Урод - Страница 2
«Девки, наверно, без ума, — подумалось трактирщику. Он заметил, как Тира, забирая пустой кувшин, взглянула исподтишка на шэла, и глаза ее, совсем еще ребяческие и смущенные, загорелись, щеки вспыхнули. — У него этих девок три дюжины на Эно, еще бы — шэл. Шэл Алдион, пусть даже и младший — это тебе не горсть песку.» Компания за столом тем временем постепенно хмелела, пришлось Тире относить еще два кувшина фасха. Лица дружинников раскраснелись, голоса стали громче и звучнее, глаза мутно заблестели. Они оживленно рассказывали что-то друг другу, постоянно жестикулируя, один лишь Крэйн сидел молча, без интереса переводя взгляд с одного на другого и глаза у него были скучающие.
— Ничего интересного, — сказал он Армаду, осторожно спросившему у него что-то. — Я не вижу ничего нового. Все те же отвратительные лица, серые и похожие друг на друга, как маленькие карки. Я вижу здесь все то же, друг Армад, все ту же плоскую картину человеческой бездумной похоти. Посмотри на эти лица! У них в глазах ума не больше, чем у моего хегга, там лишь дешевый фасх, женщины, еще какая-то мелочь... Каждый раз, когда я захожу в трактир, мне кажется, что я попал в загон шууев.
— Ты слишком суров Крэйн, — тихо сказал один из дружинников. — Имей снисхождение к черни.
— Снисхождение? — Крэйн холодно улыбнулся, но брезгливость искривила идеально красивую улыбку. — Друг Калиас, ты считаешь, что я должен быть снисходителен к этим... этому... бескрайнему ничтожеству? Этой бесконечной глупости? Нет, друг Калиас, я не буду снисходителен. Скоро исполнится двадцать и один год с тех пор, как я вынужден созерцать подобные вещи, срок более чем достаточный, чтобы позволить себе говорить так, как считаешь нужным. Что внутри этих людей? Я скажу тебе — в них животная тупость, страх и злоба. Посмотри на их лица — ты не увидишь в них ничего, кроме примитивной похоти. Это ужасно, но это так.
— Тебе виднее, Крэйн, — поспешно согласился молодой дружинник. — Это чернь. Ее остается лишь терпеть.
— Да, наверное, так. — Шэл Аддион обвел тяжелым взглядом зал. — Армад, неужели это лучшее из того, что ты мог предложить? Признаться, я несколько разочарован.
— Ты тут еще не был, — пожал плечами Армад. — Я думал, тебе стоит освежиться — в последнее время ты сильно не в себе. Перемена обстановки...
— Плевать на обстановку. Ты хотел увести меня от неприятностей?
— Я хотел сохранить в безопасности твою голову. Что, если тебя прирежут в одной из очередных кабацких драк? Что скажет мне Лат?
— О, я уверен, что Лат найдет, что сказать тебе! Но почему ты боишься за меня? Неужели я ребенок?
— Нет, Крэйн, ты не ребенок, но ты сам знаешь, что способность держать себя в руках дарована не всем из рода Алдион, как знаешь и то, что часто перебираешь через край. Тебя боятся и тебя уважают, у тебя крепкая рука и ясная голова, но клянусь, еще одна дуэль — и Орвин...
— Орвин? — Шэл хохотнул. Смех его был так же прекрасен, как и голос, звучный и глубокий. — Мне стоит бояться Орвина? И это говоришь мне ты?
— Орвин — тор-шэл, — упрямо сказал пожилой дружинник, осторожно прихлебывая фасх. — Меньше всего в этой жизни я хотел бы, чтоб из-за меня столкнулись два наследника Алдион.
— Орвин терпит меня только потому, что есть Лат. Не будь Лата — меня еще десять лет назад нашли бы с артаком в животе, уж поверь.
— Ты преувеличиваешь, Крэйн.
— Ничуть. Орвин издавна имеет хорошие отношения с Латом, только это мешает ему избавиться от лишнего наследника вроде меня. Пока есть Лат — он не даст меня в обиду, я это знаю.
— Лучше не испытывать его терпения. Вспомни, как Орвин разъярился, когда ему сообщили о твоей последней дуэли.
— Пусть. Я не чувствую за собой вины и буду вести себя так, как сочту нужным.
— Это ему не понравится.
— Мне нет до этого дела. Лат всегда прикроет меня, да и Риаен часто берет мою сторону... Орвину придется научиться сдерживаться, если он хочет когда-нибудь занять трон шэда Алдион.
— В любом случае тебе стоит подальше держаться от неприятностей, Крэйн. У тебя слишком горячая кровь.
— Кровь холодна только у хеггов и покойников, — хмыкнул тот. — Жизнь надо жить, а не тащить за собой как полусгнивший труп.
— Постоянные попойки, пьяные дуэли со случайными людьми и блуд — это не жизнь, — бросил Армад, сдвигая брови. — Я не думаю, что если бы шаб Киран был жив, он бы...
Лицо Крэйна стало твердым, глаза опасно сузились.
— Внимательней следи за словами, — сказал он тихо, неподвижный, как статуя. — Следи за словами, Армад. Я не позволю непочтительно упоминать в своем присутствии шэда Кирана.
Армад медленно поднял взгляд на своего шэла, кивнул большой полуседой головой.
— Я приношу извинения, Крэйн, такое больше не повторится. Я не хотел оскорбить ни тебя, ни твоего отца.
Остальные дружинники смотрели на него со смесью страха и восхищения — судя по всему, только Армад мог позволить себе так разговаривать с шэлом Алдион. «Наверное, не просто дружинник, — прикинул трактирщик. — Небось раньше был ему нянькой и учителем, вот и свыкся. А теперь притащил своего хозяина в мой трактир, потому что боится за него и переживает».
Знал, дери его хегг, что мой трактир — самое спокойное место к западу от торговой площади, вот и придумал... Ох не к добру эти гости, сердце подсказывает — не к добру. Не пойдут на благо оставленные ими серы.
— Осторожнее, — буркнул он Тире, которая словно невзначай старалась ходить поближе к столу, за которым расположился шэл со своими дружинниками. — Не виляй тут задницей, а то выпорю. Что, уже и глаз на шэла положила?
Тира смутилась и залилась краской, глаза, совсем еще детские, не умели скрывать правды.
— А что, нельзя? — Она упрямо вскинула голову, и отражение факелов засверкало на заколке с тремя большими полупрозрачными ракушками, которой он раньше не видел. Значит, только что нацепила. Эх, дуреха-то какая, и ведь не выпорешь, уже своя голова на плечах... — Он хороший.
— Пьяница, дуэлянт и бабник, — сказал он очень тихо. — Будто сама не знаешь, что про твоего шэла в городе говорят. Дурная кровь, кровь Кирана. Что тут скажешь, кровь не выльешь...