«Ураган» с острова Наварон - Страница 1

Винсент Райан — старший офицер Британского Королевского Флота, коммондор соединения эскадренных миноносцев, кпитан новейшего эсминца класса «S» — «Сирдар» — облокотившись поудобнее на комингс, поднес к глазам морской бинокль и в задумчивости принялся обозревать спокойные воды Эгейского моря, серебристые от лунного света.

Сначала он направил бинокль на север прямо по курсу стремительно несущегося корабля. Взгляд капитана скользнул над огромными, гладкими, словно выточенными из камня, фосфорицирующими бурунами, оставляемыми острым, как нож, носом эсминца. Примерно  в четырех милях на фоне звездного неба цвета индиго угрюмо возвышалась громада острова Херос, окруженного мрачными утесами. Долгое время он являлся осажденной крепостью, при штурме которой нынешней ночью две тысячи британских солдат готовились встретить смерть, но теперь их жизнь была вне опасности.

Райан повернул бинокль на 180° и одобрительно хмыкнул: то, что он увидел, пришлось ему по душе. На южном направлении в кильватерной колонне двигались четыре эсминца, образовав такую идеальную прямую, что корпус ведущего полностью заслонял корпуса трех следующих за ним кораблей. Райан направил бинокль на восток.

Странно, подумалось ему без видимой связи, что последствия бедствий, вызванных стихией либо человеком, выглядят столь невыразительно и даже разочаровывающе. Если бы не тусклое зарево и клубы дыма над верхушками утесов, придававшие сцене нечто дантовское — ощущение первозданной угрозы и дурных предзнаменований, то отвесная дальняя стена выглядела бы так, словно ее построили во времена Гомера.

С этого расстояния огромный уступ казался таким ровным, гладким и в каком-то смысле вечным, будто его миллионы лет обтачивали и шлифовали ветер и дождь; в одинаковой степени его могли высечь пятьдесят веков тому назад и каменотесы Древней Греции, искавшие мрамор для своих ионических храмов. Самым же непостижимым и не укладывающимся в рамки разумного было то обстоятельство, что еще десять минут назад уступа здесь вообще не существовало, а на его месте возвышалась грозная и неприступная немецкая крепость с двумя огромными пушками острова Наварон, отныне и навечно погребенными в морской пучине на глубине трехсот футов. Медленно покачав головой, коммандор Райан опустил бинокль и повернулся, чтобы взглянуть на людей, которым за пять минут удалось совершить то, что природа не могла бы сделать и за несколько миллионов лет.

Капитан Мэллори и капрал Миллер. Вот и все, что Райан о них знал, да еще то, что на это задание их послал его старый приятель, капитан ВМС — Йенсен, который, как стало известно Райану лишь вчера, является руководителем разведслужбы союзнических армий в районе Средиземноморья. Райан знал о них только это, а может быть, и этого не знал. Может, их звали вовсе не Мэллори и не Миллер. Может, они даже не являлись капитаном и капралом. Они не походили ни на одного из известных ему капитанов и капралов. Если уж на то пошло, они вообще не походили на военных, во всяком случае, на тех, которых он знал. В немецких мундирах , заляпанных пятнами крови и соленой воды, грязные, небритые, настороженные и погруженные в себя, они не вписывались ни в одну из привычных категорий военных. Глядя на изможденные, покрытые серой щетиной лица этих двоих, на их воспаленные невидящие глаза, с уверенностью можно было утверждать лишь то, что никогда в жизни Райману не доводилось встречать людей, настолько изнуренных физически.

— Кажется дело близится к концу, — сказал Райан. — Войска на острове Херос дожидаются отправки, наше соединение идет на север, чтобы взять их на борт, и пушки Наварона уже не в состоянии остановить нас. Удовлетворены, капитан Мэллори?

— В этом и заключался смысл экзерсиса, — согласился Мэллори.

Райан снова поднес к глазам бинокль. На этот раз он сосредоточил внимание на еле заметной в ночной темноте надувной резиновой лодке вблизи скалистой  береговой линии к западу от гавани острова Наварон. В лодке смутно вырисовывались две человеческие фигуры.

Райан опустил бинокль и в задумчивости произнес:

— Ваш большой друг — и дама вместе с ним — считают, что надо поторапливаться. Вы не… м-м… познакомили нас, капитан Мэллори.

— Не имел возможности. Это Мария и Андреа. Андреа — полковник греческой армии, 19-я моторизованная дивизия.

