Умоляй, ведьма (СИ) - Страница 9

Похоже, история, которую он рассказывал, цепляла его лично.

— Нет! Конечно, нет, — продолжал он. — Эти шакальи бородавки только и могут, что нападать на неинициированных. Да еще на слабеньких от природы магов. Таким суждена лишь смерть в застенках или на виселице по обвинению в предательстве короны. А когда встречается шакалам кто-нибудь типа моей Ирмабеллы, чтоб огонь ей был оливковым маслом, так они и носа из своей Канцелярии не высунут!

Парень так разошелся, что даже покраснел и дышать стал тяжело.

А меня очень волновало не столько все то, что он поведал, сколько одна-единственная фраза:

— Эм… прости, “чтоб огонь ей был оливковым маслом”?

Парень тут же расслабился и ухмыльнулся, кивнув.

— Как бы ни любил я Ржавую вдову, но сейчас она, несомненно, в самом пекле, и пламя великого дракона Рока облизывает ее черную душу.

— Черную душу… — повторила я, даже от удивления откинувшись назад на стуле.

— Ирмабелла была черной ведьмой. Я думал, ты в курсе, раз ты ее внучка.

— Нет, увы, — покачала я головой, впервые, кажется, не слишком расстраиваясь, что не знала свою бабку. — Все мое детство прошло в детском доме.

Парень присвистнул, тряхнув короткими светлыми волосами.

— Насколько я понимаю, ты — одна из дочерей Клермона Сирье, нашего старого городского главы. Вот только я думал, что у него всего две дочери. Ты, выходит, третья?

Я пожала плечами.

— Насчет папули мне ничего не известно, но что-то такое и Ведьмономикон говорил…

Об отце разговаривать оказалось действительно неприятно. По всему выходило, что я не только могла бы с детства жить в нормальной семье, но и была бы обеспечена всем, чем нужно. Городской глава — это не нищий бездомный, который способен отдать дочь в приют, потому что ему не на что ее кормить. Городской глава — это очень-очень богатый и обеспеченный человек. Но дочь ли я ему? Почему же меня бросили?..

Приятнее оказалось считать, что это ошибка.

— Чуть больше месяца назад я получила письмо, что могу претендовать на наследство бабки, если сумею принять его. И если бы не Хмуря, признаться, не видать бы мне этого дома.

— Хмуря? Кто такой Хмуря? — сдвинул брови парень.

Я улыбнулась.

— Кстати! Ты-то мне и скажешь, как его зовут на самом деле, а то он не признается. Хмуря — это ворон, говорящий фамильяр Ирмабеллы. Я была так поражена, когда узнала, что моя собственная бабка настолько сильная ведьма, что ее фамильяр заговорил! До сих пор мурашки.

Я задорно протянула к парню руку, демонстрируя кожу в пупырках. Но тот что-то не проявил восторга. И брови его отчего-то поползли на лоб…

— Да, Ирмабелла и вправду была уникальной по силе колдуньей, — задумчиво проговорил он тогда. — И, вероятно, ее мощь вполне могла бы однажды разговорить какую-нибудь тварь. Вот только у старухи не было никаких фамильяров, потому что животных она терпеть не могла!

Настала очередь удивляться мне.

— Кто же тогда такой мой Хмуря?..

— А сам он не говорил? — начал размышлять бывший подмастерье. — Говорящие животные, так скажем, не встречаются на каждом шагу. Если он улетел от какого-то великого колдуна, то тот будет этим фактом крайне недоволен.

Меня слегка бросило в жар. Почему-то я о таком варианте вообще не подумала! А будет ли счастлив настоящий владелец фамильяра, если узнает, что я его птичку магическим договором привязала?..

— Вот только я не знаю ни одного волшебника или ведьму, которые были бы хотя бы немного равны Ирмабелле, — продолжал парень, почесывая затылок. — Это очень странно.

Я попыталась припомнить все, что произошло в первый день нашей встречи. Получалось, что ворон просто сидел на комоде в спальне бабки. А что он там делал — оставалось совершеннейшей загадкой.

— В любом случае за все это время Хмуря мне очень помог, — продолжала я. — А его таинственный предполагаемый владелец никак себя не обозначил. Да и Хмуря о нем не упоминал. При этом он исправно раз за разом расшифровывал мне все, что говорится в Ведьмономиконе, готовил меня к первому шагу инициации ведьм, учил, варил зелья… Даже вот этот отвар, который поставил тебя на ноги, тоже его изобретение!

