Ультиматум. Ядерная война и безядерный мир в фантазиях и реальности - Страница 14
В 1899 году разразилась англо-бурская война — одно из последних громких событий уходящего века. Международный авторитет Британской империи покатился вниз и, как это исстари велось, нацию захлестнула волна оголтелого шовинизма. В мутный водоворот политической демагогии оказались вовлечены многие выдающиеся деятели культуры, среди них — Редьярд Киплинг. Его читали повсюду, и голос писателя звучал порой громче призывов профессиональных политиков. Не мудрено, что на выборах 1901 года, метко прозванных историками "выборами цвета хаки", голоса миротворцев тонули в реве опьяненной воинственными призывами толпы.
"Война забивает и надламывает одних, закаляет и просвещает других, — как и всякий кризис в жизни человека или в истории народов"[38]. Книга Уэллса пришлась холодным душем на горячие головы, наглядно показав, чего стоят на деле мощь и "национальная монолитность интересов" викторианской Англии. Чего они будут стоить.
Но дело не только в специфическом английском "моменте". По своему художественному воздействию роман Уэллса — одно из лучших в литературе художественных отражений первой мировой войны.
Правда, пришельцы с Марса не сбрасывают бомб на мирные города, не травят солдат газами и не разрывают артиллерийскими снарядами. Но эффект от их "лучей смерти" сродни тому, который воочию будут наблюдать спустя шестнадцать лет. Развалины и пепелища, выжженная, перепаханная бомбами, вытравленная ипритом земля, потоки беженцев на дорогах — бессмысленная мясорубка, втягивающая в свое жерло все новые миллионы солдат, не ведающих, за что и против чего воюют. Целые народы, предназначенные на роль рабочего скота, обслуживающего гигантские "фермы" победителей!
Все это легко прочитывается в книге Уэллса. "Эмоции, страх, вспышки шовинизма, паника, импульсивные решения и распоряжения, ограниченность, игра престижен, самолюбии, злоба — все перемешивается и перепутывается в эти дни и часы. У людей не хватило ни мысли, ни фантазии, чтобы отойти от инстинкта упования на силу и обман"[39]. Я цитирую не рецензию на "Войну миров", а сегодняшние размышления историка о "человеческом факторе" первой мировой войны. Но сказано как будто о романе.
Исследователи научной фантастики охотнее всего отмечают в произведениях Уэллса то или иное предсказание различных конкретных систем оружия. Действительно, он одним из первых глубоко обосновал революционизирующую роль военной авиации в романах "Война в воздухе" и "Когда спящий проснется", предсказал появление танков; о самом удивительном из его "военных" предсказаний речь пойдет в следующих главах.
Но разве в этом дело? Будущая всемирная бойня — писатель хорошо это понимал — перевернет все вверх ногами не только в сфере военной техники.
Параллельно боевым операциям на полях сражений развертывались истинно человеческие драмы, невидимые нравственные битвы в душах людей. То, что было заложено в характерах, война лишь заострила и высветила. Безвестные герои и трусливые предатели, разобщенная планомерно раздавливаемая и втаптываемая в грязь человеческая личность — и небывалое объединение народов перед лицом общей опасности. Зачатки новых представлений о характере и степени "эффективности" войны — вместе с мучительной ломкой сословных барьеров, предрассудков, оставшихся в наследство от века ушедшего.
Владимир Дмитриевич Набоков, отец знаменитого русского писателя, в феврале 1916 года встречался с Уэллсом в Лондоне. В воспоминаниях Набокова-старшего мы найдем примечательную запись: "Он (Уэллс. — Вл. Г.), конечно, не сомневается в ее (войны. — Вл. Г.) колоссальных последствиях, которые отразятся на всех сторонах жизни, на индивидуальной и общественной психологии, на политическом и социальном строе. И он хочет угадать, какую форму примут грядущие изменения"[40].
Мне кажется, английский писатель задолго до наступления войны увидел в "облике грядущего" прежде всего абсурдность всемирной бойни, в которой не победит никто. А в недалеком будущем, когда средства разрушения превысят некий критический порог, однозначно проиграют все.
Запомним эту мысль. Еще один зеленый побег "нового мышления", проросший из далекого доатомного прошлого. Как все-таки давно семя дало рост дереву…
Катастрофа тем временем надвигалась неудержимо. В самый канун ее генералы и политики еще тешили себя иллюзиями "вариантностного" исхода затеянной ими кровавой игры по перекройке мира. Плелись дипломатические интриги, множились взаимные уверения и одновременные подстрекательства, создавались и распадались коалиции и военные союзы. Казалось, сам затяжной характер этих игр "на грани" — надежный гарант того, что они будут продолжаться без конца.
"Горючего материала за последнее время накопилось достаточно, и он все растет… — отмечал В. И. Ленин в 1908 году. — Между тем при сети нынешних явных и тайных договоров, соглашений и т. д. достаточно незначительного щелчка какой-нибудь "державе", чтобы "из искры возгорелось пламя""[41].
Литераторы тоже не были все, как один, близоруки. Более чем за десятилетие до наступления войны писатель, казалось бы бесконечно далекий от каких бы то ни было фантазий, пометил для себя в записной книжке: "Нерабочие, так называемые правящие классы не могут оставаться долго без войны. Без войны они скучают, праздность утомляет, раздражает их, они не знают, для чего живут, едят друг друга… Но приходит война, овладевает всеми, захватывает, и общее несчастье связывает всех"[42]. Это наблюдение я вычитал у Антона Павловича Чехова… Но уж кто подавно не обольщался, так это писатели-фантасты. Достаточно бросить взгляд на обложки книг той поры: "Человеческая бойня", "На пороге всемирной катастрофы", "Перед концом"… чтобы ощутить царившее настроение.
О неизбежности войны с одинаковой настойчивостью предупреждают авторы из Англии и Франции, Германии и США. А в библиографиях русской литературы обнаружена ссылка на вышедшее в Петрограде сочинение некоего И. Де-Рока (скорее всего, псевдоним) "Гроза мира". Очередная история изобретателя, на сей раз английского, создавшего новое взрывчатое вещество "радиотит"; его готовятся применять в ожидаемой воине с Германией. Дата выхода книги — 1914 год…
Тем летом, 28 июня, бомба, а затем выстрелы из револьвера молодого сербского националиста Гавриила Принципа поставили в Сараево точку. Закончилась смертоносная игра на грани войны, игра, которую многие надеялись тянуть вечно.
Первой реакцией было даже не замешательство. Наоборот, все подозрительно оперативно начали указывать друг на друга пальцем: это ты начал! "Социалисты!" (военный губернатор Боснии и Герцеговины). "Жиды!" (черносотенная газета "Русское знамя"). "Русские!" (английская "Дейли кроникл")… Но, разумеется, кто бы ни начал войну, она сразу всем воюющим государствам оказалась кстати.
В. И. Ленин писал сразу же по горячим следам событий: "Европейская война, которую в течение десятилетий подготовляли правительства и буржуазные партии всех стран, разразилась. Рост вооружений, крайнее обострение борьбы за рынки в эпоху новейшей, империалистической, стадии развития капитализма передовых стран, династические интересы наиболее отсталых, восточноевропейских монархий неизбежно должны были привести и привели к этой войне. Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабеж ее богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачение рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата — таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны"[43].