Ультиматум. Ядерная война и безядерный мир в фантазиях и реальности - Страница 91

Нужны гарантии другие, более надежные — и в психологии, и в политике, потому что и "тиранию вражды", о которой говорил Кин, пора изживать бесповоротно. Нужны принципиально иные взаимоотношения между государствами, иной уровень государственного мышления — изменять придется даже, возможно, сам язык идеологии и политики.

"Неукротимый поток истории уже устремился к перекату между вторым и третьим тысячелетием. Что дальше там, за этим перекатом? Не станем прорицать… В нынешний тревожный век наша социальная и… жизненная стратегия нацелена на то, чтобы люди берегли планету, небесное и космическое пространство, осваивали его как новоселы мирной цивилизации, очистив жизнь от ядерных кошмаров и до конца раскрепостив для целей созидания, и только созидания, все лучшие качества такого уникального обитателя Вселенной, как Человек"^[7].

Это строки не из выступления ученого-футуролога, писателя или публициста. Процитирован всего лишь фрагмент из заключительных, итоговых абзацев Политического доклада ЦК КПСС на XXVII съезде партии.

Что за время, в которое мы живем! Писатели откладывают в сторону рукописи, чтобы объединить усилия с учеными и политиками, а политики с высоких трибун говорят как страстные публицисты.

…Наш "круглый стол" на Московском конгрессе врачей, озаглавленный "Научная фантастика и ядерная реальность", подходил к концу. Спор перешел на другие темы, переключился на проблемы, что ждут нас в "безъядерном" завтрашнем дне. К счастью, аудитория и выступавшие оказались вполне на уровне сформулированной темы: в выступлениях реализм преобладал над утопией, никто завтрашний день особенно не идеализировал… А змея на эмблеме Международного движения врачей все так же яростно боролась с бомбой.

Таково свойство фантастики: проблемы, которые ей уже понятны, которые она часто очень здорово предвидит и высвечивает под одной ей ведомым углом, она отставляет в сторону. Чтобы устремить испытующий взор на другие, пока неведомые, "нерастиражированные" и еще неизвестно чем грозящие в перспективе. Вот и нам хотелось вдоволь порассуждать о проблемах безъядерного мира, благо участники "набросали" их предостаточно. Но только схватка змеи и бомбы не отпускала взгляда. Главное, чтобы мудрость, разум выиграли этот поединок. Что до проблем, с которыми мы, видимо, неизбежно столкнемся потом — весной, то пугать ими сейчас неразумно (а пугали). Все равно что предрекать простуду от свежего морского ветра пассажирам корабля, которые разожгли костер прямо у порога крюйт-камеры, да вовремя спохватились, начав споро затаптывать тлеющие головешки…

В те июньские дни в Москве мы и познакомились (и дружим до сих пор): американский профессор-литературовед Пол Брайнс, голландец (хотя он живет и практикует в США, но подданство своей страны сохраняет), психоаналитик Роберт Боснак и автор этих строк. Что связало нас? Как ни странно, угроза атомной войны, загадка человеческого воображения и еще, пожалуй, принадлежность к одному поколению. Первому постъядерному и последнему предспутниковому.

Тогда же я впервые посмотрел американский фильм "На следующий день" — как уже говорилось, советское телевидение таким образом отметило день открытия конгресса. А по завершении работы конгресса Брайнс и Боснак, также впервые, познакомились с "Письмами мертвого человека". И эта своеобразная перекличка двух фантастик, созданных — во всех смыслах — на разных концах света, показалась нам тогда тоже своего рода гарантией.

Весна может наступить. Должна… Ведь у нас есть такое чудесное и редко оцениваемое по достоинству качество, как воображение. Природа снабдила нас фантазией с целью "дать миру шанс", как пел Джон Леннон. Чтобы мысленно поупражняться в том, что в реальности допустить никак нельзя. Когда холодное дуновение ветров "ядерной зимы" напоминает о ней ежедневно, ежечасно, даже в летний полдень, на помощь приходит фантазия. Она позволяет сохранять веру в наступление весны.

Первые три дня конгресса дул противный, сырой, совершенно не июньский ветер. "Книжное" совпадение, и только… но что делать, ветерок навевал неуютные мысли о зиме. Прохладцей сквозило и в заполненных аудиториях, и в обыкновенно пустых коридорах московского Совинцентра, где проходил конгресс, и причиной тому была отнюдь не безукоризненно работавшая система кондиционеров…

А в последний день по-летнему припекло. И мы трое, прогуливаясь по московским улицам, вполне в состоянии были представить, что в мире сохранились еще надежды на тепло и солнце. И мне вспомнились вычитанные когда-то у Оренбурга строчки, в которых я позволю себе изменить лишь одно слово: "Поймут ли наши внуки, что значило жить в одно время с Бомбой (у писателя было "фашистами". — Вл. Г.). Вряд ли на желтых полуистлевших листочках останутся гнев, стыд, страсть. Но, может быть, в высокий полдень другого века, полный солнца и зелени, ворвется на минуту молчание — это будет наш голос"[8].

Хотелось верить в этот "высокий полдень" другого века. И хотя здравый смысл и опыт упорно твердили свое: и вёсны проходят, выстраданная в атомном веке фантазия сопротивлялась. Эта — безъядерная весна — будет стоять вечно.

1. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. 2-е изд., дополн. М., 1986. С. 7.

2. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. 2-е изд., дополн. М., 1986. С. 27.

3. The Observer (London). 1985. December 29.

4. Проэктор Д. М. Мировые войны и судьбы человечества: Размышления. М., 1986. С. 197.

5. Brians P. Nuclear Holocausts: Atomic War in Fiction, 1895 — 1984 Kent (Ohio), 1987.

6. Трактаты о вечном мире. М, 1963. С. 173.

1. Keen S. Faces of the Enemy: Reflections of the Hostile Imagination. New York, 1986. P. 10.

2. Keen S. Faces of the Enemy: Reflections of the Hostile Imagination. New York, 1986. P. 16.

3. Keen S. Faces of the Enemy: Reflections of the Hostile Imagination. New York, 1986. P. 16.

4. См., например: История первобытного общества: В 3-х т. Т. 3. Эпоха классового образования. М., 1988. С. 212 — 216.

5. Bressler M., Bressler L. Peace or War: Englewood Cliffs. 1977. P. 7 — 8.

6. См.: Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979. С. 406 — 407.

7. Цит. по: Трактаты о вечном мире. С. 4.

8. Цит. по: Трактаты о вечном мире. С. 40–41.

9. Цит. по: Трактаты о вечном мире. С. 80.

10. Цит. по: Трактаты о вечном мире. С. 155.

11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 267.

12. См.: Соболев Р. Кино и молодежь. М., 1971. С. 65.

13. См.: Проэктор Д. М. Мировые войны и судьбы человечества…

14. См.: БСЭ. Т. 14. С. 262.

15. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 154.

16. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21 С. 108.

17. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 17. С. 5.

18. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 10. С. 340 — 341.

19. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 224.

20. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 29.

21. Проэктор Д. М. Мировые войны и судьбы человечества… С 68.

22. Блок М. Апология истории… С. 71.

23. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С 94.

24. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 174.

25. Цит. по: Молчанов Н. Н. Заповеди прочного мира. М, 1979. С. 36.