Уоррен-форт (СИ) - Страница 18

Взглянув на утомлённое личико жены, Грей принял мужественное решение — закончить рабочий день и дать любимой отдохнуть. От мальчишеского порыва подхватить её на руки и донести до спальни пришлось отказаться. Слишком велик был риск уронить ценную ношу. Он бережно отпустил Хелен с колен и поставил на ноги. Приобняв её за талию, граф повёл супругу в их общие покои.

По пути, заметив майордома, Грей распорядился, чтобы обед подали им в опочивальню.

— Граф, позвольте заметить, что я всего лишь беременна, но не больна! — капризно заявила Хелен на действия мужа, обращавшегося с ней, словно с хрупкой вазой.

— Любимая, не ругайся! — прошептал он ей на ушко. — Я так скучал без вас с малышом и так переживал, что теперь не могу оторваться. Прошу, не гони меня прочь, — очень жалобно протянул он, пряча от неё лукавый взгляд.

Но всё, что он говорил, было правдой, поэтому стыдно ему не было.

Их милая беседа была прервана лёгким стуком в дверь.

Велев Хелен лежать на кровати, а не скакать по комнате, Грей вышел из спальни. Через минуту он вернулся со свитком в руках и хмурым выражением на лице.

— Что случилось, дорогой? — взволновалась супруга, приподнявшись на локотке.

— Не переживай, Хелена, пишет мой кузен. Он проездом завтра будет в этих местах и напрашивается в гости, — успокаивающе, как ему показалось, промолвил граф.

Не успел он завершить фразу, как непоседливая графиня уже шариком катилась в гардеробную.

— Хелен, в чём дело? Почему тебя всё время приходится откуда-то вылавливать? — досадуя на свою оплошность, вопрошал Грей, следуя за женой.

— Если я что-то ещё помню и смыслю в родстве, — пыхтя, ответила леди, копаясь в своих нарядах, — то твой дальний кузен, герцог Эдуард Макбрайн, он же король Эдвард Чёрная борода — монарх соседнего королевства и соперник нашего Генриха — одно и то же лицо? — уперев руки в боки, грозно нахмурив брови, спросила графиня.

— Милая, всё в порядке! — шутливо пугаясь, граф стал отступать от супруги назад, подняв обе руки вверх, развернув к ней ладони в примирительном жесте. — У Эдуарда Макбрайна шотландские корни и он хочет объединить под своим флагом верных ему горцев.

Хелен закусила удила и, рассерженно фыркая, наступала на мужа, сжав кулачки. Наконец комната закончилась, и Грей оказался в ловушке. Графиня плотоядно усмехнулась, прищурив голубые глаза.

— Не бойся, дорогой, всё в порядке, — прошептала она кровожадным шёпотом, обнажая красивые ровные зубы в зверином оскале. — Я тебя не сильно покусаю, почти не будет заметно!

Граф неприкрыто и беззастенчиво рассматривал свою любимую. Его глаза задорно блестели и отражали восхищение. Хелен не уловила миг, когда во взгляде мужа вспыхнул хищный огонёк. Шаг, и она в плену тёплых и заботливых рук супруга. Горячее дыхание обожгло щёчку охотницы, мягкие губы накрыли её уста в нежном поцелуе, очень скоро ставшем страстным. Графиня с жадностью принимала ласку и внимание Грея, горя ничуть не меньшим желанием быть ближе к нему и обладать им. Сладкий туман заволок сознание, и она, совершая безотчётные движения, уже нетерпеливо освобождала своего мужчину от лишней одежды. Граф с восторгом помогал ей в этом, попутно избавляя Хелен от тканевых преград.

Перешагнув через кучку небрежно скомканных одеяний, валявшихся на полу, супруг подал графине руку и помог ей перебраться через валуны тряпок. Едва сдерживая свои порывы, он вёл Хелен в спальню.

Уложив любимую на кровать, Грей невольно залюбовался ею. Как же она прекрасна, особенно сейчас, когда под её сердцем бьётся маленькое сердечко их первенца!

Не было никаких резких и грубых движений, только тягучее и сладострастное наслаждение, безвозмездно даримое графом и ненасытно впитываемое Хелен.

— Я люблю тебя, Грей! — прошептала она, уплывая в блаженное забытьё после утомительных и таких приятных занятий.

— Спи, моё счастье, — так же шёпотом ответил ей муж, целуя в щёчку.

Ранним утром Грей, приоткрыв веки, увидел склонившийся над ним силуэт монахини. Широко распахнув всё ещё сонные глаза, он пытался проморгаться и развеять видение. Но оно никуда не исчезало. Чопорная монашка стояла, уперев руки в боки, и осуждающе смотрела на графа.

