Ураган (ЛП) - Страница 16

Я поняла, что двери третьего лифта открываются, и поспешила переключить внимание на выходящего оттуда человека. Хирург Илая был очень молод, с непослушными темными волосами и серьезным выражением поразительно знакомого лица.

Адика рванулся вперед, чтобы осмотреть вновь прибывшего, а я так и осталась на месте, открыв рот. Но, наконец, смогла заговорить.

— Аттикус!

Глава 9

— Здравствуй, Эмбер, — спокойно сказал Аттикус. — Кажется, мы давным-давно вышли из лотереи, правда?

Я оставалась в шоке, в уме кружили воспоминания с подросткового уровня. Мы, двадцать два человека, жили в одном коридоре, пять лет составляли единую группу, делили бесконечные шутки и споры, пока не достигли восемнадцати лет и не прошли лотерею.

Я вспомнила, как мы, подобно всем подросткам, прощались в последний день Праздника. Я не ожидала вновь увидеть старых друзей, но любовь к риску, лидерские качества и природная ловкость Форжа заставили лотерею выбрать его в мою ударную группу. Столкнулась я и с бывшей лучшей подругой, Шанной. Сейчас она вела программы на девятом уровне и оставалась столь же предана своей внешности и одежде, как и на подростковом уровне.

Остальных я не видела с лотереи, но просматривала их результаты. Линетт, любившая природу, стала экспертом по уходу за животными на сорок первом уровне. Марго, известная привередливостью в еде, работала инспектором повышения протеинового баланса на тридцатом уровне. Добродушного Каспера определили в специалисты по ресторанному обслуживанию на шестьдесят первом, а задиру Риса назначили техником по трубам на девяносто третьем. Аттикус…

Подойдя, я взяла ладони Аттикуса в свои и потрясенно тряхнула головой.

— Я знала, что лотерея назначила тебя хирургом третьего уровня, но никогда не думала, что ты можешь оперировать Илая.

Аттикус ответил спокойной улыбкой, знакомой мне из прошлого.

— Я возглавлял группу из четырех хирургов, оперировавших Илая, но в нашем улье много тысяч врачей. У тебя не было причин думать, что я в этом участвовал.

Аттикус возглавлял группу хирургов, делавших операцию! Я поразилась, а потом поняла, что зря. Илай тогда был в критическом состоянии, и понятно, что им занимались несколько врачей одновременно. Меган говорила, что Аттикус — один из самых опытных хирургов в нашем улье. Так что он, естественно, и возглавил бригаду.

— Я помню разговоры о том, куда нас отправит лотерея, — сказала я. — Мы оба ожидали, что Форж и Шанна окажутся на элитных десяти верхних уровнях улья, а мы — в его глубинах. Наверное, ты был поражен и восхищен, попав на третий уровень.

Улыбка Аттикуса засияла новой радостью.

— Я был поражен и восхищен, но не высоким уровнем, а самой работой: спасать жизни, качество жизней, защищать людей от боли. Я на третьем уровне, но не расстроился бы и на девяносто третьем.

Я рассмеялась, отпустила его руки и скорчила печальную гримасу.

— Да. Я всегда боялась закончить техником канализации девяносто девятого уровня, а тебя вполне устраивала мысль оказаться на восьмидесятом, как твои родители. Что они подумали, когда ты стал хирургом?

— Разволновались. — Аттикус, похоже, заколебался. — С момента выхода из лотереи я раздумывал, как ты справляешься со своим результатом. Мне казалось, что тебе будет непросто приспособиться к совершенно другой жизни, но похоже, ты созрела для этого вызова.

Он указал на стену напротив лифтов, где София закрыла пустое пространство, изобразив меня стоящей на одном из парковых столов для пикников и произносящей речь перед всем отрядом.

Внезапно я встревожилась. Аттикус, очевидно, просматривал мои лотерейные результаты, как и я — его. Это не проблема, поскольку улей защищал своих телепатов, называя их исследователями первого уровня во главе собственных научных подразделений. Дело осложняло то, что Аттикус знал и о ранении Илая и мог услышать или догадаться о его работе.

Аттикус был очень умен и, должно быть, уже удивлялся, почему человек вроде Илая работал в исследовательском отделе. Я понятия не имела, как это объяснить и что еще можно сказать без опаски, поэтому попыталась сменить тему.

