Unapologetic apathy (СИ) - Страница 14

— Ты уверена?..

— Уверена!

— У нас будет ребенок… — Ана визжит, крепко обняв меня за шею, и я кружу её на месте, испытывая невероятное счастье. — Это будет папина дочка, я надеюсь.

— А мне хочется мальчишку, чтобы он был таким же замечательным, как ты. Я люблю тебя!

— И я люблю тебя, Ани, девочка моя! Ты моё счастье, которое приносит мне ещё больше счастья.

***

Анастейша обессилила от слёз, поэтому так и уснула на постели, я не могу перестать смотреть на неё. Она носит моего ребенка. А я, ещё сегодня утром, отдавал приказ Тейлору «убрать» её послезавтра.

Я бы хотел девочку, чтобы бесконечно баловать и носить на руках, чтобы она была «папиной дочкой», чтобы я не сравнивал её с Леонардом… Но этого не будет. Анастейша послезавтра умрёт от передоза.

С днём рождения, ублюдок. Ты снова потеряешь всё, что у тебя есть, в этот день.

Собственными руками снова убьешь своего ребенка.

Чёрт возьми, Господи, почему я?

Почему именно Ана, почему я так привязался к ней? Я с уверенностью могу сказать, что я люблю её. Но её смерть — лучший вариант для нас обоих.

Господи, Ана!

По моим щекам текут слёзы, мне так жаль, господи, и я ложусь рядом, крепко прижимая мою девочку к себе. Мою девочку, беременную моим ребенком. Я должен был беречь её, их, совсем иначе влюбить в себя и влюбиться сам, но вместо этого пальцами ощущаю шершавость свежих, заживших шрамов на спине Анастейши.

Моя ты хорошая…

— Пожалуйста, не надо. Не вини себя. И не бросай меня, не убивай меня, пока ребенок не родится. Я хочу его увидеть. Пожалуйста.

— Ана, Ана, что ты говоришь…

— Я всё понимаю, мистер Грей. Я хочу родить для тебя, я хочу увидеть нашего ребенка, и большего мне не нужно. Я знаю, что это долго, но… Кристиан, я умоляю. Я покончу с собой, лишь только ребенок родится.

— Господи боже, Ана.

И я откровенно завидую Анастейше, потому что она может плакать в голос, а я не могу, лишь крепче прижимаю её к себе, не стесняясь беззвучных слёз. И я не могу кричать от боли, как кричит она, как бы мне не хотелось. Идиот и тряпка.

— Как давно ты поняла?

— Пару дней назад. Я попросила женщину, что кормит меня, купить тест. Все положительные.

О, спасибо, Гейл, что всё сказала мне!

— Всё будет хорошо, малышка.

И мы оба прекрасно понимаем, что я вру. Но это ничто иное как ложь во спасение.

***

Мама так счастливо улыбается, когда видит меня на празднике, что я и сам улыбаюсь, подходя к ней. Осторожно обнимаю хрупкую женщину, подарившую мне жизнь, и она «неприлично», искренне целует меня в щеки.

— Я так рада тебя видеть, мальчик мой.

— Я тоже скучал.

— Поверить не могу, что тебе сорок. Совсем большой, Кристиан.

— Да. А Лео Джи было бы четырнадцать…

— О, Кристиан… — глаза мамы наполняются слезами, но она быстро берет себя в руки. — Я тоже до сих пор скучаю по ним. Просто время идёт, и…

— Это не ранит меня, мама. Я всего лишь помню, какой сегодня на самом деле день.

— Пожалуйста, не пей слишком много.

— Обещаю.

И маме абсолютно не обязательно знать, что это уже четвертый бокал шампанского, помимо двух стаканов виски. К чёрту меня. К чёрту эту гламурную тусовку. К чёрту всё.

Гости прибывают и прибывают, подарки действительно занимают отдельную комнату, а мне не хочется ничего, кроме быстрого окончания этого балагана. Но я просто не имею права уйти, пока не увижусь с сестрой, которая опаздывает. Одна из немногих, кто как и я помнит, почему это проклятый день.

