она бы показалась сыскнику не менее чудной, чем услышанная минутой ранее чародеева глупость. А как бы поразился Смирный, если бы узнал, что Светозар Сморода делит постель с собственной служанкой!.. О Сварожичи, да сыскника бы, наверное, удар хватил!

– Чему только жизнь не научит! – Свет изобразил на своей физиономии некую мину, отдаленно похожую на смущение лоточницы. – Дабы вызвать на разговор женщин, брате, иногда вполне подходят как раз такие вот, глупые на первый взгляд слова. Ну, я и тренируюсь понемногу. Правда, сейчас потерпел неудачу…

Смирный похлопал ресницами, раздумывая над Световым объяснением, и согласно кивнул:

– Пожалуй, вы правы, чародей… Странно, что мне это не приходило в голову – я ведь в сыске намного дольше вас. Надо будет взять сей метод на вооружение.

Возьмите, подумал Свет. Да только ничего у вас, брате, не получится. В сказанных вами двусмысленностях не будет ни малейшего намека на правдоподобие, а женщины очень справно чувствуют, привлекательны они для вас или нет.

Мысли его обратились к дому.

Забава, едва он сообщил, что отправляется в Ключград, почему-то взволновалась. Можно подумать, он прежде не ездил в другие города. Можно подумать, ей ждать его впервые…

– Скажите, чародей, – продолжал Смирный. – Что за пожар случился с этой ключградской командировкой? У меня остались незавершенные дела. К тому же, сегодня первый день месяца. Отчет, сами понимаете…

Свет пожал раменами:

– Личный приказ Кудесника, брате. Ключградской службе безопасности потребовалась срочная помощь. На вокзале нас встретит Клюй Колотка. От него-то, думаю, мы и услышим все необходимые разъяснения.

Однако, когда через три часа они прибыли на Центральный вокзал Ключграда, их встретил совсем другой человек, назвавшийся Сувором Нарышкой. А необходимые разъяснения прозвучали следующим образом:

– Здравы будьте, судари! К сожалению, у нас произошла трагедия. Ныне ночью муж-волшебник Клюй Колотка был найден на улице с перерезанным горлом. Вас ждет принципал министерства по Северо-Западному рубежному округу Порей Ерга. Но допрежь визита в принципат вам надлежит немедленно осмотреть место убийства. Таково распоряжение принципала.

Откуда-то появилось ощущение присутствия наблюдателя. Свет обернулся, глянул в заднее окошечко. Позади его кареты тащился новомодный, пришедший из Аглиции и широко распространившийся в последнее время по городам Словении экипаж. В Аглиции такие экипажи назывались кебами, местные же остряки с самого начала нарекли их «трибунами».

Свет попросил Петра повернуть налево, потом, через квартал, направо, а потом вернуться на набережную. Все сомнения тут же исчезли: трибуна явно преследовала его карету. Свет велел Петру остановиться, спустился на тротуар и зашагал в сторону преследователя. Тут же возникло ощущение смертельной угрозы. Свет вскинул руку с Серебряным Кольцом и сотворил мысленное заклинание. Несомненно, в трибуне находился маг, ибо Свет немедленно уловил сопротивление. Длилось оно всего пару секунд, но для мага это было достаточное время. И подходя к трибуне, Свет уже знал, что увидит.

Извозчик, заметив Серебряное Кольцо, тут же остановился:

– Что прикажете, чародей?

Свет открыл дверцу, заглянул внутрь.

Он помнил, что должен увидеть. Мужчина лет тридцати, мертвые глаза смотрят в никуда, изо рта тянется бледно-зеленая струйка рвоты. На полу под ногами – пистолет…

О Свароже, как это? Почему!?

Действительно, мужчина лет тридцати в трибуне присутствовал. А вот мертвыми глазами и не пахло. Наоборот, очи мага были живыми и колючими, взгляд их оказался откровенно-насмешлив. Неожиданный оказался взгляд. Пистолет, правда, на поле недавней битвы тоже имелся. Маг преспокойненько и преаккуратненько засовывал его в правый карман серого аглицкого плаща.

Зачем ему плащ? – подумал Свет. Ведь ныне тепло. Да и дождя вроде бы не ожидается…

И тут же понял, что не этот вопрос должен сейчас занимать чародея Смороду.

Между тем маг разобрался с пистолетом, снова улыбнулся и прогромыхал:

– Ну вот и конец, сударь волшебник. За все приходится платить. В том числе и за любовь. Тем паче столь квалифицированному колдуну, как вы.

Он неспешно, по-хозяйски – словно покидал собственную постель, – выбрался из кареты на тротуар.

Свет попятился:

– Кто вы такой?

– Семаргл Сварожич, собственной персоной, – громыхнул маг. – Не ждали, брате чародей?.. А зря! Прошу любить и жаловать. Явился за вашим Талантом.

Вот и конец, сударь волшебник, мысленно повторил Свет. За все приходится платить…

И тут Семаргл толкнул его в плечо:

– Свет!

– Да, – сказал Свет, внутренне холодея. Зажмурился. – Я понимаю, боже…

Сердце зашлось от жалости к самому себе. Сейчас произойдет непоправимое, сейчас!..

Его снова толкнули в плечо. Потом еще раз. И еще.

И тогда Свету ничего не осталось, окромя как проснуться.

– Свет! – В плечо его толкала Забава – осторожно, мягко, по-кошачьи. Ласкала, а не толкала…

– А?.. Что?..

– Мне след идти, Светушко.

Свет непонимающе захлопал ресницами. Забава была одета, смотрела на него с любовью и нежностью, так, как смотрела уже не единожды. Но присутствовало на этот раз в девичьем взгляде и что-то новое, странное, доселе невиданное.

– Выпустите меня, Светушко. Пожалуйста! Меня, должноть, уже вовсю дядя ищет.

Свет бездумно совершил привычные и непривычные волшебные манипуляции. Охранное заклятье на дверях гостевой исчезло, все еще твердый корень обмяк.

О Свароже, поразился Свет. Как так?!. Оказывается, Сила-то меня покудова не бросила.

Забава расценила его потрясение на свой лад, виновато улыбнулась, поправила перед зеркалом волосы и, кинув еще один нежный взгляд, вышла. А он принялся одеваться – медленно, раздумчиво, со вкусом. Его почему-то изрядно донимало то новое, невиданное, что он заметил в глубине Забавиных глаз. Впрочем, какое там, к лешему, невиданное!.. Ведь именно такими взорами одаривала иногда Берендея Станислава. А на него самого, Света, недавно так же вот смотрела Криста.

И потрясение исчезло. Вернулась привычная способность мыслить логически.

Ладушки-оладушки, сказал себе Свет. Не будем суматошиться, брате чародей. Все случившееся уже случилось, и ничего не вернешь. Теперь самое время подумать, как жить дальше.