Улица Чехова, 12 - Страница 1

Часто говорят, что дома, как и люди, имеют свои судьбы. И так же, как людские судьбы, складываются они по-разному. Есть в Москве адреса, которые стоит только произнести, и дома уже предстают перед нашим мысленным взором, потому что либо знамениты они своими архитектурными достоинствами, либо происхо­дили в их стенах события, вошедшие в энциклопедии и учебники, либо в сегодняшней жизни чем-то они примечательны.

Есть дома на первый взгляд незаметные, рядовые. Таков и дом № 12 по улице Чехова. Но недаром Антон Павлович Чехов, чье имя получила бывшая Малая Дмитровка, писал о Москве: «Что ни песчинка, что ни камушек, то и исторический памятник!» Глубокая правда этих слов открывается не сразу. Она скрыта от беглого взгляда, и никогда не знаешь, какой звук, ка­кая деталь, как капля живой воды окропит мысль и сделает ее реальной, осязаемой. И вдруг услышишь цо­канье копыт по булыжной мостовой, ощутишь запах гари от пожарища не покорившейся Наполеону Моск­вы. Хватаешься за возникшее чувство, как за соломин­ку, вот она — невидимая нить, следуя за которой мож­но выстроить, воссоздать минувшее.

Для большинства людей, знающих и любящих исто­рию Москвы, дом на улице Чехова, о котором идет речь, прежде всего — дом Михаила Федоровича Орло­ва, декабриста, друга А. С. Пушкина.

М. Ф. Орлов — человек глубоко драматичной судь­бы. Блистательный взлет его карьеры, наполненная военными подвигами и дипломатическими победами мо­лодость, вольнолюбивые устремления и попытки демо­кратических преобразований в армии, активная дея­тельность в «Союзе благоденствия»,— все было похоро­нено после 14 декабря, и почти два десятилетия, которые еще были отпущены ему, он, по словам А. И. Гер­цена, «был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной». Избежавший сибирской каторги благода­ря заступничеству брата Алексея, любимца Николая I, постоянно ощущавший муки совести перед осужденны­ми товарищами за свое благополучное существование и в то же время до конца дней не избавленный от тай­ного полицейского надзора и тяготившийся двусмыс­ленным положением «полупрощенного», «бедный Ор­лов был похож на льва в клетке,— продолжал Герцен.— Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни про­стора, ни дела, а жажда деятельности его снедала». Вер­нувшись в Москву из пятилетней деревенской ссылки, Михаил Федорович Орлов жил и на Малой Дмитровке.

Однако немногим известны дальнейшие события, происходившие в стенах дома. По сути дела, именно от­сюда ведут начало московские художественные вузы: М. Ф. Орлов был одним из основателей Художествен­ного класса — предтечи Училища живописи и ваяния, из которого вырос Московский художественный инсти­тут имени В. И. Сурикова; два десятилетия спустя в доме помещалась Рисовальная школа, ставшая впослед­ствии составной частью Художественно-промышленно­го училища (бывш. Строгановское). В 1890—1893 годах здесь располагалось училище драматического искусст­ва А. Ф. Федотова.

В том, что Малая Дмитровка была названа улицей Чехова, есть и заслуга дома № 12. Здесь жила Мария Павловна Чехова, и, приехав в 1899 году в Москву из Ялты, Антон Павлович остановился у сестры.

И наконец, вступив в двадцатое столетие, дом не остался в стороне от событий бурных послереволюци­онных лет: в 1921 году в его стенах размещается Госу­дарственный институт журналистики — первое в рус­ской истории учебное заведение, готовившее работни­ков печати.

Сейчас этот дом, как и многие другие исторические особняки, стал пристанищем разных учреждений.

Перелистаем же наиболее яркие страницы биогра­фии этого обманчиво неприметного московского дома.

