Улыбка фортуны - Страница 21

Лошадь, выбравшись на ровную дорогу, поскакала быстрее. Огни «Джамайки-Инн» растаяли в темноте.

11

Этот кошмар продолжался около двух часов, пока они мчались к побережью. Мэри лежала в углу кареты в полубесчувственном состоянии. Сюда же вслед за дядей забрались бродяга Гарри и еще двое. Было трудно дышать от винного и табачного перегара, смешанного с запахом немытых тел.

Хозяин и его напарники находились в состоянии дикого возбуждения, а присутствие женщины развеселило их еще больше. Сначала они пытались с ней разговаривать, громко смеялись и выкрикивали непристойности, но она никак не отвечала, и это еще больше раззадоривало их.

Они наблюдали за выражением ее лица, надеясь увидеть на нем признаки стыда или возмущения, но Мэри была слишком измучена, чтобы реагировать на такие выходки. Их голоса доносились до нее как сквозь пелену, в бок упирался локоть дяди, причиняя боль.

Когда они поняли, что она полужива, сразу утратили к ней интерес. Джошуа Мерлин достал колоду карт. Мэри забилась подальше в угол, прочь от горячего, животного смрада, исходящего от дяди, и погрузилась в темное забытье.

Когда девушка очнулась, карета стояла. Внутри было темно. Люди ушли, взяв с собой фонари. Мэри села и выглянула в окно. Дождь прекратился, но дул сильный ветер. Лощина, в которой была остановлена карета, круто уходила вниз, и Мэри видела вперед лишь на несколько футов. На небе ни звезды, ветер с болот гнал клочья густого тумана. Мэри попыталась открыть дверь, но она была заперта снаружи. До ее ушей донесся знакомый однообразный шум: лощина спускалась к морю. Где-то там внизу, в темноте, ее дядя с сообщниками ожидают отлива. Если бы Мэри слышала их голоса или пьяный смех, ей было бы легче, но эта тишина была зловещей. Они протрезвели для дела, у них появилась цель.

В карете больше нельзя было оставаться. Мэри прикинула размер окна; можно попытаться пролезть в узкий проем. Необходимо было рисковать. Что бы ни произошло сегодня ночью, ее собственная жизнь стоила очень мало: дядя со своей компанией вернется и убьет ее. Мэри с трудом протиснулась в окно: плечи и бедра оказались слишком широкими. Крыша кареты была мокрой и скользкой. Потеряв равновесие, она упала на землю. Падение было удачным; она не ушиблась. Девушка поднялась и побежала вверх. План так и не сложился в ее голове, было ясно лишь, что надо бежать, и как можно быстрее, прочь от моря.

Лощина вела прямо к скалам, где в расщелине Мэри предполагала укрыться. Где-то впереди должна быть дорога — ведь карета как-то приехала сюда; а если есть дорога — должно быть и жилье, где живут честные люди.

Девушка брела по узкому проходу, спотыкаясь о камни. Тропа резко повернула, и Мэри чуть не споткнулась о человека, присевшего на корточки. Тот вскрикнул от неожиданности, вскочил и ударил ее кулаком в лицо. Она упала. Это был бродяга Гарри. Он наклонился над ней, усмехаясь.

— Не ожидала меня увидеть? Ты думала, я на берегу с остальными? Значит, ты проснулась в своей колыбельке и решила пойти прогуляться. Рад тебя видеть. — И он грязной рукой провел по ее щеке. — Сыро здесь, верно? Их еще долго не будет. Я вижу, ты не ладишь с Джо. Он не имеет права держать тебя взаперти, как птичку в клетке, — тебе даже надеть нечего; небось даже брошку тебе не подарил? Ничего, я тебя одену в кружева, и в шелка, и в браслеты!

Он нагнулся к ней, продолжая ухмыляться, и протянул руку. В то же мгновение она ударила его кулаком в челюсть. Он завизжал, как кролик, и она опять ударила его. На этот раз он набросился на нее всерьез. Лицо побелело, напускная вежливость исчезла. Мэри на миг прикинулась, что сдается на его милость, Гарри слегка ослабил хватку, и Мэри, уловив момент, нанесла ему резкий удар коленом ниже живота и ткнула пальцами в глаза. Он присел и повалился на бок. Мэри выбралась из-под него и, вскочив на ноги, пнула ногой скорчившееся тело. Затем набрала пригоршню песку, швырнула ему в лицо и бросилась бежать. Вскоре она услышала за спиной его крики и топот. Ее охватила паника, и она полезла вверх по отвесной скале. Лицо и руки кровоточили, но Мэри карабкалась дальше, цепляясь за пучки жесткой травы. Она не чувствовала ни боли, ни усталости. Мэри выбралась наверх, стена тумана сомкнулась над ней, и она потеряла ориентацию. Она не знала который час — три, может быть, четыре утра. Темнота была густой и вязкой. Снова начался дождь, и ей показалось, что звук морского прибоя доносится уже со всех сторон. Наконец Мэри опустилась в изнеможении на колени и увидела, что прямо перед ней, в пятидесяти ярдах, разбиваются о берег морские волны. На берегу были люди. Они сбились в стаю. В их неподвижности было что-то угрожающее. Лица были повернуты к бушующему морю. Мэри ждала. Не было слышно ни звука.

