Ульфхеднар (СИ) - Страница 15

— А больше он ничего не хочет? Солнце вон с неба, а? — хмуро спросил Бранд.

— Он не так просто хочет. По доброй воле. И не всякого он возьмёт. Всех испытает прежде. Но сказал, что те, кто пойдут с ним в поход, вряд ли уж вернутся. Могут и погибнуть, а могут и в чужих землях остаться. Прочее решать Рагнхильд дроттнинг, когда она прибудет в Цвик.

— А куда он хочет в поход? В Эрин, что ли?

— Что он там не видел? В Море Мрака он хочет. Говорит, там есть земля, куда ему надо попасть. И говорит, что Сэхунн знает дорогу.

Сэхунн только рот раскрыл. Ночью Кай ему говорил про карту, а отцу вот сказал, что Сэхунн аж дорогу знает. Даром что воевода, а брехло брехлом да складно же брешет, глазом не моргнув.

— Никак к краю земли собрался? Или в страну великанов тварей морских воевать? — опешили хирдманы.

— Про то не знаю. Что сказано было, то и говорю. Добычу, что взята будет в походе, он отдаст всю хирду. Себе не возьмёт ничего. И ничего не будет, если Сэхунн не согласится. «Ворон» и Сэхунн — два непременных условия.

Теперь все уставились на Сэхунна с его покалеченной рукой. По одним взглядам Сэхунн чуял здравые сомнения. Дескать, куда уж однорукому такой поход выдержать. Но вот слова про добычу без доли хёвдинга лихо зажгли взоры хирдманов алчностью — за добычей и ходили в походы.

— Ещё он сказал, что Сэхунн жалеть не будет, если согласится, но поведать причину отказался. Сэхунн сам должен решить и выбрать. Своей волей. Так сказал он, и так скажу я. Думай, Сэхунн. У тебя две ночи и день, чтобы решить.

Но Норнам восхотелось сей срок, отведённый на думы, уменьшить.

Сэхунн на ночь пришёл в клеть, где ждал на лавке выбранный им у раганы меч. Только уснул он, сморенный думами, как хриплый и надрывный рёв вендского боевого рожка прокатился над крепостью.

Разбуженный Сэхунн выскочил в малый двор и столкнулся с отцом и Турином. Турин указывал на восток — там плясал огонь на вершине холма. Пропадал и появлялся, то светил ярче, то почти как будто угасал.

— По реке идут, ещё далече. Засланцы Авида, а то и сам Авид. Эти из морских разбойников с Рюгена. Раньше надел там был у Авида, потом он стал собирать ватагу из отщепенцев и скубсти соседей тихенько. Их прогнали оттуда, надел отобрав, так они сунулись на восток. Нас обходили стороной, хотя пограбить к северо-западу успели — в прибрежных поселениях бесчинствовали, покуда воевода их за хвост не сцапал да перья не повыдергал, потопив треть лодий. Потом бежал Авид от воеводы на Нево, но нынче там денно и нощно рыщут северяне, что на службу к тамошнему князю пошли. Спасу нет от них. Видно, совсем Авида прижало, да злобу он затаил, вот и страх последний потерял. А то и собрал голытьбы отчаянной на четыре лодьи и решил взять навалой.

Сэхунн не стал напоминать, что в Цвике всего три снекки, но вот за «Ворона» взволновался — «Ворон» стоял заводью как раз у Авида на пути.

— За вашими уже послали проводника. К рассвету должны прибежать в Цвик водой. Лодьи Авида сами к Цвику не пройдут и догнать не смогут. Или ждать будут, или пойдут очень тихо, промеряя глубину. Мимо Цвика никому не пройти, а до Цвика довести могут только наши кормчие. Ну ещё те пройти могут, кто уже не раз мирно ходил по дозволению — дорогу выучили.

— А если Авид такого умельца поймал?

— Всё равно медленно пойдут. Река близ Цвика коварна, — уверенно прогудел Турин и зевнул.

— Там мой драккар, потому мои люди пойдут в бой тоже, — решил Лейф хёвдинг.

— Это не твоя битва, — усмехнулся в густые усы Турин.

— Воевода кормил моих воинов. И это добрый способ доказать, что помыслы мои чисты. Мои люди пойдут в бой вместе с вами, — твёрдо повторил Лейф. — Не нужно вести «Ворона» до самого Цвика. Лучше мы сами встретим его там, куда придёт враг. Лодки хватит, чтобы встретить «Ворона», а потом отправить женщин в Цвик. Все прочие могут сражаться.