Моя малышка Миа была очень близка с Анисой, и я был счастлив, что мои девочки нашли общий язык. Миа не могла оторваться от Лео, баловала и прощала ему всё, сам мальчишка обожал тётушку.

Из Миа вышла бы хорошая мать, но ей уже за тридцать, а она до сих пор даже не думает об этом. Мне кажется, в этом есть и моя вина, скорее всего, она боится боли, боится того, что «что-то может случится».

— С днём рождения, дорогой, — Миа совсем неожиданно оказывается рядом, совсем как мама, даже тон такой же, помимо той же фразы, и я мягко улыбаюсь, крепко обняв её. — Я не мама, сколько ты выпил, Кристиан?

— У меня сегодня день рождения, между прочим.

— Я знаю. Но это не значит, что ты можешь напиться. Позже…

— Хорошо, я больше не буду! Что ты мне подаришь? — отвлекаю её от себя, своего здоровья, и сестра тут же переключается на описание её подарка, но что именно это — не говорит. Похоже, часы.

Она такая красивая. Каштановые волосы подстрижены каскадом, милейшая улыбка розовых губ, сияющие шоколадные глаза… А я помню её мелкой курносой заразой, которая заставляла катать её на спине, пока не откажут руки её держать. Ох, Миа.

Интересно, нашли бы общий язык Анастейша и Миа? Или Миа, как женщина, не простила бы мне, что я «предал» её подругу?

Господи, Грей, этого никогда не будет. Никогда.

И ты сам в этом виноват. Забудь.

Господи, я хочу домой.

***

Чертовски плохое предчувствие не покидает меня, пока водитель везет меня обратно, домой. Я до безумия хочу увидеть Ану. Хочу обнять её, хочу целовать её, я хочу её… Хочу её так же нежно и аккуратно, как я взял её сегодня, когда она помогала мне собраться на праздник. Она мой свет, который я лично и должен погасить. Который… будь я проклят.

Из нас бы вышла семья? Если бы она действительно полюбила меня, а не из-за «синдрома», если бы она родила мне маленькую девочку, и каждое утро будила поцелуями, или я её поднимал с постели завтраком… Если бы всё было иначе, она бы была со мной? Как бы она отнеслась к моему прошлому?

Я не хочу убивать её. Не хочу губить своего ребенка.

И именно поэтому я должен попрощаться с ней и отпустить от себя. Убить. Иначе я не смогу, всё будет только хуже.

Тейлор встречает меня при входе в квартиру, и судя по его виду, ему есть что сказать мне. И это чертовски пугает!

— Тейлор?

— Сэр, я…

Сраные мурашки бегут по телу, а чувство волнения увеличивается в разы. Господи, хоть бы это был просто алкоголь…

— Говори же.

— Мисс Стил сбежала.

— В смысле «сбежала», Тейлор?.. Твою мать, ты что, идиот?! Ты уверен?!

— Я обыскал всю квартиру, я смотрел камеры…

— Как это, блять, могло случится?! Ведь всегда кто-то есть либо в холле, либо на камерах, вас двое в смену!

— Мистер Грей, мы…

— Я уволю тебя к чёртовой матери, если ты это не уладишь, Тейлор.

Ана, Ана, моя девочка. Моя куколка. Анастейша… Да не могла ты сама сбежать, моя хорошая.

— Тейлор! — он медленно оборачивается, почти дойдя до лестницы, чтобы уйти в свой кабинет, и я сам подхожу к нему. Смотрю в глаза, пытаюсь выровнять дыхание, и наклоняюсь к его уху, будто шептать и громко сказать - две большие разницы, в пустой квартире. — Джейсон, она жива?

— Да.

— Она в порядке?

— Да, сэр.

— Я найду её?

— Никогда в жизни, сэр.

— Спасибо, Джейсон. Проконтролируй это.

Беги, Анастейша. Беги и никогда не смей поднимать свой взгляд, никогда не оборачивайся. Потому что я всегда замечу твои глаза в толпе.