Услышать тебя... - Страница 147
— Зачем забывать то, что было прекрасно?
— Если это было прекрасно, почему же ты ушла? — невольно с затаенной болью вырвалось у него.
— Поверь, я много об этом думала... Я никогда ке сожалею о том, что случилось. И сейчас тоже, но...
— Что «но»?
— Я могу и ошибаться, — сказала она и, отвернувшись, посмотрела вдаль: туристов уже не видно. Наверное, зашли в ресторан, где для них уже накрыт стол с русскими закусками и медовухой. Прическа у Лены другая: коротко подстриженные волосы не скрывают тонкую белую шею. Огромные глаза кажутся еще глубже на похудевшем лице. Кажется, она стала еще красивее, но вроде бы холоднее, равнодушнее.
— Это ведь разные вещи: не сожалеть и ошибаться, — задумчиво произнесла она. — К чему ворошить былое? Прошлое не вернешь, а настоящее не изменишь...
— Раньше ты не была столь рассудительной, — усмехнулся он.
— Была, Сереженька... Всегда была рассудительной. .. Иначе бы мы с тобой не расстались.
— У тебя сын или... — спросил было Сергей, но Лена перебила:
— У нас нет детей.
И он понял, что на эту тему говорить не надо.
— Меня все эти годы мучила мысль, что я причинила тебе боль, — сказала она. — Не скрою, были моменты, когда мне хотелось все бросить: и работу, и мужа, и уехать к тебе...
— Я ждал тебя, — сказал Сергей. — Очень ждал.
— Ждал... — невесело улыбнулась она. — У нас, действительно, все в прошлом... А теперь кого-нибудь ты ждешь? — И пытливо заглянула в глаза.
— Жду,, — сказал Сергей. — Вот только не знаю, вернется ли она.
— Ты всегда был искренним, — она улыбнулась, хотя в огромных глазах и затаилась грусть.
— А как ты? — спросил он.
— Мне, в общем, повезло, — коротко ответила она.
— Мне твой муж очень понравился, — сказал Сергей.
— Ты напечатал тот рассказ про влюбленного мальчика и девочку? — перевела она разговор на другое.
— Нет, — ответил Сергей. — Этот рассказ был только для тебя.
— Я забыла... Он погиб, этот мальчик?
— Не помню, — сказал Сергей. — Я тоже все забыл. А ту рукопись, что ты читала, сжег.
Она отвернулась, скользнула взглядом по зеленому с сизоватым отливом берегу. Помолчала. И, не глядя на него, сказала:
— Ждал, забыл, сжег... У тебя все просто и ясно. Завидую тебе!
— Когда-то я думал, что мы без слов понимаем друг друга, — с горечью ответил он. — Не дай бог, чтобы у тебя все было так просто и ясно, как у меня. И не завидуй мне... Не надо. Это смешно!
— Мне не смешно, — тихо, будто эхо, откликнулась она.
— Что ушло вместе с тобой, я не верну уже никогда. .. После встречи с тобой я уже совсем не тот, что был раньше.
— Лучше или хуже?
— Я ведь о другом... — усмехнулся он. — Мы перестали друг друга понимать... А может, и не понимали?
— О чем же ты? — Ее наполненные густой синевой глаза смотрели на него, как прежде, прямо и открыто.
— Я потерял не только тебя, — сказал он, — а и себя. Я перестал верить женщине. И самое худшее — разучился любить. Что-то ушло от меня безвозвратно. И вернется ли?
— Ты стал другим, Сергей, — сказала она. —Может быть, и не стоит жалеть о том, что произошло?
— Не знаю... Не с тех пор я счастливым себя не чувствую.
— Нельзя быть все время счастливым... — улыбнулась она. — Захочется хотя бы немного несчастья.
— По-моему, это называется с жиру беситься, — грубовато заметил он, не приняв шутки.
— И все-таки я была уверена, что ты разыщешь меня, — помолчав, сказала она.
— Зачем?
— На этот вопрос я тебе никогда не отвечу... Да, наверное, об этом и не следует спрашивать женщину.
Наступила неловкая пауза. Лена проводила взглядом пролетевшую над озерам ласточку и кивнула на Бутрехина, сидевшего на траве.
— Это твой друг?
— Пойдем, я тебя познакомлю с ним, — сказал Сергей.
И снова весело бежит «Москвич» по живописному шоссе. В обратный путь.