Лодку им дали, но даже грести не пришлось. Лодка скользила за кормой чёрной снекки, и Сэхунну блазнилось, что именно эту снекку он видел тогда в море у Рюгена после шторма. Снекки венды строили похоже, наверняка не сказать без привычки, но всё-таки…

Сэхунн сидел подле отца в лодке и сжимал левой рукой рукоять меча. Волчьего меча. В лунном свете золотой диск с волчьей головой хищно поблёскивал, а глаза-смарагды казались живыми. Сэхунн сомневался, что меч пригодился бы ему в грядущей битве — левая рука нужна была правилу, а от правой мало пользы, но боги по-всякому нарешать могли.

Разглядывать из лодки, что творилось на снекке, не получалось, так что Сэхунн и не пытался, но всё равно чем-то выдал себя.

— Что высмотреть хочешь? — Лейф хёвдинг оставался спокойным, будто вовсе о «Вороне» не волновался. Хотя что ему волноваться? Он в походы ходил и рубился с врагами на море и на суше ещё тогда, когда Сэхунна и на свете не было. Только в прошлую зиму седина пробилась в волосах и бороде.

— Ты же не так просто в бой напросился? — тихо спросил Сэхунн, оглаживая пальцами рукоять волчьего меча.

— Правду сказал. Но и поглядеть хочу на этого венда в волчьей шкуре. Чтоб уж знать наверняка — просто шкура или впрямь ульфхеднар. Если он обычный берсерк, идти в поход с ним — дело гиблое. Но если ульфхеднар…

Сэхунн невольно сжал рукоять крепче и резко выдохнул. А если и впрямь ульфхеднар? И это ещё отцу неведомо, что было ночью и какие слова говорил Кай Сэхунну.

В одночасье жизнь Сэхунна заложила крутой поворот как в море драккар, ластившийся бортом к гребню высокой волны. Сэхунн вроде и держал правило собственной рукой, но признать откровенно, что сам управляет своей жизнью-драккаром, не мог.

В лунном свете разобрать, как именно снекка проходила протоками, держась ближе к берегу, у Сэхунна не выходило. Он вглядывался в ночные тени и сумрак до рези в глазах, но лишь на слух и мог полагаться. Воды реки отличались от морских, но Сэхунн честно старался приноровиться. Слушал. Только не помогло это узнать заранее о приближении «Ворона». Уже в лунной дорожке Сэхунн увидел родные очертания и изгибы. Дракона на нос ещё не вернули и шли на половине вёсел.

Тихо стукнулись бортами два плавучих дома, а после из лодки один за другим хирдманы ловко перебирались на нос «Ворона». Сэхунн шёл последним, но за протянутую руку не ухватился — меч передал. Ногой толкнулся от мокрого весла, здоровой ладонью уцепился за выступ на носу и вскинулся. Родная палуба легла под ступни. В лодку спустили женщин и тройку старых воинов для охраны. К ним перебрался и дозорный из лесных охотников. Лодка ходко двинулась по густым тёмным волнам обратно. Вёсла окунались в воду почти бесшумно и размеренно.

На «Вороне» же споро доставали сундуки-кадушки, вынимали бронь и оружие, готовили стрелы и факелы. Подле вендских снекк «Ворон» с тридцатью парами вёсел походил на могучего медведя. На хищной снекке воеводы Кая вёсел было всего двадцать пар — такому противнику «Ворон» проигрывал в скорости и вёрткости, зато на вендской снекке в дальний поход не сунешься, а сунешься, то либо не добежишь, либо обратно пехом телепаться придётся. Уж всяко в Море Мрака не на снекке идти, и в морском деле Кай разбирался хорошо, раз понимал это не хуже Сэхунна.

Турин со своим десятком перебрался на «Ворона», чтобы усилить остатки хирда Лейфа хёвдинга, а ещё — переводить и читать условные знаки вендов.

— Велено взять левее к берегу, где тень гуще. — Турин указал направление. — До утёса, что мы прошли недавно, там чистая вода и глубоко, а вот перед утёсом при надобности надо отвернуть к среднему течению, иначе брюхом сядет лодья вязко. Можно заманить врага, если выйдет, и коль рулевой хороший.

Сэхунн сразу оглядел воды до утёса, по ряби волн в лунном свете прикинул перемены в течении и ветер проверил.

— Если наскочат прямо на нас и увидят, то обмануть выйдет. Только парус нельзя ставить. На реке с нынешним переменчивым ветром это верная гибель. На вёсла человек десять надо. Дно тут пологое?

— Нет, тут обрывы и каменистые рвы. Там вот у берега воды стоячие, ил и топко. Подойти можно плотно к берегу прямо бортом, — подсказал Турин. — Глубоко, но вёслами по правому борту можно держать лодью обережьем.