Укради мою жизнь (СИ) - Страница 41

— Кто вы, Залеский? — спросил Вик.

— Я-то думал, вас гораздо больше будут занимать собственные проблемы, — улыбнулся собеседник и налил, наконец, в серебряные стопочки. — Зачем вам лишние секреты? Скажем так, я представляю Службу. И будьте уверены, полномочия у меня самые серьёзные.

— И всё это с самого начала?..

— Да, — просто подтвердил Залеский. — Всё это с самого начала операция с привлечением концерна «Партнёр». Цель операции вам знать не положено. Не имеете необходимой степени допуска, — хохотнул лже-инженер, — но доиграть роль до конца придётся.

— И как же вас теперь называть? Не инженером же…

— Да как угодно. Нравится инженером — валяйте. Хотите — по фамилии, тоже неплохо. Она у меня подлинная. А хотите — господином полковником. Это, кстати, будет недалеко от истины.

К этому времени Вик окончательно пришёл в себя. Хотели бы убить, убили бы сразу. Витакс у них. Значит, нужно что-то ещё. «Отслужить» — это как?

Он поднял стопку:

— Надеюсь, напиток не отравлен?

— Бросьте, Вик. Мы ж не в дешёвой мелодраме.

— Тогда уж не в классической трагедии. Это там принято подносить чашу с ядом. — И опрокинул стопку, словно водки выпил, а не дорогого, судя по аромату, коньяку. — Налейте ещё, господин полковник, и введите в курс дела — что за чертовщина происходит со мной и вокруг меня.

— Вот это с удовольствием, — улыбнулся полковник. — Я и про коньяк, и про разговор.

— То, что вы, тягуны, называете пробоем, наши головастики именуют мудрёным термином. — Теперь полковник ещё и закурил сигару, сизый дым слоями потянулся к потолку. — Что-то там с флюктуациями поля: искажение структуры и формирование устойчивого отрицательного градиента… И ещё всякие бла-бла-бла… Ну, вы понимаете, на то они и учёные, чтоб говорить вещи, только им и понятные. Но суть явления известна. Человек превращается в автомат по съёму витакса, при этом сам с этого ничего не имеет. Добыча не усваивается, даже не задерживается. Уходит со свистом… Куда? Над этим ломают голову ведущие специалисты, но, увы, пока безрезультатно.

Вик внимательно слушал. Залеский говорил пока вещи известные, но к чему-то он ведь клонит?

— Однако некоторые закономерности всё же известны. Как это происходит обычно? Вы используете определённые участки тела, наиболее чувствительные к контакту с полем. Что там у вас есть — глаза, руки, нижняя половина груди, точнее, солнечное сплетение. Если принять человеческое тело за ось, а поле вокруг него за окружность, то получится, что тягун открывает этакую амбразуру, щель, через которую втягивает витакс. Открывает градусов на шестьдесят. Это обычно, но вот у «пробитого»…

— А вы неплохо разбираетесь в нашем ремесле, — заметил Вик.

— Положение обязывает, — улыбнулся в ответ полковник, пыхнув сигарой. — Тягачеством занимается не только ви-контроль. Те — цепные псы, призванные охранять от вас общество. Сберегать добропорядочным гражданам праведно нажитый витакс. Но есть и другие структуры, которые исследуют этот феноменом, пытаются раскрыть его механизм. Вас, тягунов, не так много. А рядом ещё те, кого вы называете ищейками. Тоже странные личности — сами тянуть не могут, но слышат, как это делаете вы. Как у всех вас — и тех, и других — всё это получается, непонятно. Но вернёмся к пробою.

— Скажите, Залеский, сколько всего было «пробитых?

— Это секретная информация, Виктор, но вам я скажу. Вы — шестой.

— Я знал только о двоих…

— Ну да, наверняка вы знаете о самых первых. Потом произошло ещё три случая, но ситуация уже была под нашим контролем. Этих людей немедленно изолировали и… исследовали.

Почему-то сразу стало ясно, чем закончились исследования для исследуемых.

