Умный маленький поросеночек
(Сказки Венгрии и Румынии) - Страница 47

Наконец приказал царь оповестить всех своих подданных и жителей других государств о том, что отдаст одну из дочерей в жены тому, кто сумеет раскрыть, как это его дочери каждую ночь снашивают пару туфель.

Царевны жили взаперти в одной из комнат дворца, за девятью железными дверями, за девятью большими замками. Но никто не знал, чем они занимаются по ночам и почему так быстро рвут туфли, так как никто никогда не видел, чтобы они когда-нибудь выходили из дворца.

Видать, им было суждено так провести всю свою жизнь, такова уж их участь.

Узнав о решении царя, со всех сторон стали съезжаться женихи, сыновья царей и князей, крупных и даже мелких бояр. Каждый из них должен был прокараулить одну ночь возле комнаты царевен. Царь с нетерпением поджидал утра, надеясь, что оно принесет ему добрые вести. Но царю только одно и доносили: юноша, стороживший с вечера комнату царских дочерей, бесследно исчез, и никто не может напасть на его след.

Так пропали одиннадцать юношей. Остальные стали колебаться, и в конце концов все отказались караулить у спальни царевен: они не хотели брать в жены девушек, из-за которых уже погибло столько людей.

Один за другим женихи стали покидать царский двор и возвращаться домой, оставив царевен на произвол судьбы. Никому не хотелось загубить душу ради женщины. Да и сам царь испугался того, что столько юношей погибает, и больше уже никого не приглашал. По-прежнему он был вынужден каждый день покупать двенадцать пар туфель. Но больше всего его удручала мысль о том, что дочери состарятся, поседеют и так и не выйдут замуж.

Новый помощник хорошо справлялся со своей работой. Все им были довольны: и главный садовник, и царевны. Молодец даже не поднимал глаз, когда подавал им букеты, но когда очередь доходила до младшей, он краснел и сердце у него начинало биться так, что чуть не выпрыгивало из груди.

Младшая царевна заметила его смущение, но подумала, что парень просто застенчив, потому и краснеет, когда подходит к ней. А сам юноша понимал, что он не пара для царской дочери, но… разве сердцу прикажешь?

Стал молодец подумывать о том, чтобы тоже счастья попытать и подстеречь царевен ночью, но он не забывал и того, что случилось с прежними женихами.

Однажды младшая царевна проговорилась своим сестрам, что младший садовник всегда краснеет, когда подает ей букет, а ведь он красивый парень. Услышав такие слова, старшая сестра начала стыдить ее, упрекая в том, что она так нежно отзывается о слуге, что, видимо, он ей по душе приходится.

А между тем молодцу все больше хотелось пойти к царю и попросить у него разрешения покараулить ночью царевен. Но он помнил свое место, хоть уж не думал о том, что случилось с остальными женихами. Но больше всего он боялся, что потеряет работу и не увидит больше царевен, в особенности младшую. Красота девушки так покорила его, что он понял: если не будет прикасаться каждое утро к ее нежным, белым рукам, то не сможет жить.

Эта мысль терзала молодца днем и ночью, и он по-прежнему не знал, на что решиться. Однажды ночью ему снова приснилась фея с цветущей лужайки и сказала: «Пойди в восточную часть сада. Там в глубине его найдешь два лавровых деревца, одно вишневого цвета, другое — розового. Рядом с ними увидишь золотую лопатку, золотой кувшин и шелковое полотенце. Возьми лавры, посади их в два красивых горшка, окопай золотой лопаткой, полей из золотого кувшина, оботри их хорошенько шелковым полотенцем и храни деревца как зеницу ока. Когда лавры достигнут человеческого роста, они будут исполнять любое твое желание…»

Сказав это, фея исчезла так быстро, что молодец не успел даже поблагодарить ее.

Едва успев очнуться и протереть глаза, юноша побежал в восточную часть сада и замер от радости: он увидел наяву все то, о чем говорила ему фея. Он даже ущипнул себя, желая убедиться, что не спит. Молодец посадил лавровые деревца и начал старательно ухаживать за ними, часто окапывал золотой лопаткой, поливал из золотого кувшина, обтирал полотенцем и берег как зеницу ока, как приказала ему фея.

