Укрощение строптивой - Страница 12

– Сколько времени прошло с тех пор, как вы гуляли в прошлый раз? – негромко спросил Китинг, повернувшись к ней.

Камилла вспыхнула. Она и не подозревала, что ее мысли так легко прочитать.

– Год. Но не в этом дело. Просто день сегодня чудесный.

– Да, и впрямь.

Камилла пристально взглянула на своего спутника, но тот уже увлеченно наблюдал за парой белок, перескакивавших с одного дерева на другое. Господи, а чего она ждала от него – неужели комплимента? Или думала, что он вынашивал бесчестные планы на ее счет? Разумеется, ответ на оба вопроса – твердое «нет».

– А вы часто гуляете? – спросила она, пытаясь поддерживать светскую беседу.

– Я выращиваю пшеницу, а также держу коров и овец, – с непринужденным видом отозвался Китинг. – Так что на свежем воздухе я бываю почти каждый день.

– Вы сами ухаживаете за ними?

– Стараюсь. – Мистер Блэквуд откашлялся. – Но это не значит, что я живу отшельником… или что-нибудь в том же роде. У меня есть слуги. Несколько человек работают на свежем воздухе вместе со мной – не считая тех, кто нанимается на работу во время сбора урожая или отела.

– Не ожидала ничего подобного от человека, о котором пишут стихи.

На щеке Китинга дрогнул мускул.

– Не я же их написал, – пробурчал он.

– Камми, осторожно, – раздался вдруг голос Софии у него за спиной.

И в тот же миг Камилла услышала девичий щебет, после чего из-за живой изгороди вышли пять юных леди.

– Могла бы предупредить и пораньше, – прошептала Камилла, обращаясь к подруге.

– Я сама только что их услышала, – так же тихо ответила София. – Просто идем дальше. И не беспокойся.

– Я что-то пропустил? – Китинг нахмурился.

– Нет-нет. Просто они… говорят о том, что мне не хочется слушать, – отозвалась Камилла. – Но нам все равно пора возвращаться.

– А-а… понятно. – Китинг снова взял своих спутниц под руки. – Смотрите, что сейчас будет.

Высвободиться Камилла никак не могла – разве что грубо вырвать свою руку. Она чувствовала себя словно в ловушке, а между тем ее влекли вперед, к худшему из ее кошмаров. О боже! Она даже узнала двух из этих юных леди: одна была ее близкой подругой до тех пор, пока…

– Стойте! – в отчаянии прошипела Камилла.

Но Китинг продолжал вести их с Софией вперед.

На расстоянии дюжины шагов от пяти юных леди Блэквуд отпустил своих спутниц. И едва хорошенькое личико Амелии Даннинг, обрамленное танцующими смоляными локонами, скривилось в презрительной гримаске, Китинг ринулся вперед.

– Милые дамы!.. – воскликнул он. И схватив Амелию за плечи, привлек к себе и смачно поцеловал в губы. Потом отпустил ее и повторил то же самое с Оливией Харден.

Громко завизжав, девушки бросились врассыпную – точно перепуганные цыплята. Несколько секунд спустя на дорожке остались только Камилла, София и Китинг (если не считать других гулявших поодаль: глазели на спутника девушек и переговаривались вполголоса). Камилле же почудилось, что она услышала знакомый рефрен: «Лет двадцати от роду, порвав со всей семьей, он три столичных года мосты жег за собой».

– Черт возьми, зачем вы это сделали? – в возмущении проговорила она.

– Держу пари на тысячу фунтов, что теперь никто из присутствующих не сплетничает о вас, Камилла Прайс, – с усмешкой заявил Китинг.

– Но как же… Что будет, если за вами в погоню бросятся разгневанные отцы?

– Вряд ли осмелятся. Что, пойдем дальше?

«Но ведь Блэквуд сделал это только из-за меня», – промелькнуло вдруг у Камиллы. Да, он оконфузил ее бывших подруг вовсе не из-за своего ужасного характера, а потому, что стремился защитить ее. После шумихи, вызванной ее поступком, она чувствовала себя самым большим грязным пятном на мейфэрском ландшафте, и вот теперь… Как странно сознавать, что она столкнулась с человеком, репутация и положение которого запятнаны еще больше. И еще удивительнее была мысль о том, что его присутствие обеспечивало ей желанную передышку. Да, люди вокруг по-прежнему будут хмуриться – но уже не в ее адрес.