— Андреа был полковником греческой армии, — сказал Миллер. — Насколько мне известно, он только что вышел в отставку.

— Да это так. Они торопятся, командир, потому что они — греческие патриоты, оба — островитяне, и на Навароне их ждет большая работа. Кроме того, насколько я понимаю, у них неотложное дело весьма интимного свойства.

— Вот как. — Райан не стал задавать лишних вопросов, а вновь посмотрел на дымящиеся обломки разрушенной крепости. — Ну, на сегодня кажется все, не так ли джентльмены?

Мэллори вяло улыбнулся в ответ.

— Думаю, что все.

— Тогда я предложил бы вам поспать.

— Какое чудесное слово. — Миллер устало приподнялся и остановился, покачиваясь на ногах и потирая обиссиленной рукой воспаленные глаза. — Разбудите меня в Александрии.

— В Александрии? — Райан посмотрел на него в изумлении. — До Александрии тридцать часов хода.

— Именно это я имел в виду, — ответил Миллер.

Миллер не получил своих тридцати часов. Проспав минут тридцать, он вдруг почувствовал неприятную резь в глазах и стал медленно просыпаться. После продолжительных стонов и нескольких неудачных попыток ему удалось приоткрыть один глаз, и он увидел, что каюта, которую им предоставили, залита ярким светом. С трудом разлепив второй глаз, Миллер приподнялся, нетвердо опершись на локоть, и без особого энтузиазма взглянул на людей, находящихся в каюте: за столом сидел Мэллори, видимо расшифровывая какое-то сообщение, а на пороге открытой двери стоял капитан Райан.

— Это возмутительно, — с горечью произнес Миллер. — Я всю ночь не сомкнул глаз.

— Вы проспали тридцать пять минут, — возразил Райан. — Сожалею, но Каир сообщил, что шифровка для капитана Мэллори крайне срочная.

— В самом деле? — проговорил Миллер с недоверием. Он оживился. — Наверное, сообщают о повышении в звании, наградах и прочее. — Он с надеждой взглянул на Мэллори, который расшифровал текст и откинулся на спинку стула. — Верно?

— Я бы не сказал. Правда начало обнадеживающее, сердечные поздравления и так далее, но затем тон сообщения несколько ухудшается.

Мэллори прочитал текст: «СООБЩЕНИЕ ПОЛУЧИЛИ СЕРДЕЧНЫЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ ВЕЛИКОЛЕПНАЯ РАБОТА. ЧЕРТОВЫ НЕДОУМКИ. ПОЧЕМУ НЕ УДЕРЖАЛИ АНДРЕА? ПРИКАЗЫВАЮ НЕМЕДЛЕННО СВЯЗАТЬСЯ С НИМ. ЭВАКУАЦИЯ ПЕРЕД РАССВЕТОМ В УСЛОВИЯХ ОТВЛЕКАЮЩЕГО МАНЕВРА ВОЗДУШНОГО НАПАДЕНИЯ ВЗЛЕТНО-ПОСАДОЧНАЯ ПОЛОСА ОДНА МИЛЯ ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ МАНДРАКОСА. ШЛИТЕ «ЭП» ЧЕРЕЗ СИРДАР. СРОЧНОСТЬ 3 ПОВТОРЯЮ СРОЧНОСТЬ 3. ЖЕЛАЮ УДАЧИ. ЙЕНСЕН»

Миллер взял листок из протянутой руки Мэллори, поднес шифровку близко к глазам, затем отстранил и, повторив манипуляцию несколько раз, пока зрение не сфокусировалось, прочел  текст в напряженной тишине, вернул листок Мэллори и рухнул на койку, вытянувшись во весь рост. Он лишь произнес: «О, Боже!» и вновь впал в полузабытье.

— Такие дела, — подтвердил Мэллори. Он устало покачал головой и повернулся к Райану. — Простите, сэр, но мы вынуждены просить вас о трех вещах. Резиновая надувная лодка, портативный радиопередатчик и немедленное возвращение на остров Наварон. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы передатчик настроили на заданную частоту и чтобы связь постоянно контролировалась вашей радиостанцией. Когда получите сигнал «ЭП», передайте его в Каир.

— «ЭП» — переспросил Райан.

— Ага. Именно.

— И это все?

— Мы бы не отказались от бутылки бренди, — сказал очнувшись Миллер. — Все что угодно, лишь бы выдержать тяготы предстоящей долгой ночи.