— Так вот, — продолжал полковник, — начинается всё как обычно, разве что контролировать запуск «пробитому» становится раз от раза всё труднее. Он тянет, как дышит — почти без волевого усилия. Превращается в этакий магнит, притягивающий витакс окружающих людей. А следом происходит расширение амбразуры. По неизвестным причинам из шестидесяти градусов она быстро увеличивается до ста восьмидесяти. То есть, вы тяните уже всей передней поверхностью тела. Точнее, поля. Любой человек, появляющийся перед вами, автоматически превращается в объект тяга. И очень быстро какие-либо границы исчезают совсем. Это уже не амбразура, это уже круговой обстрел. Может, кольцо, может, поле открыто полностью. На все триста шестьдесят градусов. Больше для «пробитого» нет ограничений: он тянет со всех, кто вокруг него — спереди, сзади, с боков. Отовсюду. Чёрная дыра, а не человек. Запусти такого в город, дай пройтись по улицам, и через какое-то время там не останется никого живого. Вот во что вы превратились, Виктор. Сами-то почувствовали?

Залеский перевёл дух и вновь наполнил стаканчики.

— Почувствовал, — задумчиво проговорил Вик. Действительно, Залеский сейчас озвучивал его недавние догадки. — И скажу честно — открытие не из приятных. Ну а этот «шкаф» с приборчиком, он, как видно, сдерживает мои новые возможности?

Двое в плащах тихонько стояли в сторонке. Один всё так же держал «коробку», другой пистолет. Слышат они беседу, или нет, было непонятно. Но Залеский внимания на них не обращал.

— Верно мыслите, Виктор. Этот приборчик — генератор. И генерирует он энергетическую ловушку, не позволяющую вам тянуть. Формирует вокруг вас своеобразный кокон, внутри которого вы безопасны для окружающих. Гениальная штука, скажу я вам. Вот сейчас кокон пропускает около одного процента витакса, ровно столько, чтобы в вашем поле болтались две-три единички. Чтоб вы могли дышать и говорить. И слушать меня.

— И единички эти я тяну?..

— Да! — широко улыбнулся Залеский. — С меня и с этих двоих.

— Вы настоящий герой невидимого фронта, господин полковник, — саркастически усмехнулся Вик. — Жизни не жалеете…

— Не переживайте, — успокоил собеседник. — Потери ничтожные, и все будут возмещены за казённый счёт.

— И помощникам зальёте?

— Им по рангу не положено, — усмехнулся Залеский. — Что поделать, такая работа. Но ребята получают очень неплохие премиальные.

— Хорошо, накинули вы на меня намордник, а дальше что? Будете водить на поводке, в цирке показывать?

— Зачем же в цирке, можно найти феномену лучшее применение. Пристроить, к примеру, рядом «пылесос» с канистрой и запустить вас в мир. Только успевай менять ёмкости…

Вик тут же представил сотни автобусных остановок, десятки баров, где валятся снопами люди, а этот монстр, довольно потирая руки, меняет заполненные чемоданы на пустые. Вору стало плохо.

— Не киснете, Сухов, — уловил полковник его настроение. — Я совершенно не намерен завалить город трупами. Даже более того, я гуманный человек и готов помочь вам в вашей беде. Дело в том, что современная аппаратура позволяет запечатать кокон. Вместе с пробоем. Да, после этого вы потеряете способность к тягачеству. Более того — вы не сможете ни сливать свой витакс, ни принимать чужой даже посредством клети. Но полевой обмен не прекратится. Вы сможете жить как обычный человек, поддерживая собственное поле естественным путём. Заниматься спортом, например. Правильно питаться, ну и прочее… Поверите ли, сейчас есть такие люди! Да-да! Живут сами по себе, не посещают ви-пункты, не подсчитывают единички. Где-то в Тихом океане, кажется, на каком-то атолле живёт целая колония таких ненормальных. Смешно, правда?

— Вы предлагаете мне стать ненормальным? — криво улыбнулся Вик.

— Я предлагаю вам остаться в живых, — отрезал Залеский. — Таким, какой вы есть сейчас, в живых вас оставлять нельзя.

— Подозреваю, что всё это не бесплатно.

— Безусловно. Я уже говорил вам — придётся отслужить. Не буду темнить, нас интересует группа Грома. Слишком много эти молодчики стали себе позволять, пора с ними кончать. Вы ведь знакомы с Громом? Даже вели совместные дела…

Отрекаться от знакомства с Неукротимыми не имело смысла. Господин полковник основательно подготовил операцию, собрал о Викторе самую полную информацию. Да и не ждал он ответа, но Вика поразило другое.