Утонувший в кладезе - Страница 2

– Вот что, Колотка… – Ерга почему-то ввек не называл Клюя в беседе «мужем-волшебником». – То, о чем я вам сейчас поведаю, не могло прозвучать на общем совете с линейными воеводами. Однако допрежь мне хотелось бы узнать, как вы сами оцениваете сложившуюся ситуацию.

Для того, чтобы узнать мою оценку, необязательно собирать общий совет, подумал Клюй. Впрочем, у новой метлы всегда шершавые прутья…

– Нынешняя ситуация в нашем районе особенно выдающейся мне не представляется. А вот то, что во время паломничества не наблюдалось активной заброски лазутчиков, я бы назвал подозрительным.

– Да-да, – сказал Ерга. – Елочки-сосеночки, именно так! Мне подобное событие тоже кажется подозрительным…

С чего бы такое волнение? – подумал Клюй. И заметил:

– Однако это головная боль руководителей министерства в столице, а не наша с вами.

Принципал энергично вскинул квадратный подбородок:

– Не скажите, Колотка, не скажите! Столичные дела, вестимо, без нас обойдутся… Однако мне ситуация в нашем районе кажется странной. – Он сделал ударение на слове «мне». – Ведь ввек не было такой тишины. Такой сомнительной тишины… Елочки-сосеночки, люди сбиваются с ног. Вы видели сегодня их лица?.. А результата нет.

Клюй поморщился – он по-прежнему не понимал, куда клонит принципал, – и сказал:

– Ваша версия относительно дезинформации не кажется мне убедительной. Я знакомился с материалами нашего варяжского агента. Он сильный волшебник и не…

– То, что я говорил о дезинформации, – перебил его Ерга, – предназначено лишь для линейных воевод. Чтобы они по-прежнему сохраняли бдительность. На рубеже возможны инциденты, и в самом деле уготовленные для дезинформации. С целью отвлечения наших сил совсем от других событий…

– Что-то я вас не понимаю, – признался Клюй. – Вы полагаете, мы способны…

– Я полагаю, что заброска лазутчиков состоялась именно в те самые сроки, о которых сообщил наш агент.

– Не думаю, – сказал Клюй. – Конечно, существует вероятность, что рубежники пропустили отдельных лазутчиков. Но чтобы не поймали вообще никого!.. Нет, это невозможно.

– Елочки-сосеночки, а буде они и не могли их поймать?! – Голос принципала откровенно дрогнул. Ерга встал и прошелся по кабинету. Остановился перед Клюем, в упор посмотрел на подчиненного. – А буде наши рубежники были не способны поймать этих лазутчиков?!

– Среди рубежников много колдунов, – возмутился Клюй. – Они выявят любые оставленные следы.

– А буде они не сумели выявить эти следы? Ведь колдовская наука не стоит на месте.

Клюю ничего не оставалось, как ошарашено захлопать ресницами.

– Вы имеете в виду, что наших колдунов на время лишили Таланта?..

– Я имею в виду, что лазутчики могли воспользоваться новейшими достижениями колдовской науки и именно потому наши рубежники не поймали их. – Принципал вернулся за стол. – Сам я, увы, не волшебник. И потому не способен даже догадываться, что могло быть использовано врагом при переходе границы. Этим должны заняться вы. Безотлагательно. Если вашей квалификации не хватит, немедленно подготовьте обращение в канцелярию Кудесника. Разработайте план противодействия лазутчикам с привлечением к работе всех местных колдунов. Если потребуется моя помощь, обращайтесь в любую минуту – я предупрежу секретаря. – Ерга встал. – Вопросы есть?

Встал и Клюй:

– Покудова нет, принципал. Но будут.

Ерга кивнул:

– Привлеките к работе Сувора Нарышку. Елочки-сосеночки, я уверен, вам потребуются не токмо колдуны.

Озадаченный Клюй отправился к себе…

Весь оставшийся день они с Сувором выполняли полученное задание. Вскоре Клюй и сам убедился, что сомнения принципала в его, мужа-волшебника Колотки, способностях справедливы: квалификации не хватало. Клюй даже приблизительно не мог себе представить, чем были способны прикрыться воображаемые лазутчики. Пришлось заняться обращением в канцелярию Кудесника. Курьер с соответствующей бумагой отбыл в столицу после обеда…

Клюй ступил на Синицын мост. Зодчий Любомир Синица построил шесть мостов через Неву, но Синицыным называли почему-то именно этот – не первое сооружение мастера и не последнее; и не самое красивое, кстати. На мосту было ветрено. В круге света под центральным фонарем торчал одинокий городовой. Клюй кивнул служителю порядка – городовой был знакомым, встречались как-то по служебным делам. Правда, имени его Клюй, сколь ни старался, не вспомнил.