Туман начал медленно рассеиваться, приоткрывая очертания бухты. Скалы проступили более четко. Вдалеке справа тянулась высокая гряда, обрывающаяся в море, и Мэри заметила там тонкий лучик света. Сначала она решила, что это звезда, пробившаяся через пелену тумана, но вскоре поняла, что это не так. Свет двигался в темноте, словно большой белый глаз. Он плясал на волнах как живой. Неожиданно Мэри все поняла, и этот мерцающий огонек стал для нее символом ужаса. Это был фальшивый маяк, зажженный дядей и его сообщниками.

Внизу в направлении берега торопливо пробирался какой-то человек. Люди обернулись на звук его шагов. Он сложил руки рупором и что-то крикнул, но Мэри не расслышала его слов. Те, что стояли на берегу, сразу зашевелились, некоторые бросились навстречу бегущему, но он снова что-то выкрикнул и указал рукой в сторону моря. Тогда они побежали к линии прибоя, их крики перекрывали шум волн. Ее дядя — она узнала его по огромному росту и широким плечам — поднял руку, призывая к тишине. Все замерли. Эти люди напоминали стаю воронов, чернеющую на белом песке. Из темноты появился еще один луч Света. Он не плясал на волнах, как первый, — его тяжело качало, он проваливался и вновь возникал. Расстояние между ним и первым лучом сокращалось. Люди, столпившиеся на берегу, стояли неподвижно в ожидании.

Второй огонь снова поднялся на волнах, и Мэри разглядела массивный корпус корабля. Он неумолимо приближался к фальшивому маяку, словно ночная бабочка на огонек свечи. Терпеть больше не было сил. Она вскочила и бросилась вниз по склону, крича и плача, размахивая руками над головой, стараясь перекричать шум волн и ветер. Кто-то заметил ее и бросился наперерез. Чьи-то руки схватили Мэри и повалили наземь. Крик оборвался — ей в рот забили кляп, руки скрутили за спиной. Тугая веревка впилась в тело. Потом ее бросили лицом вниз в двадцати ярдах от прибоя, и она осталась лежать, беспомощная, не в силах даже кричать.

...Словно под воздействием таинственного магнита, море отступило — начался отлив. Мэри извернулась и увидела, что корабль, напоминающий огромную черепаху, уже совсем близко. По палубе метались черные точки. И вдруг глыба корабля раскололась надвое. Люди посыпались в бушующее пенное море.

Мэри закрыла глаза, уткнувшись лицом в песок. Тишине пришел конец — те, что долгие часы таились на пустынном пляже, неслись по берегу, крича и улюлюкая в диком возбуждении, и бросались в волны прибоя, не думая об опасности. То были не люди, а звери. Некоторые сбросили одежду и бежали нагишом в холодной декабрьской ночи, чтобы ничто не мешало им выхватывать из волн то, что принес прибой. Они галдели и ссорились, как обезьяны, вырывая вещи друг у друга. Кто-то разжег костер на скале, и пламя отбрасывало желтый свет на берег и волны. В этом свете метались черные тени.

Когда на берег вынесло первого мертвеца, они столпились вокруг, обшаривая его одежду. Грабители лихорадочно ощупали его пальцы в поисках колец и после этого бросили. Тело колыхалось в волнах прибоя.

Отлив кончился, вода начала прибывать, сильно похолодало. На горизонте начало светлеть. Разбойники не замечали этого, продолжая метаться по берегу. Наконец Джо Мерлин поднял голову и принюхался, озираясь. Потом что-то крикнул, показывая своим товарищам на небо, продолжавшее бледнеть. Они колебались, глядя на плавающую вокруг добычу, но потом дружно выскочили из воды и помчались к лощине. Они опаздывали. Удача заставила их забыть об осторожности.