Ускользающие тени - Страница 2

Спустя годы Сара часто вспоминала о своей первой встрече с Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз и удивлялась, неужели существует предначертание, неужели десница судьбы вмешалась, чтобы свести ее с девушкой, с которой она стала близка, как с родной сестрой?

Чай подали в гостиную Кэролайн, где уже затопили камин и зажгли свечи. В этом ярком, слепящем свете появилась Сьюзен – маленькая, чуть смущенная, с округлым, почти детским личиком, пухлыми губками и ясными спокойными серыми глазами, сияющими, как хрусталь. Она смело взглянула на Сару, которая с первой минуты захотела обнять родственницу, но боялась встретить холодный отпор.

– Леди Сара, позвольте представить мою племянницу, леди Сьюзен. Леди Сьюзен, моя сестра леди Сара Леннокс, – официальным тоном произнесла Кэролайн.

Но в таком сухом представлении уже не было необходимости. Девушки не отрывались друг от друга, испытывая мгновенно возникшую симпатию, замаскированную учтивыми реверансами.

– Я уверена, что мы подружимся, – сказала Сара, будучи, в самом деле, уверенной в собственных словах.

– Вы позволите позднее показать вам Холленд-Хаус, миледи?

– Пожалуйста, зовите меня Сарой – я так привыкла. Да, мне бы хотелось увидеть этот полузабытый мною дом. Знаете, я уехала отсюда, едва мне исполнилось пять лет.

Завязалась оживленная беседа, и Кэролайн получила возможность посидеть молча и повнимательнее рассмотреть сестру, замечая скульптурные очертания ее скул, изогнутые черные ресницы, забавный и милый ирландский акцент, который девушка успела приобрести за восемь лет.

Герцог и герцогиня Ричмондские, отец и мать Кэролайн и Сары, скончались почти одновременно, а их трем младшим дочерям – восьмилетней Луизе, шестилетней Саре и малютке Сесилии – пришлось отправиться в дом к своей старшей сестре леди Эмили Килдер. В то время самой Эмили едва минуло двадцать лет, но в шестнадцать ей удалось сделать блестящую партию с графом Килдсрским, поэтому она смогла принять девочек в хорошем и налаженном доме. Сара воспитывалась в беззаботной атмосфере элегантного общества Дублина, и результаты такого воспитания были налицо: слушая сестру, Кэролайн поражалась новизне ее взглядов и остроте ума.

«Она произведет настоящую сенсацию, когда я вывезу ее в Лондон», – думала Кэролайн, уже представляя вереницу достойных поклонников, добивающихся руки блистательной юной леди.

Кэролайн встала:

– Пора переодеваться к обеду. Мистер Фокс будет дома через час.

– Он по-прежнему такой же проказник, каким был раньше?

Сьюзен слегка шокировал откровенный вопрос Сары, но Кэролайн только улыбнулась:

– Этот человек для меня никогда не утратит своего обаяния.

– Тогда ты, в самом деле, счастлива, дорогая.

– Конечно. Сара, я отвела тебе спальню в восточном крыле, рядом с апартаментами Сьюзен. Отправляйся вместе с ней и посмотри, хороша ли твоя комната.

– В этом я не сомневаюсь, – ответила Сара, заранее радуясь своей комнате. Она огляделась, замечая каждую мелочь в гостиной Кэролайн. – О, я просто влюблена в Холленд-Хаус. Конечно, и Килдер-Хаус, и Картон великолепны, но в этом доме есть какое-то особое очарование.

– Тогда будем надеяться, что это чувство останется у тебя навсегда.

Покинув гостиную Кэролайн, расположенную в конце северного крыла, девушки прошли через смежную комнату, где мистер Фокс обычно отдыхал от мирской суеты, и оказались в холле, откуда лестница вела в восточное крыло. Поднявшись по ней, они оказались в коридоре, куда выходили двери спален. Толкнув дверь своей комнаты, леди Сара застыла и издала возглас восхищения.

В первый момент ей показалось, что вместо стен в комнате сплошные окна, выходящие в сад, который простирался насколько хватало глаз, доходя до деревушки Кенсингтон, расположенной в нескольких милях от дома. Позади западного крыла спускались террасы и английский парк с геометрическими клумбами и прямыми аллеями, а чуть подальше – цветник с бассейном, фонтаном и летним павильоном.