София же тем временем издавала какие-то странные звуки, и Камилла вдруг поняла, что подруга едва удерживается от смеха.

– Что смешного? – пробурчала она.

– С этими девушками я не знакома, – сказала незаконнорожденная дочь герцога Хеннесси, – но полагаю, ни одна из них еще ни разу в жизни не была настолько изумлена и скандализирована, – проговорила София.

– Надеюсь, что так, – вставил Китинг. – Было бы обидно думать, что все мои старания пропали даром.

– Какие еще старания? От вас всего-то и требовалось, что выпятить губы и шагнуть ближе.

– Но мне пришлось сделать над собой усилие, – отозвался Китинг. – Мы с девственницами обычно избегаем друг друга. Что-то там насчет рая и ада, а также пламени проклятия – помните?

– А как же ваша прогулка с двумя юными и невинными мисс? – спросила Камилла, невольно усмехаясь.

– При ограничении физических контактов нам с вами ничего не грозит. – Китинг тоже усмехнулся и добавил: – Только не говорите, что вам не было весело.

Камилла пожала плечами. «А ведь этот мужчина, с которым я познакомилась только вчера, сейчас проявил себя более надежным союзником, чем за весь минувший год мои родители и сестры, не говоря уже о бывших подругах», – подумала она неожиданно.

Камилла привыкла считать, что потратила последнюю каплю отпущенного ей везения, когда нашла рекламное объявление о приеме девушек в клуб «Тантал», – в тот самый день, когда вдруг обнаружила, что в ее кошельке остался всего один шиллинг. Но вот теперь еще одна удача. Потому что знакомство с Китингом Блэквудом и впрямь было редкой удачей.

– Я и веселюсь, но только осторожно, – призналась Камилла. – А если бы я знала, почему вы согласились взять на себя удары, предназначенные для меня, то по-настоящему бы развеселилась.

Ее спутник расплылся в улыбке и проговорил:

– В таком случае нам будет что обсудить, когда мы завтра поедем кататься, верно?

Всю дорогу до Басвич-Хауса Китинг боролся с нестерпимым желанием стереть с губ стойкий привкус девичьей обиды. Шесть лет назад папаши униженных девиц, возможно, и впрямь бросились бы за ним в погоню, потрясая ружьями и кулаками, но репутация Чертова Блэквуда обеспечивала ему своего рода защиту. И, по-видимому, все ожидали от него каких-нибудь возмутительных выходок. Что же касается молоденьких леди… по крайней мере, сегодня эти девчонки не будут сплетничать о Камилле Прайс. Разумеется, Фентон предпочел бы, чтобы они перемыли ей косточки, – ведь все, что подтолкнет ее обратно к алтарю, несомненно, придется по душе маркизу. Хм… а ведь действительно… Китинг поморщился. Но об этом надо было задуматься еще до того, как он взялся геройствовать.

Хупер известил его, что Гривз на заседании парламента, поэтому Китинг направился в обширную библиотеку друга, чтобы ответить на письмо Фредерикса, управляющего его поместьем. За последние шесть лет Фредерикс впервые исполнял свои обязанности самостоятельно, но, с другой стороны, до того он управлял Хэверд-Гленом тринадцать лет, причем без какой-либо помощи и руководства.

Справившись с письмом довольно быстро, Китинг осмотрелся. Запирающаяся на ключ подставка для графинов с вином поблескивала рядом с центральным окном библиотеки под лучами предвечернего солнца, но Китинг решительно отвернулся от проклятых склянок и отправился на поиски какой-нибудь книги. Из-за пьянства он чуть было не упустил сегодня свой второй и последний шанс, вдобавок насквозь пропах спиртным.

Рухнув в кресло, Китинг поднял руку и понюхал собственный рукав, но уловил только слабый запах лимона – там, где за его руку цеплялась эта рыженькая, София Уайт. Он расстегнул сюртук и вновь принюхался: видимо, так пропитался запахом виски, что ничего не чувствовалось.

– Чем это вы заняты? – Герцог Гривз опустился в соседнее кресло и, протянув руку, забрал у друга книгу. – «Гордость и предубеждение»? – Гривз вскинул брови. – И давно вы пристрастились к романтической прозе?