Улыбка фортуны или Карамболь без правил - Страница 7

– Приехали! Поэта с фотографом с собой заберете? – пошутил таксист.

– Нет! – Настя послала ему короткий воздушный поцелуй и выпорхнула из машины. – Поменьше вам постоянных клиентов!!

Пока Саша открывал дверь с домофона, обратил внимание Насти на стену дома. У двери висело фломастером написанное объявление: " Опытный Дед Мороз по вызову, от [битая ссылка] души повеселит детишек, не разочарует и [битая ссылка] одиноких [битая ссылка] мам…»

– Три дня висит, – пожала плечами девушка.

– Новый год, – улыбнулся Саша. – Еще бы повесили: «Потомственный сантехник в пятом поколении, снимет порчу с вашего унитаза, по фотографии».

В подъезде пахло бенгальскими огнями и холодцом. Александр пытался приотстать, пропуская Настю вперед.

– Ты что тянешься как хвост?

– Выходил из машины наверно ногу потянул, – нашелся, что ответить молодой человек.

Квартира оказалась на втором этаже.

– Где ключи? – спросила девушка, остановившись у железной перегородки.

Александр открыл тамбур и растерялся, там было две квартиры. Девушка стояла за спиной. Ошибиться было нельзя. Подломив ноги, он присел на корточки.

– Что с тобой? – взволнованно спросила Настя.

– Говорю же нога: возьми, открой сама.

– Давай. Левая, правая?

– Левая. Мышца, сейчас разотру, пройдет. У меня так бывает.

Девушка открыла и запустила Сашу. Их встретила мило урчащая кошка. Тепло. Тишина.

Квартира была трешка, Ленинградской горпостройки из серии, где третья комната – пенал с торцевым окном, вторая проходной зал, и кухня, на семь квадратов, граничащая с туалетом. На полу лежал зеленый, ядовитый линолеум. От времени он ссохся и вылез из-под плинтусов, обнажая не крашенную половую доску. Почти раритетные, местной фабрики «Советская Нева» обои, были в рыжих точках и сильно объедены по низу тараканами.

– Как удачно мы добрались, – промолвила Настя, пытаясь самостоятельно снять с себя, светлую, искусственную шубку. Саша предупредительно помог ей раздеться. Она проводила его удивленным взглядом. – Ты очень галантен! Что с тобой сегодня? Раньше ты это считал предрассудками?

– Раньше …это раньше! – уклончиво ответил Александр, стараясь спрятать смущенное лицо.

– Уже не болит? Нога прошла? Садись, я тут сама похлопочу.

Впрочем, беспокоиться не пришлось. Зоя Васильевна постаралась на славу.

Праздничный стол был великолепен. Слева теснились: зимний салат, шпроты, на аппетитно поджаренных кусочках бородинского хлеба, мясные нарезки; справа, горкой лежали куриные ножки в тесте, холодец, маринованные опята, а по центру салат «Селедка под шубой», в глубоком овальном блюде. У зажженной елки, поддерживали общий строй, бутылка шампанского и пятизвездочный молдавский коньяк «Белый аист»

Александр удовлетворенно хмыкнул, сразу захотелось что-нибудь незаметно украсть, но он сдержал себя.

– Хочу такую работу как у деда Мороза! – сказал он мечтательно. – Сутки через год – Как прошел Новый год?

– И зарплата тоже раз в год. Сколько время? Ага, уже без пятнадцати, включай телевизор, – распорядилась Настя. Молодой человек начал возиться с пультом. Каждому с детства известно, что вещь, обмотанная синей изолентой, будет служить вечно. Включив его кое-как, он не смог найти нужный канал.

– Что с тобой? – удивилась Настя, – дай сюда. Ты зачем в программирование полез?

Тут раздался звонок в дверь и молодой человек с облегчением, отдав пульт, пошел в коридор.

Отворив дверь, он на пороге увидел необъятных размеров бабку. Она с каменным лицом, сверлила его поросячьими глазками и смотрела, как бы мимо его.

