Умирающий лебедь (СИ) - Страница 52

Все обострилось перед неизбежным. Перед знанием.

— Хватит думать, я уже устала слышать твои вычислительные процессы. Просто возьми, посмотри на меня, и внимательно слушай! — рыкнула Мила.

Эмма же дернулась от столь чистого звука в сочетании с неприкрытой агрессией и жесткостью. И как ни странно, это было то, что было необходимо. Любой из них всех в данной ситуации сейчас бы сюсюкался с ней, боясь сказать что-то не так, но только не Мила, и Свон ей была благодарна за то, что та не прыгала перед ней на задних лапках, даже с учетом ее знания того, что Солдат была инвалидом и, возможно, все еще является. Где-то в своих мыслях, может, она даже навсегда останется там инвалидом.

— Ты права, Мила, спасибо, — выдохнула Эмма свое напряжение, провернув действие «вдох-выдох» несколько раз, по какой-то причине поднимая руку, чтобы мягко коснуться плеча брюнетки рядом с собой.

Та же, подарила мягкое поднятия одного уголка губ, как бы подбадривая и заставляя ее внутренне приготовится к известиям и тяжелому разговору.

— Хорошо, — сказала Мила, передавая телефон, с видеозаписью. Осталась только нажать на «play». Что-то упорно не давало Эмме этого сделать, то ли она не хотела наконец узнать то, что случилось, то ли она не хотела знать, что все, что она сделала — было зря; зря уехала, зря пыталась защитить Реджину, ведь в итоге, на нее все равно началась охота. Может, дело было и вовсе не в этом. Дело в том, что Эмме стало страшно, стало стыдно, может быть и вовсе чувство несправедливости жизни снова вылезло наружу, точно так же, как и стыд, который начал окутывать всё ее тело красными пятнами. Или это ее воображение.

Короче говоря, не спрашивая саму Эмму, Мила запустила видеозапись, просто молча ожидая, спрятав руки в карманах и наблюдая за неизвестно куда спешащими эмоциями начальницы.

Эмма же в этот момент, упала в небытие наблюдая за ужасными зрелищами, которые исполнить горазды только психически нестабильные люди или просто обыкновенные маньяки-сталкеры, а может что и похуже.

Досмотрев и дослушав, пролистав дальше, найдя более подробные фотографии, приближенные и пиксельные, Эмма захотела спрятаться, как страус, головой в песок.

Не то, чтобы она не видела зрелищ похуже, но эти действия были произведены ей самой: убийства, слежка, взрывы, драки. Но это был ее долг, а не личная прихоть. Это было на благо государства, или чего бы то ни было.

Но тут же, человек, из каких-то никому не понятных побуждений охотится за человеком, пугает его, питается его страхом, радуется его потерянности, радуется ощущению опасности, которое испытывает его жертва. Радуется инстинкту самосохранения и желанию бежать подальше от опасности и тому, что убивает в человеке любое чувство безопасности, даже в ближайшем обозримом будущем.

У Эммы же глаза горели огнем, и даже налились кровью от злости. Она бы не допустила такого ни с кем, кого она знала, и не пожелала такого никому, кого она даже не знала. А в случае с Реджиной, она готова была убить и сесть за это, без каких-либо сожалений.

«Зато Джина больше не пострадает от таких недалеких людей, как эта конченная мразь. Даже если я сяду за убийство такого психически больного дуэта.» — Думала Свон, уже прикидывая план в голове. Остался только один вопрос.

— Что за инцидент на улице? — Опасно низким голосом спросила Эмма.

— Я уже думала ты никогда не спросишь! — Выдохнув. сказала Мила, наконец радуясь, увидев на лице Эммы не нервозность и беспокойство, а готовность драться и уничтожать. — Произошла авария, прямо перед ее домом, можно почти обвинить Миллс в том, что она была виновницей этой аварии, хотя. в таком случае, можно обвинить и живность, которую она спасала.

— Она… она в порядке?

— Она да, но думаю, пока мы долетим, к тому моменту она уже будет не в порядке.

Наступила тишина. Как будто тишина ночи, не было слышно ничего, кроме шелеста лист, а в нашем случае, звук турбин самолета и звук соприкосновения посадочных колес с асфальтом. Тишина разрушающая разум, в котором пролетало перекати поле по воображаемой дороге в мозге. Ничего, ни единой мысли, как им оказаться в Сиэтле, как спасти Реджину и вообще узнать о ее состоянии.