Лавры росли и крепли так быстро, что вскоре стали такими высокими и красивыми, каких еще и свет не видел.

Когда лавры достигли высоты человеческого роста, молодец, как учила его фея, обратился к одному из них с такими словами:

И в тот же миг на лавровом дереве показался бутон. Он стал расти на глазах, и вскоре распустился такой красивый цветок, что нельзя было удержаться, чтобы не понюхать его. Пораженный молодец сорвал цветок и спрятал за пазуху, как велела ему фея.

Вечером, когда царевны вошли в свою комнату, он прокрался туда вместе с ними. Девушки не заметили его, зато ему было отлично видно все, что они делали.

Вместо того чтобы раздеться и лечь спать, царевны стали причесываться и наряжаться в дорогие платья. Удивился молодец и решил проследить, куда они пойдут и что будут делать.

Вдруг старшая царевна спросила своих сестер:

— Вы готовы, девушки?

— Готовы!.. — одна за другой ответили сестры.

Тогда старшая царевна топнула ногой о пол, и он расступился. Девушки спустились через отверстие и вскоре подошли к саду, обнесенному медной стеной.

Старшая царевна снова топнула ногой, и стальные ворота, ведущие в сад, тотчас отворились. Молодец все время следовал за младшей царевной и нечаянно наступил на подол ее платья. Она тотчас обернулась, но никого не увидела. Окликнув сестер, царевна сказала:

— Сестрицы, сдается мне, будто кто-то идет следом за мной. Мне кто-то наступил на платье.

Сестры посмотрели по сторонам, но никого не увидели.

— Не будь такой опасливой, сестра, — ответили они. — Кому здесь быть? Даже жар-птице не проникнуть сюда. Твое платье зацепилось, наверное, за колючий кустарник, а тебе, трусихе, почудилось, будто кто-то наступил на платье. Очень уж ты пуглива.

Девушка замолчала, а молодец продолжал следовать за сестрами по пятам.

Вот прошли через сад, где росли деревья с серебряными листьями, затем через сад с листьями золотыми и, наконец, прошли через сад, где листья деревьев были усыпаны алмазами и другими драгоценными камнями. Они сверкали так красиво, что нельзя было оторвать глаз. Вскоре все подошли к большому пруду.

Посреди пруда возвышался небольшой холм, и на нем стоял замок, какого еще никогда никто не видывал. Царский дворец казался простой хижиной по сравнению с ним. Замок был сооружен так искусно, что, когда поднимаешься к нему, кажется, что идешь вниз, а если спускаешься туда, то будто поднимаешься кверху. Он так ослепительно блестел, что легче было смотреть на солнце, чем на него.

На берегу пруда ожидали двенадцать лодочек с разодетыми гребцами. Каждая царевна села в свою лодочку, и все двинулись в путь. Молодец пробрался в лодку младшей царевны.

Лодки шли в ряд одна за другой, как стая журавлей. Только лодка младшей царевны все время отставала. Гребец только диву давался, почему его лодка тяжелее, чем обычно, и греб изо всех сил, стараясь догнать остальных.

Едва они сошли на берег пруда, послышалась такая музыка, что волей-неволей ноги сами начинали плясать. Царевны мгновенно вбежали в замок и закружились в танце с ожидавшими их там юношами. Они танцевали до тех пор, пока не стоптали туфель.

Наш молодец ни на шаг не отставал от царевен. Он вместе с ними вошел в замок и очутился в огромном зале, отделанном золотом и драгоценными камнями. Всюду в высоких, в человеческий рост, золотых подсвечниках горели свечи. Молочно-белые стены с золотыми полосами, украшенными сапфирами и рубинами, искрились огнем.

Молодец забрался в угол и с любопытством смотрел на все эти невиданные чудеса. Только он тоже не смог устоять на месте, когда зазвучала волшебная музыка, и невольно начал приплясывать. Подсвечники, столы и скамьи и те прыгали на месте.