Ущелье трех камней - Страница 2

Все так. Но с некоторых пор отношение однополчан несколько изменилось. Прямо говоря, после Триполитанской кампании, увы, не принесшей лавров офицерскому корпусу Его Величества, Арам Овсепян был одним из очень немногих, удостоенных не только повышения, но и высшего ордена Империи за образцовое исполнение долга. Именно так указывалось в приказе. Старенький паша, вручая герою награду, обнял его и назвал «истинным львом ислама». В строю хихикнули: почтенный ветеран Крыма явно перешагнул тот порог, когда старость еще можно назвать мудрой. К ордену приложили личный памятный дар Султана – перстень с большим сапфиром. Старый Овсепян в Дамаске важно принимал поздравления от родни и сослуживцев и, выразив в письме к сыну свою отцовскую гордость, удвоил сумму, ежемесячно направляемую в Стамбул на имя капитана – нет, отныне майора! – Арама Овсепяна. Однако с того же дня в отношении сослуживцев нечто надломилось. К радости за однополчанина примешивалось чувство, которое сами офицеры, конечно, отказались бы анализировать. После того, как в Ливии целые дивизии вместе со штабами сдавались итальянцам без выстрела, орден на груди христианина шокировал. Вне зависимости от чужих и собственных желаний Арам-бей оказался белой вороной. Разумеется, господа офицеры не выказывали возникшего холодка… только майор Вахид Торлак открыто нарывался на скандал, крича о «продажных псах, грабивших мечеть пророка» – но майор Вахид был дурак, а дураков в столичном гарнизоне насчитывалось, к счастью, еще меньше, нежели христиан-орденоносцев. Никто не поддерживал Вахида Торлака, его, напротив, одергивали, порой достаточно резко. И все же, все же…

…Время в ущелье словно застыло и, хотя солнце почти не продвинулось к западу с той минуты, когда Арам остался один на тропе, казалось, что минуло уже много часов. Высоко над клыками скал парил орел, снизу похожий на крест с непомерно вытянутой перекладиной. Окрещенное небо! Оно не могло быть иным здесь, где кресты были повсюду – на кладбищах, перекрестках, стенах домов; даже обычные камни встречали прохожих этой меткой. Кресты не бросались в глаза, нет, они проникали в сознание, их можно было даже не замечать, но вскоре их присутствие ощущалось просто с воздухом, с шагом, с усталостью в растертых ногах. Да, именно так! – кресты были неразрывно связаны с болью, словно каждый, проходивший по этой земле, оставил ей свои горести, и они впечатались в камни на обочинах горных троп знаком искупления.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru