Усатый-полосатый, бедный и богатый (СИ) - Страница 3

Столичный офис его собственной компании, казалось, притих вместе с владельцем. Сотрудники расползлись по своим кабинетам и боксам, боясь попасть под горячую руку Журавлёва.

— Алексей Михайлович, через десять минут собрание в конференц-зале. Вы просили напомнить, — не поднимая головы и рассматривая носки собственных туфель, в кабинет вошла личная помощница Журавлёва Марина Александровна.

Почти также, не рискуя посмотреть ему в глаза, она в начале рабочего дня принесла ему стопку свежих газет, первые полосы которых украшала фотография его пьяного сына и погрома, который он устроил. Он лично просил её сообщать о подобном. Гадости в жёлтой прессе ему читать не впервой, но к такой информационной атаке он готов не был.

Сразу становились понятными сочувствующие взгляды, что он ловил на себе всю дорогу до своего рабочего места. Таким же наградила его и Марина Александровна, ободряюще похлопав по плечу. Ну ещё бы, её сыновья в музыкальную школу ходят…

— Спасибо, Марина.

Едва подчиненная скрылась из виду, мужчина потянулся за телефоном. В погоне за желанием дать лучшую жизнь своей семье, он её упустил, как и возможность воспитать сына. Но это не значит, что он не преподаст ему урок. Лучше поздно, чем никогда.

— Алло, здравствуй, Борис Николаевич, — поздоровался по телефону Журавлёв со старым приятелем. — Да, я уже слышал и читал…

Боря, я хочу, чтобы ты помог его проучить.

Ну, обезьянник может и не надо, но за свои провинности пусть отвечает сам. И ущерб пусть возмещает сам, — чуть подумав, добавил мужчина.

Назначь ему исправительные работы, да хоть принудительные. Такие, чтобы он своими потом и кровью заработал каждый рубль, чтобы в башке его дурьей раз и навсегда отпечаталось.

Можешь конфисковать, мне до неё дела нет.

Хорошо, спасибо, — Журавлёв снова отложил телефон в сторону, теперь обдумывая свой поступок.

По-отцовски парня было жаль, по-человечески — нет. Значит, он всё делает правильно. Хотя, пожалуй, этого ещё не достаточно.

— Вызывали, Алексей Михайлович? — в кабинет снова зашла помощница.

— Да… — мужчина задумался ненадолго, но, собравшись с мыслями, продолжил: — Марина, свяжись с банком. Пусть заблокируют кредитку Дмитрия и ограничат доступ к семейному счёту.

— Что-то ещё?

— Нет, — глубоко вздохнул мужчина.

— Вас ждут в конференц-зале, Алексей Михайлович.

— Спасибо, я уже иду.

Журавлёв-старший поднялся из-за стола, но прежде, чем выйти из кабинета, сделал ещё одну пометку в своем ежедневнике. Если он не поговорит серьёзно в ближайшее время со своей женой, то всё его воспитание будет коту под хвост.

Надя

Не смотря на позднее время и мглу за окном, уснуть было не реально. Жаркие ночи сводили меня с ума, к такому не привыкнуть. Ещё чуть-чуть и я расплавлюсь и растекусь по подушке. Только и оставалось, что лежать и разглядывать потолок в кромешной тишине. Когда к сверчкам за окном присоединился шорох, я встала и, слеповато щурясь на свет, пошла на кухню.

— Я тебя разбудила, Надюш? Прости, милая, — расстроилась мама.

— Ничего, никак не могу уснуть, — поспешила я её успокоить и крепко обняла.

— Не мори себя голодом, не работай допоздна, ночью по городу одна не ходи, и не одна лучше тоже не ходи, — перемежая слова с ласковыми поглаживаниями, мама начала давать наставления. За последние пять лет, что она работала вахтовым методом, они стали нашим привычным ритуалом.

— Не буду, — пообещала я, а чуть подумав добавила: — Постараюсь.

— Эх, — вздохнула она, целуя меня в лоб. — И не трать всё до копейки на своих блохастых.

На этот раз я промолчала, а мама также вздохнула и махнула на меня рукой.

— Возвращайся скорее, — уже в дверях сказала я ей на прощание.

— Две недельки пролетят незаметно, вот увидишь. Всё, не стой на сквозняке.

