Unapologetic apathy (СИ) - Страница 12

Господи боже мой.

На своё счастье, Аниса теряет сознание от боли и шока… И она больше никогда не придёт в себя.

Запись обрывается, но я знаю, что было дальше. Дальше они снова и снова издевались над ней, нанесли несколько царапин ножом, не осталось бы и шрамов, а когда в подвал ворвутся полицейские, один вздрогнет, чем нанесет неглубокий порез на шее Ани, а другой попытается сбежать, с силой оттолкнет стул с моим мальчишкой, и Лео упадет головкой прямо на бетонный пол.

Анису не довезли до госпиталя, кровопотеря. А за Леонарда ещё долго боролись врачи, но… не смогли.

Изначально их должны были застрелить. Пять с половиной миллионов — это всё, что я смог найти. Это был мой максимум. Похитители знали это, но не принимали альтернатив.

Ненавижу!

Ненавижу их за причиненную боль моим родным. За их «принцип», отказ от физического бартера. За то, что моя семья всё равно бы умерла, даже найди я деньги.

Ненавижу себя за то, что не защитил свою семью. За то, что не нашел денег. За то, что не настоял в нужный момент…

Ненавижу Ани за то, что она безответственная, эгоистичная дура… За то, что из-за её поганого характера всё это произошло.

За смерть сына.

И ненавижу Ану. За то, что я для неё — ублюдок, похитивший её. Её насильник. За то, что она вызывает трепет во мне. И за то, что она отвечает мне взаимностью.

За то, что моё имя из её уст во время оргазма звучит слишком сексуально и слишком правильно.

Ненавижу её за то, что она есть.

========== Часть 10 ==========

В косяк двери раздается негромкий стук, и я отрываюсь от бумаг. Ана стоит на пороге моего кабинета, куда ей запрещено входить, и осторожно мне улыбается, взглядом спрашивая, можно ли ей подойти ко мне.

— Что ты хочешь, девочка? — киваю, подзывая её к себе рукой, и она опускается передо мной на колени, обняв за ноги.

— Я по вам соскучилась.

— Моя ты милая. Надо чем-то тебя занять, Анастейша… И у меня, кажется, есть вполне неплохая идея. Ты хорошая девочка?

— Да, сэр.

— Послушная?

— Да, сэр.

— А ты терпеливая?

— Я… Да, мистер Грей.

— Пожалуй, я закончу работу на кухне. Знаешь, хочу выпить вина при свечах. Тебе нравится свет свечи?

— Да. Мы зажигали свечи на Рождество.

Ана одета в коротенькое платье цвета «кофе с молоком», под которым только неудобное, но настолько красивое кружевное бельё, что мне хочется просто смотреть на Ану в нём. Кукла.

Держа за руку мою игрушку, веду её за собой на кухню. Включаю приглушенный свет над плитой и беру Ану на руки, отчего она легко взвизгивает.

— Расслабься.

— Сэр…

— Анастейша!

Усаживаю её на барную стойку и снимаю прекрасную атласную тряпку с красивого тела моей девочки.

— Ложись.

Девочке достаточно места на стойке, лежит и голова, и ноги не свисают. Раздвигаю её ноги, устанавливая между ними ноутбук, и оставляю её на несколько минут в одиночестве, мне нужны наручники и свечи.

Чёрт.

Беру из игровой кожаные наручники и несколько свечей; длинную, стандартного размера, одну невысокую и толстую, и одну маленькую, для декоративных подсвечников.

— Ты такая красивая, девочка, — костяшками поглаживаю её плоский живот, медленно поднимаясь выше, и легко дую на каждый сосок, осторожно массируя её грудь. — Мне нравятся твои соски. Они такие аккуратные, красивые ареолы и милые возбужденные горошенки, — склоняюсь над ней и целую груди, облизывая ареолы, но не касаюсь вершины, и Ана всхлипывает от разочарования, когда я поступаю так же и со вторым соском. — А ещё они чертовски хороши на вкус, знаешь? — мягко посасываю самую вершинку, двумя руками вытянув грудь, и куколка не сдерживает стон от ощущения и удовольствия, и боли. Она неосознанно крутит тазом, вся дергаясь, и я кусаю её за возбужденную нежную плоть. Не сильно, но чертовски неожиданно для неё, из-за чего она кричит, чем радует меня. — Если бы ты не шевелилась, я бы не укусил тебя. Нужно быть терпеливой, Анастейша.

— Простите, мистер Грей.

— Ничего страшного. Мы попробуем ещё разок, верно? — она кивает, прикусывая губы, и я так же нежно и приятно начинаю ласкать второй её сосок. Мучить её — одно удовольствие!

— Мистер Грей… Ах!

Интересно, действительно ли ты хороша на вкус, или я льстил тебе?..

Грей, чёрт возьми!

Пальцы левой руки с легкостью входят в её влажную киску, и девочка со всех сил старается контролировать себя, больше желая выполнить мой приказ, а не боясь того, что я могу снова укусить её.

Она течет только от одного моего взгляда… И это не очень хорошо.

Её смазку я растираю по правому соску, и тут же слизываю её, оставляя засосы на нежной коже. И это оказывается «слишком» для неё: Ана громко стонет, в бешеном ритме дергая своими бедрами, со всех сил сжимает мои пальцы внутри себя, желая хоть какого-то удовольствия.

Господь всемогущий, я хочу её на своём лице.

Сильно кусаю грудь Аны, после меня явно останется синяк, а то и кровоподтек, и она громко визжит, смотря мне в глаза. Лишь по взгляду понимает, что я не разомкну зубы, пока она не успокоится, и принимает это. Резко замирает, но кричать перестать не может. Ей больно. Очень. До слёз.

— Хорошая девочка, — целую место укуса, и Ана громко всхлипывает, и тут же сжимается, боясь меня. — И ты чертовски вкусная девочка, Ана. Успокойся. Давай свои руки, — Ана без колебаний протягивает мне свои руки, и я застегиваю наручники у неё над головой. — Ты не подержишь одну вещь для меня?

— Я… Конечно, сэр.

— Ты очень любезна, девочка.

Я сжимаю щеки моей куколки и вставляю ей в рот длинную свечу, позволяя «расположить» её во рту. Вторую я ставлю на грудь Аны, небольшую и толстую, а маленькая прекрасно располагается на её животе, чуть ниже пупка.

Блять, старый маразматик! Зажигалка и свечи для игр!

Забираю зажигалку из кабинета, а из игровой, помимо специальных свечей для игр с воском, я беру два вибратора. Но тогда я должен буду дать Ане «право на жизнь»: ей необходимо стоп-слово, стоп-жест, если я хочу и рот ей закрыть, и вибратором помучить, помимо игровых свечей. Я не хочу спалить ей волосы, или спалить квартиру, или…

Убей её, Грей. Иначе она победит тебя.

— Давай сделаем вот как, — вынимаю свечу изо рта, очерчиваю контур её пышных губ, и проигрываю сам себе: склоняюсь над ней и мягко целую, успокаивая. — У тебя есть возможность остановить меня, на этот раз. Ты ничего не контролируешь, но если ты почувствуешь страх или опасность — сообщи об этом мне. Это, всё-таки, огонь.

— Спасибо большое, сэр.

И я впервые в жизни не знаю, что делать. Мне действительно нужно закончить работу, но мой член уже болит от возбуждения, затуманивая мозг желанием начать игры, а после оттрахать её до потери пульса.

— Ох, куколка…

Зажигаю свечи, стоящие на её теле, и от одной из них зажигаю мягкую свечу с теплым воском. Идей никаких, одни желания. И никакого желания комментировать свои действия.