Укрощение варвара (ЛП) - Страница 2

Я вздыхаю и смотрю на вход в пещеру, чувствуя себя одинокой и в то же время пойманной в ловушку. Я не вписываюсь в круг этих людей, но у меня также нет возможности найти других людей. Здесь нет других людей.

Иногда я задаюсь вопросом, что было бы, если бы я просто взяла и ушла. Будут ли они охотиться за мной, как охотились за Лейлой? Или все они скажут «скатертью дорога», и им было бы все равно, потому что я была сукой?

Я хмуро вглядываюсь в тень у входа в пещеру. Было бы так легко встать и просто уйти, пока все пьяны и веселятся. Но пока я смотрю, светящиеся голубые глаза моргают мне в ответ, и большая, громоздкая фигура появляется из тени у входа в пещеру с копьем в одной руке и мертвым животным в другой. Это охотник, возвращающийся с ночной охоты.

И не просто какой-нибудь охотник.

Это Хассен. Ублюдок, который украл мою сестру. Тот, который решил, что ему так сильно нужна пара, что он просто встанет и, бл*ть, украдет ее.

Он? Он может поцеловать мою толстую задницу.

Хотя взгляд, которым он одаривает меня прямо сейчас? Это говорит мне о том, что ему бы это слишком понравилось. Что он сделает больше, чем просто поцелует ее, если я обнажу ее для его осмотра.

И по какой-то причине я ловлю себя на том, что меня покалывает от возбуждения при мысли о том, как Хассен наклоняет свое большое тело, чтобы поцеловать мою пухлую задницу. Что во всех отношениях неправильно. Он изгнан. Он придурок. Он хотел мою сестру. Никто не включит его в список «Самых желанных холостяков Ледяной планеты».

Когда я пристально смотрю на него, его рот кривится в улыбке, обнажающей клыки.

Я бросаю взгляд обратно на огонь, хмурясь. Совершенно не собираюсь продолжать представлять его с его ртом на моей заднице. Как он кусает одну из моих округлых ягодиц. Проводит пальцами по моему телу и исследует тот факт, что у меня нет хвоста…

Я сильно шлепаю себя по щеке, чтобы вернуться на землю.

Рядом Фарли бросает на меня испуганный взгляд.

— С тобой все в порядке?

— Просто отвлеклась, — говорю я ей. Фарли — хороший ребенок, и самый близкий человек из всех, кто у меня здесь есть, несмотря на то, что ей около пятнадцати лет. Прямо сейчас? У меня больше никого нет. Даже моя сестра Лейла где-то в уголке целуется со своим новым муженьком. Я даже не могу злиться из-за этого — она так счастлива, и она такой замечательный человек, что заслуживает каждой частички радости. Я в восторге за нее.

Конечно, я немного завидую ее сияющему счастью, но все равно волнуюсь за нее.

Я просто эгоистичная придурковатая сестра, которая не знает, чем себя занять, когда она больше не нужна, и внезапно оказывается без друзей. Забавно, но я всегда думала, что мне не нужны друзья. Забавно, как пребывание на Ледяной планете может полностью изменить ваш взгляд на подобные вещи. В таком маленьком сообществе, как это, если не играть по правилам, ты останешься позади.

Хассен знает об этом все.

Я снова оглядываюсь через плечо на вход в пещеру. Просто на случай, если Хассен все еще там. Но это не так, и я игнорирую легкий укол разочарования, который чувствую.

Последнее, что мне нужно, — это связываться с плохим парнем с Ледяной планеты.

ХАССЕН

Для меня это холодная ночь.

Смех, доносящийся из Пещеры племени, разливается по снегу, и я чувствую запах жаренного мяса, готовящегося для людей. Кто-то поет, и я слышу, как Варрек барабанит в свой барабан. Все это хорошие звуки, счастливые звуки. Мой народ легок, беззаботен и полон радости.

Эта радость не распространяется на меня.

Я стою один в снегу на соседнем хребте, держа в руке только что убитого игольчатого зверя. И я разрываюсь, потому что не знаю, должен ли я проигнорировать наказание, назначенное мне вождем, и присоединиться к празднованию, или мне следует развернуться и уйти.

Я изгнанник. Теперь я ничто для своего народа. Я не думал, что меня это будет волновать, но… это так. Их презрение причиняет мне боль.