Но где-то, невообразимым образом, в определенной точке тела Эммы прошла вибрация, которая заставила ее вспомнить и принять в голову невообразимую мысль, которая определенно бы ее разрушила.

Все же, неосознанно, руки, будто дивя собственной жизнью, отключившись от мозга, проследовали во внутренний карман куртки, достав оттуда замусоленную, потерявшую краску в предполагаемом месте, где ее постоянно держали, визитку. Протершееся пятно, освещающее белый картон, выдавал то, что хозяйка этой визитки часто держала ее в руках, надеясь, что у нее хватит смелости, хоть раз за последние несколько месяцев, набрать номер и позвонить.

Наконец, у нее появилась и причина и смелость набрать номер, который она, наверное, выучила на изусть:

+1(206)555-22-00

Гудок.

Сердцебиение участилось. Руки вспотели, да так, что сейчас телефон рухнет из рук на холодную туалетную плитку.

Гудок.

Где-то на затылке, волосы от ужаса встали дыбом. По спине катился невидимый пот, такой же как и где-то на лице, и в ложбинке меж грудей.

Гуд…

— Алло, — хрипло раздалось из динамика, прервав гудки.

И все же, телефон выпал из рук. Хотя, если посмотреть на руки, они были безбожно сухими, как пустыня Сахара, почти не имеющая воды. Взгляд Эммы же, был безумным в одно время, но в другое, был как у раненого зверя, который сейчас готов умереть. Свон же, как безумная, схватилась за сердце, стараясь усердно дышать. Она буквально начала задыхаться.

Сколько всего нахлынуло с этим голосом.

Вина, боль, потеря.

Она столько упустила, боясь, что не сможет ее защитить, сидя на своей заднице в инвалидном кресле, что упустила то, что, возможно, защита бы и не потребовалась, не покинь она Реджину.

Медленно опускаясь на колени, едва сдерживая свои всхлипы даже с прикрытым ладонью ртом, Эмма поняла, что она готова на все, чтобы вернуться. Неважно когда, неважно как. Главное, защитить семью Миллс. Главное, вернуть все обратно.

Да, она прекрасно осознавала, что упущенные моменты не вернуть, но можно обрести новые. Нужно, наконец, все рассказать, почему и зачем она ушла. Объяснить и только надеяться на то, чтобы ее простили.

Краем своего сознания она услышала голос Милы:

— Мисс Миллс? — И ее же глаза распахнулись в ужасе. Она начала ошалело мотать головой.

— Нет. Нет. нет. нет… нет, — Мила же, показала один указательный палец, как бы говоря — «все хорошо, я все решу».

И как ни странно, Эмма успокоилась, все еще с невообразимым биением сердца, ожидая развязки диалога.

— Здравствуйте, я офицер по кибер-безопасности Мила Голд, — на этом наступила неудобная тишина. Эмма упорно пыталась вспомнить, откуда она знает эту фамилию. Что ж, пока неудачно. Мила же продолжала играть свою игру. — Сегодня, была замечена подозрительная активность у Вашего дома, а так же взлом ваших аппаратных средств хакерами, которых мы преследуем. Убедительная просьба, в ближайшее время, не покидать ваше жилище всем, кто в нем находится. Так же есть риск попасться в руки вашим преследователям, поэтому, пожалуйста, не покидайте дом и никому не открывайте, — сказала Мила, и не став слушать далее, положила трубку, ибо она мимолетно глянула на часы, и поняла, что им пора на посадку.

Эмма же, в шоке наблюдала за ложной правдой, которую выдала Мила.

— Мисс Свон, поднимайся с пола, иначе мы опоздаем на рейс, и попадем в Сиэтл не через 10 часов, а только на следующей неделе, с темпом твоих осознаний.

Свон, недолго думая, поднялась с пола, и даже не подумав скрыть следы своего маленького приступа, рванула на всех костылях к стойке регистрации. По пути спрашивая:

— Что ж, Мила Голд, в таком случае, мы можем арендовать оружие у Мистера Голда. Я почему-то думаю, что это не простое совпадение. Оно нам действительно понадобится.