В «Русской сказке» пообедали вместе с Леной, а потом посадили ее в автобус, который уезжал в Москву. Перед отправлением автобуса Лена со смущенной улыбкой— уже не было времени написать свой адрес — сунула Сергею визитную карточку. Сказала, что там все написано: и рабочий телефон, и домашний. В карточке еще, между прочим, было написано, что Лена — кандидат физико-математических наук...
Наверное, так и должно быть: раз муж ученый, зачем же отставать жене? ..
Эта нечаянная встреча повергла Сергея в глубокую грусть. Будто старая рана открылась в правом боку. Ничто в нашей жизни не проходит бесследно: ни удар ножа, ни болезнь, ни любовь... И Лена стала другой, да и он изменился. Им просто не о чем было говорить. Все время копаться в том, что было и прошло, не очень-то интересное занятие. Говорить о ее семейной жизни не хотелось — это как раз их не связывало, а разъединяло.
И все равно здорово, что они встретились. Он «свалил камень с ее сердца», как она сказала, да и она вытащила у него застарелую занозу. «Будешь в Москве, обязательно заходи, — говорила она. — Муж будет рад!» Будет рад муж или нет, этого он не знает, но, возможно, при случае и заглянет... А может быть, и нет, к чему все это?..
Их обогнал рейсовый автобус. У заднего окна, расплющив носы о стекло, стояли два светловолосых паренька и показывали язык. Сергей улыбнулся, а Николай погрозил кулаком.
— Если бы Лена сказала, что вернется к тебе...— после долгого молчания произнес Николай.
— Она поумнее тебя и никогда бы не сказала этого, — нахмурился Сергей.
— Ну а если бы? — допытывался тот.
— Поди ты к черту! —огрызнулся Сергей и замолчал.
— Вот то-то и оно, — усмехнулся, Николай. — Одну, говоришь, любишь, а вторую тоже не выкинул из сердца.
Сергей смотрел на дорогу, баранка привычно скользила в его руках.
— Я вот о чем подумал, — сказал он, — каждому человеку в его жизни всего отведено ровно столько, сколько природой отпущено. Я где-то читал, что за свою жизнь человек съедает столько-то тонн и ни килограмма больше, произносит определенное количество слов, по мерке расходует свои эмоции и получает наслаждения...
— Не человек, а кибермашина, — ввернул Николай,— подключенная к дозатору!
— Наверное, и с любовью так же, — продолжал Сергей. — Сердце-то одно, и настоящая большая любовь, по-видимому, в него вмещается лишь одна. А человек разрывает ее на части, мельчит, делит... И это уже не любовь, а мелкие любовишки... Я хочу сказать, что каждая ушедшая любовь уносит из тебя частицу той большой любви, которую в каждого из нас заложила природа... Встретив Наташу, я подсознательно это понял и... испугался ее любви. Смогу ли я ей ответить тем же?
— Не паникуй, — посерьезнев, сказал Николай. — Есть люди, которые всю свою жизнь растрачивают себя направо и налево, а ты все-таки цельная натура, и, как говорится, еще есть у тебя порох в пороховницах!
— Порох-то еще и не весь истрачен, — сказал Сергей.— А вот Наташи-то нет. Там, на целине, много ребят,— кто знает, может, и встретила своего сокола ясного. ..
— Побывав в «Русской сказке», ты и заговорил, как сказитель, — улыбнулся Николай.
— Вот и Лена заметила, что я не такой, как был,— думая о своем, говорил Сергей. — Слово-то не произнесла, а оно у нее вертелось на языке…
— Какое слово?
— Холодный, черствый… Вобщем, она почувствовала во мне эти самые потери, о которых я тебе толковал. .. Женщины это здорово чувствуют!
— Послушай, Серега! — развеселился Николай. — С каких это пор ты стал женщин бояться?
— Если бы только это, — все так же отрешенно ответил Сергей. — Беда в том, что я себя стал бояться…
— Послушай, я недавно чуть было не женился, — старался развеселить приятеля Николай. Ему не нравилось его настроение. — На Веронике, актрисе из нашего театра... Не улыбайся, я серьезно…
— И что же Вероника?
— Пожила у меня два месяца и ушла.
— Плохо готовила?
— Это еще полбеды: я научил бы... Она сказала, что я скучный, как понедельник! И, даже когда молчу, действую ей на нервы. Скрип моих костей и то, видите ли, ее раздражает!