Если я войду внутрь, меня встретят неловкими взглядами, но они не прогонят меня. Некоторые будут преисполнены отвращения к тому, как я себя вел. Некоторые пожалеют меня в моем наказании, потому что я рисковал всем и проиграл. Все это стоило бы того, если бы все обернулось по-другому, но я с пустыми руками и одинок, а значит, мужчина, которого следует пожалеть.

Я не из тех, кто зацикливается на том, что могло бы быть, но сегодня вечером я задаюсь вопросом. Интересно, каково было бы, если бы племя праздновало мой резонанс. Какого было бы прижать к себе мою пару и привести ее в мою пещеру, и вместе наши груди будут петь, пока не будет создан наш комплект.

Но я рад за Рокана. Он хороший друг и хороший охотник. Он действительно заботится о Ле-ла, и вместе они будут очень счастливы.

Ле-ла… У меня смешанные чувства на счет нее. Я разочарован тем, что она не моя вторая половинка, и в то же время испытываю невероятное облегчение. Впервые увидев ее, я подумал, что она идеальна — маленькая, хрупкая, с темными волосами и большими глазами. Я думал, что она была бы идеальной женщиной для меня, и я прислушался к своей голове, а не к сердцу, и украл ее. Я держал ее в плену много дней в пещере охотников, и с каждым прошедшим днем я беспокоился все больше и больше.

Ле-ла плакала. Много, много слез. Она забилась в дальний угол пещеры и в ужасе уставилась на меня. И я… Я чувствовал себя чудовищем. Я только хотел найти с ней общий язык, лелеять ее и создать с ней семью. Я хочу того, что у других в моем племени есть со своими человеческими парами. Я хочу чувствовать тепло другого тела рядом со своим, чтобы было с кем поговорить. Чтобы увидеть, как ее живот полон моим комплектом. Я бы никогда не причинил вреда Ле-ла, но она отворачивалась от меня каждый раз, когда я с ней заговаривал. А потом она снова начинала плакать. Вскоре это дошло до того, что я искал предлоги, чтобы покинуть пещеру, чтобы мне не пришлось терпеть ее плач и дрожь.

И я был так ужасен в глазах Ле-ла, что она сбежала. Покинула безопасную пещеру и был схвачена мэтлаксами. Рокан был в этом районе и помогал мне искать ее, а когда он вернулся, то стал резонировать с ней?

Я почувствовал облегчение.

Эта съежившаяся, напуганная женщина была не моей. Моя радость наполнила меня еще большим стыдом. Разве мне не должно быть грустно, что Ле-ла принадлежит кому-то другому? Разве я не должен ревновать к Рокану? Но… Я не чувствовал этого… Я был рад за него, даже когда сам страдаю от одиночества. В племени не так много незамужних женщин. Если у меня когда-нибудь будет пара, мне придется подождать, пока одна из других самок не станет взрослой, если только мой кхай не выберет последнего человека, Мэ-ди.

Я фыркаю про себя при этой мысли. Иногда я жалею, что украл трусливую Ле-ла, а не ее. Мэ-ди не съеживается и не плачет. Она швыряет вещи, когда расстроена, и рычит на всех, кто стоит рядом. Она напала на меня, когда видела в последний раз. Она свирепа.

Я вхожу в пещеру, чтобы раздать свежее мясо тем, кто сидит у костра. Обычно у входа в пещеру на страже стоит охотник. Сегодня это Бек, его руки скрещены на груди, а выражение лица такое же угрюмое, как у меня. Он тоже не заинтересован в праздновании. Он также не заинтересован в том, чтобы передать мою добычу другим за меня. Он наблюдает за мной без интереса, а затем снова смотрит в ночное небо. Я чувствую странное родство с Беком — он знает, каково это — иметь человеческую женщину и потерять ее. Хотя я думаю, что у Бека все еще есть чувства к своей; я проверяю свои чувства и все еще не ощущаю ничего, кроме облегчения, что Ле-ла принадлежит Рокану. Моя потеря — это то, что она олицетворяла для меня, но я думаю, что Бек действительно по-своему любил свою Клэр. Клэр, однако, нашла отклик в другом и даже сейчас сидит у костера со своей парой, довольная.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и осматриваю пещеру.

Там, в стороне. Это человеческая Мэ-ди. Она смотрит в мою сторону. Я ловлю ее взгляд и вызывающе смотрю на нее, провоцируя ее продолжать пялиться на меня. Неужели она думает, что ее неприязнь ко мне заставит меня сбежать, как мэтлакса?