— Нам очень повезло, что стены в отделе расписывает такой талантливый художник как София. Некоторые рисунки она делает только для нас, но другие используются по всему улью и даже продаются за его пределы.

Аттикус не позволил мне ускользнуть от разговора.

— Я уверен, что София блестящий художник, но меня интересуешь ты, Эмбер, а не она. Как тебе новая жизнь?

— Это большая ответственность, — осторожно ответила я.

Аттикус скривился.

— Конечно, но я не об этом. На подростковом уровне ты так боялась носачей, что я не мог представить, как ты отреагируешь, узнав, что сама являешься истинным телепатом. Наверное, это был огромный шок.

Я не сразу поняла слова Аттикуса, но Адика отреагировал мгновенно, встав передо мной и угрожающе посмотрев на гостя.

— Откуда хирургу третьего уровня известна запрещенная информация об истинных телепатах?

Аттикус поспешно отступил на шаг.

— У меня Золотое назначение.

Я никогда прежде не слышала слов «золотое назначение» и слишком поразилась, что Аттикус в курсе про мою телепатию, чтобы пытаться понять их значение. Но вот Адика явно знал, поскольку сперва растерялся, а потом его лицо отразило неверие.

— Этого нет в твоем деле.

— Информация о Золотом назначении закрыта, поэтому не упоминается в открытых записях. Чтобы ее увидеть, ты должен потребовать доступ к секретному делу.

Адика ткнул в него указательным пальцем.

— Оставайся на месте, пока я этим занимаюсь. Не смей двигать и мускулом. Не дыши.

Я пробежалась пальцами по волосам. Аттикус знал, что я телепат! Как он это воспринял? Кажется, даже не дернулся, когда я взяла его за руки.

Я могла бы прочитать ответ в разуме Аттикуса, но не решилась. Он был моим другом на подростковом уровне. Мы сходили на пару свиданий. Я бы не перенесла, увидев, что он считает телепатов отвратительными нечеловеческими созданиями.

Адика безумно стучал по инфовизору, скалясь в экран, словно ему не нравилось увиденное. Наконец, он фыркнул и убрал инфовизор.

— Все в порядке, у тебя Золотое назначение, — проворчал командир ударников и отступил, оставив нас вдвоем. — Теперь скажи мне, почему хирург третьего уровня отчитывается непосредственно перед Золотым командиром улья?

— Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос. Как я уже говорил, сведения о Золотом назначении — закрытая информация, — устало проговорил Аттикус, словно слишком часто повторял эти слова, а затем повернулся ко мне и еще раз спросил: — Итак, как тебе новая жизнь, Эмбер? С импринтингом я узнал множество деталей о телепатических отрядах и даже встречался с двумя телепатами, Мортоном и Мирой, но все еще не могу представить, как ты приспосабливаешься к такой жизни.

Аттикус знал, что я телепат. Ему известно в деталях о телепатических отрядах. Он встречался с Мортоном и Мирой. Ситуация казалась совершенно нереальной.

— Я не сразу приняла свою телепатию, — ответила я. — Потом пришлось разбираться и с отношением к носачам. Но сейчас с этим покончено. То есть, в основном, покончено. — Я заколебалась. — А как насчет тебя? Что ты чувствуешь, зная, что я телепат и способна прочитать твой разум? Волнуешься? Боишься?

Аттикус рассмеялся.

— Эмбер, меня никогда не волновало, что носачи прочитают мой разум. Помнишь, я говорил, что в моей голове для них нет ничего интересного?

Я нервно кивнула.

— Помню, ты утверждал, что обладаешь самым скучным разумом из всех пяти миллионов подростков на нашем уровне.

— Если я не волновался из-за чтения моих мыслей носачами на подростковом уровне, почему меня должно тревожить, что ты сделаешь это сейчас? После лотереи прошло восемь месяцев. Ты неоднократно просматривала мысли всех членов ударной группы. По крайней мере раз читала умы всех в своем отделе. Походя касалась разумов тысяч незнакомцев. Изучала мысли дюжин целей в разгар тяжелого ментального кризиса. — Аттикус покачал головой. — Должно быть, ты уже видела все, на что способен человеческий разум, значит, тебя не шокируют мысли такой обычной и незначительной персоны, как я.