– Вам нравится? – осторожно осведомилась с порога Сьюзен.

– Это гораздо лучше, чем я могла себе представить!

– Тогда я оставлю вас, чтобы вы переоделись к обеду.

Сара живо повернулась к новой знакомой:

– Леди Сьюзен, прошу простить меня, что сегодня я не смогу уделить вам больше внимания. Путешествие из Ирландии в Лондон, а потом сюда утомило меня, к тому же я так взволнована тем, что вновь увидела мою дорогую Кэролайн! Но я почти уверена: впредь мы с вами будем жить как сестры.

– Надеюсь. Дома, в Сомерсете, у меня множество приятельниц, но нет ни одной, с которой мне было бы так же приятно общаться, как с вами, леди Сара.

Хрустальные глаза блеснули, и их семнадцатилетняя обладательница поспешила уйти в собственную комнату.

Постояв еще минуту, Сара подошла к письменному столу, с радостью увидев на нем свой дневник в кожаном переплете с медными застежками, уже распакованный незримой армией слуг, успевших вынуть багаж из экипажа прежде, чем тот был поставлен в каретник. Открыв дневник, Сара присела на стул, выбрала перо и неторопливо написала:

Закончив писать, Сара позвала свою новую горничную Люси, терпеливо ждущую у двери, когда можно будет приступать к сложной церемонии переодевания к обеду.

Сара часто слышала замечания, что если обычно дети пожилых родителей рождаются или гениальными, или сумасшедшими, то в персоне Генри Фокса совместились оба эти качества. Ибо, глядя, как он сидит слева от нее во главе длинного обеденного стола, изучая эти выразительные глаза под буклями большого напудренного парика, рот, которого редко касалась добродушная улыбка и уголки которого лишь иронически приподнимались, слушая величественный, полный оттенков и нюансов голос, Сара убеждалась, что только гениальный безумец был способен пленить ее сестру и добиться ее руки, несмотря на яростное сопротивление родителей.

Сэр Стефан Фокс, отец Генри, был женат дважды, и при втором бракосочетании ему уже исполнилось семьдесят шесть лет, а его невесте, выросшей вместе с дочерью сэра Стефана, – всего двадцать пять. От этого престранного союза родилось четверо детей – два мальчика и две девочки. Один из младенцев, сестра-близнец Генри, умерла вскоре после рождения, но трое остальных благополучно выжили.

Сумасшествие Генри Фокса первоначально выразилось в том, что он пылко влюбился в замужнюю женщину намного старше его самого, которая не нашла лучшего выхода из этой безнадежной ситуации и выдала свою единственную дочь за брата влюбленного юноши. Таким образом, Стефан Фокс стал супругом Элизабет Стрейнджвейз-Хорнер, и эта пара произвела на свет Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз. Однако невозможно было угадать, испытывает ли какие-либо угрызения совести загадочный мистер Фокс, глядя на свою племянницу, сидящую слева от него и время от времени посматривающую на своего дядю холодными ясными глазами. Фокс забыл о своей любви к бабушке Сьюзен в тот самый момент, когда впервые узрел Кэролайн Леннокс.

При первой их встрече Кэролайн было десять лет, а Фоксу – двадцать девять. При всех своих странностях мистер Фокс оказался джентльменом – он отложил ухаживание за своей возлюбленной, пока той не исполнилось двадцать лет.

Сара думала, что только человек с поразительным обаянием мог добиться успеха у такой молодой и привлекательной женщины. Этот сорокалетний толстяк с двойным подбородком использовал всю выразительность своих глаз и великолепного голоса в сочетании с остроумием и своеобразием характера. Разумеется, Кэролайн влюбилась в него до беспамятства. Когда их светлости, родители Кэролайн, отказались дать согласие на ее брак, предназначая дочь более достойному кандидату, Кэролайн в знак протеста сбрила себе брови. А после того, как в мае 1744 года родители объявили о своем намерении отослать Кэролайн из Лондона, она бежала из дома и тайно обвенчалась с Генри Фоксом. После этого новобрачная вернулась домой, а ее супруг сообщил тестю ошеломляющую новость.