Улица Марата и окрестности - Страница 5

Чем же занималось Общество? Организацией бесед с рабочими и воскресных чтений. Устройством богословских публичных чтений для интеллигенции. Немало сил уходило на противостояние тем течениям и взглядам, которые противоречили православным традициями. Характерный эпизод случился в революцию 1905 года, когда печать стала бесцензурной и в ней каждодневно мелькали выпады против власти и против деятелей церкви. Особенно невзлюбила либеральная печать отца Иоанна Кронштадтского. Взволнованные члены Общества собрались в здании на углу Николаевской и Стремянной: здесь были и Философ Орнатский, и Александр Дернов, и много еще кто. Вместе они решили создать Общество защиты о. Иоанна Кронштадтского. И хотя церковные власти идею не одобрили, Иоанн Кронштадтский был очень тронут поддержкой...

А весной 1917 года в зале Общества одно за другим проходили собрания, посвященные выборам главы столичной епархии и другим важным вопросам. Но еще более важные вопросы пришлось решать чуть позже. В январские дни следующего, 1918 года большевики потребовали передать им Александро-Невскую лавру. Собрание духовенства по этому поводу состоялось все в том же зале. «Громадный зал не мог вместить всех, желавших проникнуть в него, хотя и был переполнен до последней возможности... Протоиерей Философ Орнатский вносит предложение: в наступающее воскресение устроить крестные ходы из всех храмов столицы к Александро-Невской Лавре. Собрание единогласно принимает это предложение».

Лавру тогда удалось отстоять, но испытаний на ее долю и потом выпадало много. (В 1919-м, к примеру, власти решили построить на территории Лавры заведение полезное и современное – крематорий. Чудом этот проект удалось похоронить.)

В эти нелегкие времена храм с залом на Стремянной находились в самой гуще событий. Летом 1918 года здесь прошла встреча новоизбранного патриарха Тихона с петроградским духовенством, причем отец Философ Орнатский высказался весьма откровенно: «Мы не скрываем своего отношения к социализму и с церковной кафедры открыто проповедуем, что это есть идейно обоснованный голый грабеж...». Стоит ли удивляться, что вскоре отец Философ был расстрелян?

А когда началась борьба между сторонниками Патриаршей церкви и обновленцами, выступавшими за дружбу с властью и модернизацию обрядов, одна из линий борьбы прошла через Троицкую церковь. Осенью 1923 года здесь отпевали умершего отца Александра Дернова – и в храме вместе с главой епархии епископом Мануилом присутствовали 144 священника и 47 дьяконов: все питерское духовенство, принадлежавшее тогда к Патриаршей церкви. Это была настоящая демонстрация силы, и она серьезно поддержала сторонников Патриарха. Правда, вот незадача: сама Троицкая церковь вскоре после этого перешла в обновленчество...

Случалось здесь и такое: «Настоящим заявляю, что я, нижеподписавшийся, протоиерей Троицкой церкви (на Стремянной ул., в Ленинграде) Николай Васильевич Заботкин, сознательно и добровольно снимаю с себя рясу, по мотивам социально-психологического характера, которые привожу ниже».

Из мотивов: «Оставаться в рядах "духовенства" я больше решительно не могу ни секунды... За сорок лет своей жизни я до сих пор еще нигде и никогда не встречал такой общественной организации, которая была бы настолько проникнута ложью...». Это лето 1924 года.

Что еще?

В 1930-м из Домика Петра I сюда перенесли чтимую икону Спаса Нерукотворного. В 1933-м Троицкая церковь лишилась колоколов: их передали в Петропавловскую крепость (для курантов) и в Госфонд. В 1934 году «Ленфильм» попросил было отдать храм с залом ему – для устройства мастерской кинорежиссера Сергея Юткевича – однако в прошении отказали. Троицкую церковь закрыли только в 1938-м (а Спаса Нерукотворного незадолго до того передали в Спасо-Преображенский собор).

