Улица Марата и окрестности - Страница 1

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Серия «Все о Санкт-Петербурге» выпускается с 2003 года

Автор идеи Дмитрий Шипетин Руководитель проекта Эдуард Сироткин

Улица Марата никогда не была украшением нашего города. Она и звалась-то долгое время Грязной – словно в противовес какой-нибудь Миллионной. Сразу понятно, что на улице с таким именем царских дворцов не сыщешь!

В пушкинское время здесь была настоящая окраина Петербурга. Только когда город расширился, улица получила более солидный вид, хотя и тогда особой красоты не приобрела. В отделке фасадов доныне преобладает эклектика, коммерческий стиль для массовой застройки: пышная лепнина подчеркивает богатство, пространство использовано с максимальной пользой – для вящего дохода. Эти дома и зовутся «доходными».

На этой улице не селилась высшая аристократия – все больше купцы, чиновники, адвокаты, врачи, творческая интеллигенция. Но именно они и сделали историю улицы Марата чрезвычайно интересной. Известно ведь, что жизнь бурлит не только во дворцах и престижных кварталах. Даже наоборот – за пределами дворцов она бывает ярче, насыщенней, разнообразнее.

Знает ли читатель, где отпечатал Радищев свое «Путешествие из Петербурга в Москву»?

Где музыканты собирались на «Беляевские пятницы», а писатели – на «литературные банкеты»?

Где Ленин спорил с Бухариным о грядущей революции?

Где размахивал игрушечной сабелькой маленький Лева Гумилев?

И заодно: где открылся первый в нашей стране медицинский вытрезвитель?

Все это было здесь, на улице Марата!

Список жильцов этой улицы огромен, и в нем присутствуют первейшие имена нашей культурной истории: Белинский и Даргомыжский, Горький и Розанов, Лозинский и Шостакович. А сколько здесь бывало именитых гостей! Пушкин, Достоевский, Тютчев, Чехов, Горький, Ленин, Сталин, Ахматова, Зощенко – это только начало длинного списка...

Мы пройдем улицу Марата из начала в конец и расскажем читателю обо всех стоящих на ней домах. Разумеется, не каждому будет уделена отдельная глава: автор меньше всего хотел превратить книгу в нудное перечисление краеведческих фактов. Все определяет история – и что ж поделаешь, если в одном доме жили сразу несколько знаменитостей, а в другом, соседнем, никто из именитых граждан даже не бывал. Понятно, что первому дому может быть посвящено несколько глав, а биография второго может уместиться в краткой справке.

И еще несколько пояснений.

Во-первых, информация о создателях и датах постройки домов на улице Марата сведена автором в таблицу, которая помещена в конце книги. Это и в пользовании удобнее, да и рассказ освобождает от лишних деталей.

Второе. Читая книгу, непременно надо помнить, что дом – это не только лицевая его часть, выходящая на улицу. Это еще и дворовые постройки, подчас многочисленные. Если об этом забыть, то читатель не поймет, например, как в радищевском доме мог работать мыловаренный завод.

И последнее. Петербуржцы былых времен жили не так оседло, как нынешние. Пушкин или Достоевский, к примеру, обитали на некоторых своих квартирах лишь по полгода. Поэтому надо помнить: слова «здесь жил Стасов» вовсе не означают, что «здесь большую часть своей жизни прожил Стасов». И относится это не только к великим, но и к более скромным обитателям старого Петербурга...

Первый вопрос, который возникает у всякого непредубежденного человека при знакомстве с улицей Марата: а при чем тут, собственно, Жан-Поль Марат? Биография знаменитого француза известна, наверное, всем. Родился... издавал газету «Друг народа»... готовил восстание якобинцев... был заколот Шарлоттой Корде... И никогда не бывал ни на этой улице, ни рядом с ней.

Жак Луи Давид. «Смерть Марата». 1793

Впрочем, есть одно обстоятельство, отдаленно роднящее Жан-Поля Марата и улицу его имени. Всего в паре кварталов от улицы, на Разъезжей, жил когда-то Давид Иванович де Будри. Лицейский профессор французской словесности, он учил Пушкина премудростям языка галлов.

Лицеисты хорошо знали, из какой семьи Будри родом. Пушкин записал позже: «Будри... был родной брат Марату. Екатерина II переменила ему фамилию, по просьбе его, придав ему аристократическую частицу de, которую Будри тщательно сохранял».

Александр Сергеевич по обыкновению точен. Давид Иванович Марат приходился родным братом ниспровергателю тронов. Когда грянула Великая французская революция, он жил в России. И решил не рисковать репутацией: отмежевался от «французской заразы», испросив заодно разрешения на перемену фамилии – в честь родного городка Будри.

Пушкин записал о Давиде Ивановиче также другие подробности:

«Будри, не смотря на свое родство, демократические мысли, замасленный жилет и вообще наружность, напоминавшую якобинца, был на своих коротеньких ножках очень ловкий придворный.

Будри сказывал, что брат его был необыкновенно силен, несмотря на свою худощавость и малый рост. Он рассказывал также многое о его добродушии, любви к родственникам etc. etc. В молодости его, чтоб отвратить брата от развратных женщин, Марат повел его в гошпиталь, где показал ему ужасы венерической болезни».

Но, конечно, не в память де Будри улица Марата получила свое имя. В октябре 1918 года, когда власти обновляли городскую топонимику, о почтенном профессоре не вспоминали. Думали о другом: увековечить имена революционных героев. Карлу Либкнехту «подарили» Большой проспект Петроградской стороны, в честь Жана Жореса наименовали нынешнюю набережную Кутузова. Вот и Марату досталась своя улица – хотя, например, его соратнику Максимилиану Робеспьеру пришлось ждать очереди еще пять лет (набережная Робеспьера получит свое имя в 1923-м).

А как звалась улица до 1918 года? Одно имя мы уже упомянули в самом начале, но до него было еще одно. В 1739 году улицу назвали Преображенской Полковой. Вот тоже казус! Дело в том, что власти собирались тогда проложить магистраль от нынешней Кирочной до Разъезжей. Поскольку близ Кирочной квартировал Преображенский полк, имя казалось вполне логичным.

Только вот в реальности магистраль распалась на две – нынешние улицы Маяковского и Марата. И Преображенской стала именно вторая, хотя преображенцы на ней не стояли никогда. А ведь куда логичнее было бы наименовать магистраль, скажем, Егерской улицей – в честь Егерского двора, лесистого места для охоты, находившегося тогда между нашей улицей и Лиговкой, близ Невской перспективы.

Преображенская улица жила на карте города до конца XVIII века. Но уже в эти годы стало употребляться и новое имя, которое в итоге вытеснило воспоминание о преображенцах и одержало верх – Грязная улица. Отчего именно Грязная, можно только догадываться – вряд ли эта улица была намного грязнее окружающих.

Николай I. Портрет работы К.П. Брюллова

Второе имя улицы продержалось столько же, сколько и первое – примерно шесть десятилетий. Однако какие это были десятилетия: пушкинские, гоголевские! Именно на Грязной бывал Александр Сергеевич у своей сестры Ольги...