Перейдя на Межневье, двинулся по Княжеской набережной. Здесь тоже было пустынно. Свист ветра напрочь заглушал шаги, и Клюй обернулся: ему показалось, будто за ним кто-то идет.

Сзади вправду маячила фигура запоздалого прохожего.

Однако тот находился довольно далеко – саженях в пятидесяти – и, похоже, отнюдь не стремился догнать Клюя. А потом и вовсе прислонился к ограде одного из особняков – то ли, пользуясь безлюдностью набережной, решил справить мелкую нужду, то ли попросту пребывал в изрядном подпитии. Во всяком случае, вздумай он догнать Клюя, шаги бегущего человека тот бы услышал – все-таки ветер был не настолько силен, чтобы заглушить топот. Да и что, собственно говоря, запоздалый прохожий сумел бы сделать мужу-волшебнику Колотке? Вестимо, он мог использоваться в качестве отвлекающего объекта, прикрывая собой кого-либо более серьезного… Но колдовское чувство тревоги у Клюя молчало.

Клюй дошел до угла Белореченской, снова оглянулся. Шатающегося пьяницы и след простыл. Клюй раздраженно сплюнул и свернул за угол.

Фонарь у особняка ключградского посадника сиял, аки полная луна. Говорят, лучший кузнец княжества потратил на его изготовление целую декаду, а обошелся он посаднику в месячный доход. Возможно, и не врут – взрачный фонарь. И решетка вокруг особняка тоже великолепна, вся в остриях, шарах и завитушках. А за решеткой – столь же великолепные розовые кусты. Не один парень мечтал нарвать для своей любушки букет посадских роз, но за решеткой ночью всегда бегают собаки. Вон одна из них сидит возле куста, недовольно косится в сторону замедлившего шаги прохожего.

Клюй вдохнул аромат роз и пошел дальше. До дома осталось шагать всего полквартала. На ужин ныне, кажись, вареники с вишней. И рагу из баранины… Миновав круг света от посадникова фонаря, он еще раз оглянулся. Позади никого не было.

И тут его свалили с ног.

Падая ничком, Клюй успел сгруппировать Талант, чтобы Силой отразить нанесенный удар. Однако отражать его было не в кого – супротивника рядом не ощущалось. Тогда Клюй перевернулся на спину. Вокруг – пустота. Тем не менее он тут же почувствовал, как полоснули острым по горлу. Попытался крикнуть, но захлебнулся горячей кровью.

Страха не было. Клюй еще успел услышать раздавшийся невдалеке тоскливый собачий вой. А ведь она завыла по мне, сообразил он.

И канул во тьму.

Когда Свет вошел в купе экспресса «Нева», следующего из Новагорода в Ключград, Буривой Смирный уже был на месте. Колдовской баул его и чехол со шпагами занимали часть багажной полки, а на койке лежал знакомый темно-синий чемодан. Сыскник, наклонившись, копался в его чреве.

– Здравы будьте, чародей! – Смирный повернулся к вошедшему.

– Будьте и вы здравы, брате!

Свет посторонился, пропуская в купе носильщика. Тот быстренько сориентировался, угнездил на багажной полке немногочисленную кладь, замер в ожидании. Свет открыл кошелек, расплатился, и облагодетельствованный чаевыми носильщик принялся отвешивать поклоны.

– Премного благодарен, чародей! – Поклон. – Счастливого пути, судари волшебники! – Еще один поклон. – Как говорят моряки, сажень вам под килем! – Снова поклон.

Наверное, собственная буйная фантазия утвердила носильщика в мысли, что он похож на ваньку-встаньку.

Свет ответил ему коротким кивком, и ванька-встанька, поняв всю тщетность дальнейшего своего лицедейства, выкатился из купе. Через секунду уже было слышно, как он гундит что-то в коридоре. Наверное, жаловался Мокоши на скупердяйский характер обладателей колдовских баулов. Знамо дело, его мало волновали интересы государственной казны: ведь он ни разу в жизни не встречался с Великокняжеским казначеем. Да и финансовые отчеты о командировках ему составлять вряд ли приходилось.