Судя по архивным документам, власти не сразу решили, что делать с закрытым храмом. 4 марта 1938 года ключи от него были отданы директору базы райпищеторга – и церковь на Стремянной вполне могла бы стать складом картошки или другого продовольствия. Однако не прошло и двух месяцев, как помещение перешло к другому хозяину – районному совету физкультуры.

Физкультурники и спортсмены обосновались здесь надолго, хотя по большому счету здание мало им подходило. «Не очень удобный был спортзал»: это мнение спортивных журналистов, бывавших там не раз. Но еще в начале 1960-х в бывшей церкви была тренировочная база ленинградских волейбольных команд. Работали тут и спортивные секции для молодежи, в том числе боксерская, баскетбольная и волейбольная. В последней занимались, среди прочих, будущая олимпийская чемпионка Татьяна Гонобоблева и будущий историк Петербурга Анатолий Иванов.

Но не только спортсменам служили церковные стены. Как вспоминала уже знакомая нам Мария Блок, в бывшем храме все-таки нашлось место и для складов. А однажды случилось вот что:

«Открылось оконце, выходящее на улицу. Его обрамляла цветная надпись: "Прийдите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и аз успокою вы". Окно открылось, чтобы торговать пивом, и многие подходили за утешением. Было грустно и смешно...»

Мария Блок видела все это из окна своей квартиры: она жила в доме № 8 по улице Марата. Запечатлела она и снос Троицкой церкви, случившийся глубокой осенью 1966 года: «Сначала пытались взорвать, на одну ночь мы переселились в гостиницу. Разрушилась квартира в первом этаже нашего дома, а церковь мало пострадала – на совесть построили. Стали бить "бабой". Долгое и унылое зрелище, неприятно было смотреть. Будущие дачевладельцы растаскивали беспрепятственно цветные изразцы, сказочная мозаика исчезла».

А на месте церкви в 1977-м возникло здание Невских бань. Где-нибудь в новостройках оно выглядело бы неплохо, но на улице Марата оно явно не прижилось. Слишком уж ощутим был контраст между рядовой архитектурой 1970-х и рядовой же архитектурой конца XIX века. Поэтому решение о сносе этой постройки было встречено городской общественностью (обычно весьма чувствительной к таким затеям) весьма спокойно. Летом 2007 года банное здание было разобрано до основания, после строители приступили к возведению нового торгово-развлекательного комплекса, получившего условное имя «Николаевский пассаж».

Впрочем, и здесь не обошлось без своих коллизий. Весной 2009 года автор этих строк обратил внимание: бетонные конструкции верхних этажей строящегося здания выступают за красную линию улицы Марата на три-четыре метра. Поручение написать об этом оперативно исполнил журналист «Санкт-Петербургских ведомостей» Дмитрий Ратников – и статья «Дом из ряда вон» вышла на первой странице газеты. После этого на стройку обратили внимание городские власти. Губернатор города Валентина Матвиенко заявила в интервью: «Меня беспокоят бывшие Невские бани на улице Марата – сейчас проектом занимается главный архитектор города. Нужно сделать другой фасад: там слишком много стекла».

Здание Невских бань

Новый торгово-развлекательный комплекс

Проект ТРК и вправду был изменен, осенью того же года выступающие консоли подверглись обрезке. А сегодня здание, получившее название «Олимпик Плаза», является одним из самых посещаемых на улице – благодаря тому, что здесь открылся визовый центр Финляндии. В открытии его принял участие министр иностранных дел этой страны Александер Стубб.

Новый торгово-развлекательный комплекс унаследует от бани № 5-7 по улице Марата, хотя церковные строения числились прежде под № 5. Это потому, что при строительстве помывочного объекта была снесена еще одна постройка – примыкавший к храму трехэтажный дом № 7 по улице Марата. И он тоже имел к истории храма непосредственное отношение. Владельцем и жильцом его в начале XX века был купец-мясоторговец Дмитрий Парфенов, в течение 23 лет бессменный церковный староста Троицкой церкви.