– Здрасте! – на всякий случай, неопределенно пробормотал Александр.

Не отвечая на приветствие, бабка, довольно бесцеремонно отодвинув его, ступая слоновьими ногами, прошла на кухню.

– Что зенки пялишь?! Проспался? За горчицей я.

Открыв холодильник, она привычным жестом сгребла баночку, так же прихватила с блюдца, небольшой соленый огурчик и с хрустом оправила его в рот. На обратном пути, бабка по-хозяйски, зашла в зал и как одноглазый пират, здоровым глазом, осмотрела его убранство, приготовленные закуски, и даже взяв вилку, ковырнула один салат, пытаясь понять, что там внутри. В конце, подняв бутылку коньяка, она, шевеля толстыми одутловатыми губами, посчитала звездочки.

– Пять!

– Что? – не понял Саша.

Не обращая внимания на его реплику, бабка так же внезапно удалилась, как и пришла. Саша, подняв брови, посмотрел на Настю.

– Да! Степановна. Чему ты удивляешься. Цербер в юбке. Всех манят [битая ссылка] звёзды! – засмеялась девушка.– Вот и она засмотрелась на [битая ссылка] коньяк… Ей и горчица не нужна. Скучно одной, детей поразогнала, кто ж с ней жить то будет.

Началось новогоднее поздравление президента. Александр скривился и убавил звук.

«Конечно. Давайте все начнём с себя, – подумал он. – Мы со следующего понедельника будем окурки в урну бросать, а вы перестанете воровать миллиарды из бюджета».

Даша достала, неведомо откуда, прозрачную коробочку. В ней был браслет для часов фирмы Tissot. Красивый и блестящий он был закреплен так, будто змея перед прыжком.

– А это приложение! – сказала девушка, подав исписанный красивым, каллиграфическим почерком, листок от которого пахло цветочными духами. Лицо ее выражало лукавство и одновременно затаенный страх, спрятанный в глубине голубых глаз.

Как только Александр закончил читать, она нервно засмеялась и неуклюже попыталась выхватить свое послание.

– Дурацкие стихи? Скажи, глупость несусветная!!! Давай их сожжем, прямо тут, в старом году и забудем навсегда.

Саша аккуратно спрятал листок в карман и совсем неожиданно запел с хитрой улыбкой на лице.

– «Во-от эта улица… вот этот дом… Во-от эта де-е-евушка, … что я влюблен…»

– Ну, скажи что-нибудь! – нервно перебила его Настя.

Он привлек ее к себе.

– Девушки – такие трогательные существа, так бы трогал и трогал… – он убрал волосы с ее лба. Поцеловал в него и добавил тихо, совсем тихо. – Ты не представляешь, какие это замечательные стихи. Это музыка для моей души. Настя, отстранившись, удивленно посмотрела на него. Не шутит ли он. Но у него было такое искреннее и доброе выражение лица, которое не оставляло возможности усомниться, что молодой человек говорит искренне.

– Странно! – промолвила она.

– Это наверно лучший подарок, что дарили мне в жизни! – он привлек ее сильней и поцеловал в губы, долго, мучительно долго и чувственно, немного разворачивая ее голову по оси, так, что у нее не хватило дыхания.

– Задушишь, – смущенно пробормотала девушка, пряча глаза.– Странно! Конечно, я ничего не поняла. Но ты прямо дрожал. Неужели мои дурацкие стихи, тебе так понравились?!

– Но-овый год на-астает! – слегка пропел он, беря ее за руку и как бы закруживая девушку в вальсе, – Вы о-откройте ва-аши две-ери. Но-овый год на-астает…!

– А мой подарок! Ты не примеришь? Где твои часы?

– Мы проспим Новый год, – не отвечая на вопрос, торжественно сказал Александр, – а мой ответный презент обязательно будет, но не сейчас. Я открываю шампанское. Давай бокалы, лед. Есть в этом доме лед?