— Ш-што вам нужно? — слегка заикаясь от недоумения, хрипло спросил Грей.

— Чтобы ты немедленно встал и оделся! — повелительно рявкнула инокиня. — Твой брат уже рассёдлывает коней во дворе. Долго ли почивать ещё изволишь, граф? — ехидно осведомилась она… голосом Хелен.

— М-милая? Э-т-то ты? — неуверенно вопросил Грей.

— Я это, я, — ухмыльнувшись, сказала монашенка. — Уже умытая, одетая, даже успевшая позавтракать. Вставай быстрее!

— Встаю уже, диктатор, — пробурчал граф, выбираясь из-под одеяла и сверкая обнажённым телом перед супругой. — А что у нас за маскарад? — выпытывал он у графини, не торопясь одеваться, заметив, как она отводит свой взгляд от его готового к бою мужского достоинства.

— Терпеть не могу королей, — фыркнула Хелен. — А так, может, и не станет присматриваться ко мне?

— Так ты намного быстрее привлекаешь к себе внимание, — надменно изрёк супруг.

— Ну и что? Как я выгляжу, любимый? — ехидно осведомилась жена. — Есть желание заполучить такую красотку в фаворитки?

Грей, мазнув взглядом по строгому монашескому одеянию, бледному, почти сливающемуся по цвету с головным убором лицу и чёрному, длиною в пол, прямому бесформенному балахону, готов был согласиться с теорией своей благоверной. Но! Даже в таком чопорном и малопривлекательном виде его Хелена для него была прекрасней всех на свете.

— Люблю тебя, Хелена! — шепнул он.

В два шага преодолев расстояние между ними, Грей крепко, но бережно прижал к себе графиню и вдохнул травяной аромат, исходящий от её волос, скрытых под шапочкой. Его твёрдый орган красноречиво упёрся супруге в круглый животик.

— Граф, — прошипела «монахиня». — Немедленно прекратите безобразничать и оденьтесь согласно случаю!

— Сожалею, но у меня нет монашеской рясы! — прыснул он со смеху и, увернувшись от стремительно летевшего в него метательного снаряда из подушки, юркнул в ванную комнату.

Оттуда он вышел полностью готовым к завтраку со своим родовитым братом.

Эдуард оправдал опасения Хелен и был ценителем женской красоты. Каждая мало-мальски приятная мордашка прислуги в замке подвергалась пристальному изучению со стороны гостя.

Мимолётно кивнув графине, да и то в ответ на её неглубокий реверанс, герцог отвернулся, более не удостоив её взглядом.

— Скажи мне, кузен, — спросил Эдуард, опасливо косясь в сторону монахини. — Где ты прячешь от меня свою жену? О её красоте складываются песни и рассказываются легенды.

Хелен чуть не подавилась смешком и исподлобья посмотрела на мужа красноречивым взглядом. «Ну, что я говорила? И кто меня высмеивал утром?»

Посетитель был занят приёмом пищи, поэтому не заметил опасного огонька недовольства, мелькнувшего в глубине глаз хозяина форта.

— Эдвард, я никого не прячу в своём замке, — ровным голосом ответил он.

— Тогда позволь узнать, где леди Хелен? — язвительно уточнил тот. — Или ты боишься, что, увидев меня, она без ума влюбится?

Сидевшая напротив гостя Хелен чуть вторично не подавилась, на этот раз творожным десертом. Взглянув из-под ресниц на кичливого короля уже с большим пристрастием, она вынуждена была признать, что ему было чем похвалиться. Широкоплечий и статный мужчина примерно одного с Греем возраста. Высокий лоб, широкие брови и длинные до плеч волнистые волосы цвета угля. Хищный нос с горбинкой, мясистые, капризно изогнутые губы, частично скрытые под пышными усами и аккуратная, красивой формы густая чёрная борода, прикрывавшая мощный волевой подбородок, выдавали в нём неуступчивого предводителя.

Для графини своенравный и надменный монарх не шёл ни в какое сравнение с её любимым красногривым львом. Она бы ни за что на свете не поставила на одном поле шахматной доски фигуры Грея и Эдуарда. По красоте и благородству, по её мнению, граф был много выше этого царственного привереды. Только вот ни себе, ни Грею, она не пожелала бы такого «счастья» — быть персонами королевских кровей. Однако заметив ревнивый уголёк, разгоревшийся во взгляде мужа, она втайне ему обрадовалась.