Я улыбнулась, думая, что эта новость обрадует подмастерье. Хмуря ведь очень полезный!

Но парень отчего-то только сильнее помрачнел.

Я при этом продолжала:

— Ворон помог мне и волшебную лягушку из Сизых топей добыть. Там, конечно, не сильно сложное испытание получилось, но все же…

— Не сильно сложное? — переспросил тот, а на его брови я уже и вовсе не обращала внимания — они жили собственной жизнью.

Парень взял меня за левую руку и повернул запястьем вверх. Тонкая ровная линия первой Искры на светлой коже казалась восхитительно сочной.

Меня это так радовало!!!

Я снова невольно улыбнулась, проведя пальцами по рисунку.

— Да, по сути, ерунда, а не первое задание, — хмыкнула я. — Достал лягушку, чмокнул — и всего делов.

— Тебе повезло, что пауки Ядобога в Сизых топях уже много лет спят, никем не потревоженные. Бывали времена, что они и на город нападали. Тогда только колдуны и могли остановить нашествие. Говорят, Ирмабелла в молодости усыпила этих тварей поблизости от нашего Шишгорода, так что сейчас мы вроде как в безопасности.

Я стыдливо поморщилась.

— Ну, вообще-то, я их некоторым образом разбудила.

— Что? — ахнул парень и схватился за голову. — Ох ты ж, кикимора болотная…

— Кто кикимора, я?!

Ну, конечно, можно сказать, что не права я была, когда чихала в камышовую жижу, но чтобы сразу обзываться…

— Да не ты, — махнул он рукой. — В Сизых топях живет одна болотная кикимора по имени Ферлиза. Надо бы ее предупредить, что пауки проснулись, иначе она от неожиданности может и из лесу выскочить, пойти по деревням людей морить. А так, если предупрежу ее, может, уговорю сыграть паукам колыбельную. Она успокоится, пауки опять уснут. Это уж точно! От камышовой дудочки Ферлизы кто хочешь в спячку впадет. Да вот только мне что-то не хочется в топи-то лезть…

Я слегка побледнела.

— Кикимора — это разве не утонувшая черная ведьма?

— Ну да, болотная нечисть, — кивнул он. — Кучу людей извела в свое время, пока Ирмабелла ей домик в топях не организовала.

В этот момент я вдруг почувствовала себя как в той сказке, где чем дальше, тем страшнее.

Ну и бабка у меня была!

— Волшебненько, — пробубнила я, громко сглотнув, одновременно соображая, что натворила своим чихом. — А знаешь, я Хмурю попрошу. Пусть слетает к этой Ферлизе и попросит ее сыграть паукам колыбельную. Хороший ведь план, да? И тебе не придется идти…

Сама-то я бы точно второй раз в топи не полезла. У меня как-то колдовских перьев под мышками не наросло.

Впервые в жизни расстраивалась по такому поводу!

— Хмуря, конечно, будет в бешенстве, если я его попрошу, — добавила, представив физиономию ворона. — Опять, небось, недоведьмой назовет. Но он слетает, я уверена! Пауки ему не страшны, как и кикимора. По деревьям вроде бы никто из этих страхолюдин лазать не умеет.

Я усмехнулась, уже готовая звать своего верного пернатого рыцаря.

— Что-то не слишком твой Хмуря похож на фамильяра, — заметил вдруг подмастерье, явно уже не слишком беспокоясь о судьбе кикиморы и пауков. — Те не могут сказать дурного слова о хозяйке.

— Ну, — замялась я немного, пожав плечами, — наверно, как бы, дело в том, что он и не фамильяр фактически. Я же использовала заклятье магического договора, а не пыталась обзавестись животным, как это полагается. Мне же никто не объяснял, как это нужно делать. У меня и первая ступень инициации только сегодня появилась.

Я снова продемонстрировала ему запястье, словно извиняясь.

Парень широко округлил голубые глаза, и на худом лице они стали казаться огромными. Впрочем, не это главное. Главное то, что прямо сейчас у него на этом самом лице было такое выражение, словно он намекал на что-то. Например, на то, что ума у меня — как у нашей шальной курицы. Я прямо-таки без слов все понимала.