Малая Дмитровка — одна из старейших московских улиц. Название ее, как и Большой Дмитровки (Пуш­кинская ул.), указывает на то, что но ним пролегал путь из Москвы в Дмитров. О том, что Малая Дмитров­ка была прежде всего, так сказать, магистралью меж­ду исстари важными русскими городами, говорит и наз­вание самого древнего из дошедших до нас зданий на этой улице — церкви Рождества Пресвятой Богороди­цы в Путинках, или, как еще говорили, «на путях». По преданию, на этом месте по пути в Дмитров разреши­лась от бремени одна из русских цариц, в память об этом была воздвигнута в 1649—1652 годах церковь. За ней располагался Посольский двор — место, где оста­навливались иностранные послы.

Малую Дмитровку с Петровкой и ее продолжени­ем — Каретным рядом соединял, как и сегодня, Успен­ский переулок. Во всяком случае, так показано уже на планах XVIII века. Название это переулок получил по деревянной  церкви  Успения  Пресвятой Богородицы, построенной еще в царствование Алексея Михайловича. Кстати, из многочисленных Успенских переулков, в разное время переименованных, он один сохранил свое название.

На углу Малой Дмитровки и Успенского переулка и стоит дом, ставший героем нашей книги. Местность эта находилась в так называемом Земляном городе. Как шутили в XIX веке, Москва состояла как бы из трех го­родов: Москвы — столицы (в пределах современного Бульварного кольца, по-тогдашнему Белого города), Москвы — губернского города (между Бульварным и теперешним Садовым кольцом, то есть в пределах Зем­ляного города) и Москвы — уездного города (между Садовым кольцом и заставами, как прежде говорили, «за Земляным городом»). Земляной город в XVI — пер­вой половине XVIII века был главным образом занят различными слободами: стрелецкими, дворцовыми, чер­ными и т. д. Как писал историк Москвы И. Е. Забелин, «слободами разрастался и весь город; слобода была его растительною клетчаткою». В районе Большой и Ма­лой Дмитровки и Тверской улицы (ул. Горького) рас­полагались несколько слобод, в том числе Дмитровская и Новгородская черные слободы, образованные некогда выходцами из Дмитрова и новгородских земель. Эти ре­месленные и торговые слободы были тяглыми, то есть несли целый ряд повинностей, прежде всего связанных с благоустройством города. Они были обязаны, напри­мер, следить за состоянием бревенчатой мостовой и, где требовалось, настилать новую, несли они и пожарную службу. Слободы расширялись, образовывались новые, сливались с соседними старые.

В течение XVIII века прежнее деление на слободы постепенно утрачивает свое значение и содержание, они заселяются «разных чинов людьми». Происходит интенсивный процесс перехода земель в руки дворян, причем нередко новое владение включает в себя не­сколько бывших слободских дворов. В 70-х годах, как видно на плане Москвы того времени, на Тверской ули­це размеры владений доходили до полуквартала. На соседней же Малой Дмитровке еще в основном стояли мелкие слободские дворы. К 1805 году все эти земли стали считаться городскими.

В документах второй половипы XVIII века дома на интересующем нас участке именуются как «строения в Земляном городе в приходе церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Дмитровке, на тяглой земле Новго­родской сотни, справа — переулок проезжий на Пет­ровку». Участок часто переходит из рук в руки. Так, например, в 1751 году «Петра Артемьева сына Авра-мова жена вдова Ирина Петрова дочь» продала дом «капитана Степана Иванова сына Змеева жене вдове Авдотье Афанасьевой дочери», а в 1776 году «коллеж­ский асессор Илья Иванов сын Беляев» купил строение за 60 рублей у купца из Малоярославца Григория Гав-рилова сына Гаврилова.

Полностью цепь владельцев выстраивается с бри­гадирши Татьяны Васильевны Майковой, купившей участок не позднее 1805 года у надворного советника Михаилы Антоновича Хлюстина. В квартирной книге за 1811 год сказано, что дом этот «бри­гадирской дочери Веры Васильевны Майковой, а ныне капитана Ивана Александровича Уварова». Ка­питану Уварову уже в- 1805 году принадлежал сосед­ний участок (теперешний дом № 14), так что не позд­нее 1811 года он купил еще один, а бывшее свое вла­дение вскоре продал «московской купецкой дочери Марье Игнатьевне Соловьевой». В 1817 году к чину и имени капитана Уварова добавляется «покойный». Возможно, что кончина Уварова и была причиной про­дажи дома № 12.