Улица Бед - Страница 2
Изменить размер шрифта:
Модный приговор
Век за веком, век за веком
где то жили человеки,
что летали в небеса.
«Не, ну эт не про меня!»
Век за веком, век за веком
просто быть бы человеком;
да были б руки: топоры
вырубят на всех гробы —
ложись и лети!
«Что же там на небеси
золотые города
иль кругом одна беда?»
Век за веком, век за веком
там летали человеки
и рубили топором
очень модный приговор:
жизнь попу и смех болвану,
власть царю и смерть тирану.
«А куда они летят?»
Да хоть на Марс, а нам плевать!
А наш народ не смотрит в рот
Если есть народ – будет песня
А народ у нас интересный,
друг другу в рот не заглядывает,
всё царей да президентов разглядывает:
у кого какая жена,
у кого чем чаша полна..
Завидую я народу,
он как бог, у него всего много:
много зависти, много терпения
и певческого настроения.
Вот споёт и спать ляжет,
а проснётся – себя же обяжет:
на завод, на работу и в поле..
Вот такая, блин, доля.
*
Если есть народ – будет песня,
а с песней и жить интересней:
про царей поём смело!
«А про власть народную?» – Не, не умеем!
Хоронила я мужа
Хоронила я мужа, закапывала
тридцатью лопатами закидывала:
лежи мой родной – не подымайся,
дыши мой милый – не сдавайся!
Ах ты, чёрт окаянный
належишься – встанешь, как первозданный.
Просыпайся, чего разлёгся!
Почему ж тебе не встаётся?
Не поётся, не пляшется,
в кулачном бою не машется,
с девками не гуляется.
От чего душа твоя мается?
Пойди, пройдися по воле —
поищи ка лучшей ты доли:
кресты на могилках потрогай..
поймёшь какой ты убогий.
Не у бога забрали забрало,
я твою жизнь украла
да на себя повесила —
самой красивой невестою:
разгуляюсь на новой свадьбе!
Чёрт придёт: не украл бы!
А ты полежи – подумай,
раз ты у нас самый умный.
Но думать муженьку не хотелось.
А жизнь колесом простым вертелась:
в поле, с поля, до хаты,
и кругами ходит ходит Чёрт горбатый..
Мужики и просто дети
Жили были на планете
мужики и просто дети.
Мужикам хотелось строить,
воеводить, мастерить..
Просто детям не хотелось
по мужицки материть
лес, дорогу и друг друга.
Мужики сказали: «Худо
Надо, братцы, что то делать,
ведь народ растёт несмелый.
Нужно просто детей
отобрать у матерей
и устроить в лесорубы.
Вот тогда будет не худо!»
Порешили, совершили:
просто деток отлучили
от грудастых матерей —
увезли с собой скорей.
Привезли в леса, в леса
и пустили в погреба,
одели робу:
«А теперь попробуй
не покрыть нас матом
(мы, вроде, виноваты).»
Дети глянули устало
матюкнулись, рядом встали
и валили лес лес
под чей то волчий интерес.
Быстро дети повзрослели —
просто так заматерели
и сказали себе:
«Материть будем уже
не отцов-дураков,
а при власти злобных псов!»
Как сказали это, так и сгинули
Их искала вся планета.. Они двинули
по другим мирам да с пилами:
пилить-материть тех, кто вынули
жизнь из душ ни в чём неповинных.
Ты забыл о том?
А было ведь.
Рот зашей
Я сидела – зашивала
белой ниткою свой рот.
Дай мне, мама, покрывало —
я укрою им народ,
чтобы больше не просил он
пирогов и калачей,
чтоб на власти не гундосил,
говорю им: «Рот зашей!
Рот зашей и не проси —
тихо сидя на печи,
ты закройся в покрывало,
чтоб тебя я не видала,
не видала никогда!»
* * *
Улетит душа моя
в бездну синюю навечно.
Рот зашью там неизбежно
у больной своей души.
Сверху крикну: «Не кричи
не проси, народ убогий,
калачей, рублей.. И чтобы
не орал ты никогда,
напущу я холода!»
Скинь мне, мама, покрывало
с поднебесья.. И устало
облетев вокруг земли,
я проверю ваши рты!
Сахалин-господин
Господин Пурга – Сахалин Тоска.
А и где бы ты, душа, ни жила была,
ты такого края не видела:
тут зима зима зима бесконечная..
Ой не шила я наряда подвенечного,
меня зимушка в шубку укутала,
замуж выдала – гадала да плутала:
«Будет плохо тебе, девка, не реви, не ной,
Сахалин Зима – обогрей, укрой»!
Сахалин пургой обогрел укрыл
пароход за мной не пришел, не приплыл.
Нет не холодно, нет не голодно,
просто пусто кругом – очень боязно:
сиротливо как то жизнь моя прошла.
Сахалин Господин пел не для меня
свои песни в ночи заунывные..
Я не дочь твоя, картину дивную
напишу пером. А замужество
как пришло – ушло. Придал мне мужества
Сахалин смешной в небывалый век.
Я – зима Тоска, ты – мил Человек,
песни горькие мои, ты забудь прости,
одевай ка шубу и иди иди
по краю русскому, по краю снежному..
Сахалин Берега – края Безбрежные!