Подхватив свою спортивную сумку, мама быстро спустилась по лестнице и скрылась за её пролетом. Постояв ещё несколько секунд на несуществующем сквозняке, я вернулась в квартиру.

У меня оставалось ещё несколько часов на сон. И если я не хочу уснуть прямо на работе, глупо от них отказываться. Промаявшись ещё около получаса, изнывая от духоты, я наконец-то уснула… и проспала!

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выплёвывала я магические слова-ускорители, залетая под холодный душ. Чтобы вода была горячей, надо дать ей стечь. А на это надо в свою очередь время, которого у меня в обрез.

Телефон, брошенный на столе, ожил. Пытался напомнить своей хозяйке-копуше, что автобус вот-вот приедет. И уедет он судя по всему без меня. Я ещё не настолько отчаялась, чтобы щеголять по городу в одном полотенце.

Две сиротливо лежащие в кошельке сторублёвые банкноты подталкивали к нелёгкому выбору: либо я сегодня ем, либо я сегодня еду на такси. Перекрестив на удачу холодильник, дёрнула за ручку и выдохнула с облегчением.

— Спасибо, мамочка, — обращалась я к рагу, но с твердой уверенностью, что мама меня услышит, где бы она ни была.

Благодаря её стараниям, я и поем и на работу не опоздаю. Вот только найти бы ещё контейнер. Собирать тормозки на работу было не для кого, и чаще всего некому, так что такое богатство у нас не водилось. Но к счастью, нашлась маленькая стеклянная банка. Положила на всякий случай в пакет и только потом в свою сумку. Как чувствовала…

На работу я приехала даже раньше многих своих коллег. А уж увидев на парковке у входа джип директора, моему счастью просто не было предела. Сергей Андреевич, владелец одного из самых больших парков дикой природы, редко баловал своих подчинённых своим личным присутствием. Застать его на рабочем месте было большой удачей.

— Сергей Андреевич, к вам можно? — легонько поскреблась в дверь и осторожно заглянула внутрь.

Мужчина оторвал взгляд от бумаг на столе и посмотрел в мою сторону. Узнавания в его глазах было ни на йоту.

— Я Надя Степанова, старший сотрудник, — испытывая неловкость, представилась, в то время как директор снова погрузился в бумаги. — Можно? — чуть громче повторила я, снова отвоёвывая его внимание.

— Что вам надо, Надя Степанова? — хмуро уставился он в мою сторону.

— Сергей Андреевич, я насчёт внеурочных. Мне их не выплатили, в бухгалтерии сказали идти к вам, — уже успела пожалеть о том, что решилась на этот шаг, но деньги были и правда нужны.

— А вас кто-то просил, Надежда, работать внеурочно?

— Нет, но ведь тигрица себя плохо чувствовала… — во мне по-прежнему теплилась надежда на благополучный исход.

— А вы ветеринар, Надежда?

Голос директора звучал тихо и до того приторно, что я даже поёжилась. Только он умеет произносить моё имя так, будто это оскорбление.

— Нет.

— Стало быть, в ваших услугах нужды не было. Личная инициатива, милочка, не оплачивается.

— Ясно, — ответила я, мысленно добавив, что она не только не оплачивается, но к тому же наказуема.

Пробыв в кабинете директора не больше пяти минут, я двинулась на выход не солоно хлебавши. Но стоило взяться за дверную ручку, его голос меня остановил.

— Надежда, погодите-ка. Вы хотите прибавку в этом месяце? — предложение было очень даже заманчивым, вот только вряд ли оно сулило мне что-то хорошее. — У меня есть работёнка для вас.

Я вцепилась в ручку так сильно, что у меня побелели костяшки пальцев. Перед глазами начали проноситься кошмары, в каждом из которых главным действующим лицом был Сергей Андреевич и его поблёскивающая на солнце залысина. Какая у него может-быть для меня “работёнка”?

— Возьмите шефство над стажёром на месяц.

— У нас новый сотрудник? — я даже удивилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Боже упаси, вас бы прокормить. Районный суд прислал какого-то охламона на исправительные работы.

Ведущая роль в моих кошмарах тут же переместилась с лысеющего босса на местного бандита-рецидивиста. Кто лучше всех присмотрит за осуждённым? Конечно, Надя, наш компас земной.