Упрямство Песценния Нигера (СИ) - Страница 9

Часть своей армии Песценний направил во Фракию, к городу Перинфу. Там его легионы одержали победу над консулом-суффектом Луцием Фабием Цилоном, но дальше не продвинулись. Дион Кассий традиционно связывает это с неблагоприятными предзнаменованиями: "так, на военный штандарт уселся орёл и, несмотря на то, что его попытались прогнать, оставался на нём, пока его не изловили; а рой пчёл облепил своими сотами военные значки и в особенности его собственные изображения. По этим причинам он возвратился в Византий". В реальности же Нигер не сумел обеспечить войскам возможность дальнейшего наступления.

Сам же Песценний занял Византий, сделав его своей ставкой. Важность этого города была в том, что Византий находился в самом узком месте Препонтиды и: "имел большие доходы от морских пошлин и рыбной ловли; владея обширной и богатой территорией, он получал выгоды от обеих стихий. Вот почему Нигер хотел заранее занять могущественный город, надеясь, главным образом, что сможет этим помешать переправе из Европы в Азию через пролив. Город был окружён мощной, очень высокой стеной, сделанной из мельничных четырёхгранных камней, так плотно скрепленных и соединенных между собой, что всякий счёл бы, что сооружение сделано из единой глыбы, а не составлено из разных частей. [...] Нигер считал, что он таким образом весьма предусмотрительно обезопасил себя".

Проконсул провинции Азия Азеллий Эмилиан должен был защитить от легионов Севера побережье Мраморного моря. Септимий, узнав, что Византий занят Песценнием Нигером, направил армию под командованием Клавдия Кандида к Кизику, одновременно с этим осадив город. Эмилиан двинул войско навстречу Кандиду. В произошедшей битве армия Эмилиана была разбита, а проконсул убит.

Геродиан: "Некоторые говорят, что дело Нигера погибло с самого начала из-за предательства Эмилиана. Называют две причины этого предательства. Одни говорят, что он злоумышлял против Нигера, завидуя ему и досадуя, что тот, его преемник по наместничеству в Сирии, теперь намеревается стать сильнее его, как государь и владыка. Другие утверждают, что Эмилиана толкнули на это решение его дети, которые прислали ему письмо и молили поступить так для их спасения. Север, найдя их в Риме, схватил и держал под стражей. Он весьма предусмотрительно воспользовался этой хитростью. Так же и у Коммода было обыкновение оставлять у себя детей наместников, посылаемых в провинцию, чтобы иметь залог их преданности и верности. Зная это, Север, как только был провозглашён императором (а Юлиан был ещё жив), тайно послав людей, позаботился о том, чтобы его собственные дети были выкрадены из Рима и не оставались во власти другого. Сам же он, как только вступил в Рим, схватил всех детей тех, кто был наместником или занимал какие-нибудь должности на Востоке и по всей Азии, и держал их при себе под стражей, чтобы наместники, желая спасти своих детей, покинули Нигера или, если уж они останутся ему верны, то прежде чем успеть причинить зло, пережили бы горе от потери своих детей".

После поражения Эмилиана Песценний Нигер отступил в Малую Азию. Никомедийцы присоединились к Септимию. Геродиан: "Никейцы же из ненависти к никомедийцам придерживались противоположного образа мыслей: они были готовы принять войско Нигера и тех беглецов, которые добирались до них, а также войска, посланные Нигером для защиты Вифинии". Дион Кассий: "После этого в теснинах между Никеей и Киосом противники сошлись в большой битве, которая шла с переменным успехом. Одна часть войск сражалась на равнине в ближнем бою, другие, заняв высоты, бросали в противника сверху камни и копья, третьи, сев на корабли, обстреливали врагов из луков с озера. Сначала северианцы, предводительствуемые Кандидом, одерживали верх, так как вели бой с позиций, расположенных на высотах; но после того, как на поле битвы появился сам Нигер, положение в корне переменилось и победа склонилась на сторону войск Нигера. Тогда Кандид, схватив знаменосцев, повернул их лицом к неприятелю и обрушился с бранью на бегущих воинов; находившиеся рядом с ним бойцы, устыдившись, развернулись и вновь одолели противников, и они полностью перебили бы врагов, если бы город не находился рядом и не опустилась бы ночная тьма".

Тем не менее, битва при Никее (конец 193 - начало 194 года н.э.) не принесла решительной победы Северу. Песценнию удалось увести большую часть армии за Таврские горы и заградить проходы в горах, лишая противника возможности его преследовать, однако войска Севера всё же прорвались на киликийскую равнину. Нигер бежал в Антиохию, где собрал новую армию из городской молодёжи. Победы Септимия способствовали отпадению азиатских провинций от Нигера. В феврале 194 года н.э. наместник Египта объявил о переходе на сторону Севера, ему последовал наместник Аравии Петрейской (Arabia Petraea) и некоторые сирийские города (Лаодикея, Тир и др.). Это резко уменьшало шансы Песценния на успешное завершение войны.

Геродиан: "Оставшиеся в живых воины Нигера бежали и оттуда поспешно пробирались к теснинам Тавра, где, заградив укрепление, охраняли его. Сам Нигер, оставив достаточную, по его мнению, охрану укреплений, устремился в Антиохию, собирая войско и деньги.

Войско Севера, пройдя Вифинию и Галатию, вторглось в Каппадокию, где задержалось для осады укреплений. Здесь его ждали немалые трудности, так как дорога была камениста, узка и потому трудно проходима, а осаждённые, стоявшие за зубцами стены, бросали на них сверху камни и отважно отбивались. Немногие воины легко удерживали большое войско. Одну сторону узкой тропы защищает очень высокая гора, а с другой стороны – глубокая пропасть, образованная стекающими с гор потоками. Вот это место и было укреплено Нигером со всех сторон, чтобы воспрепятствовать проходу войска. Так обстояли дела в Каппадокии.

[...] армия Севера, обложив укрепление, осаждала его. Воины Севера очень пали духом и были в отчаянии вследствие прочности и неодолимости укреплений, защищённых к тому же горой и обрывом. Когда воины изнемогли, а их противники считали, что можно менее заботиться об охране, ночью внезапно хлынул сильнейший ливень с обильным снегом (ведь вся Каппадокия весьма холодная страна, а Тавр особенно). Итак, обрушился огромный, бурный поток, и поскольку на его привычном пути находилось укрепление, задерживавшее воду, то поток стал еще больше и мощнее; и вот тогда природа победила мастерство – стены не смогли устоять против напора, вода понемногу разрушила места скрепления камней и, наконец, фундамент, сделанный поспешно и без тщательности, не выдержал; поток, найдя дорогу, проложил себе путь. Когда стража, поставленная у укрепления, увидела это, то, испугавшись, что враги появятся сзади и окружат их – после того как прорвался поток, ничто уже не препятствовало этому, – убегает, бросив посты. Войско же Севера обрадовалось тому, что произошло, воспрянуло духом, словно направляемое божественным провидением; узнав, что стража бежала, оно легко и беспрепятственно перешло Тавр и вступило в Киликию".

Узнав, что войска Севера вошли в Киликию, Нигер: "собрав большое, но непривычное к боям и трудам войско", – двинулся им навстречу. Он: "шёл быстрым маршем. Ведь множество людей и почти вся молодежь Антиохии с готовностью совершала поход и подвергалась опасностям ради Нигера. У этого войска не было недостатка в рвении, но оно очень уступало иллирийцам в опыте и силе".

В этот момент Септимий Север заменяет командующего армией: вместо Клавдия Кандида военачальником становится старый друг императора, проконсул провинции Африка Публий Корнелий Ануллин.