Уход Ра (СИ) - Страница 3
--Как? - Йар уже понял, что имела в виду эта глупышка. Похоже, что в сказки верят не только маленькие дети, ещё не понявшие главного закона жизни, но и вот такие романтические дурочки из низших каст, вечно мечтающие о волшебном превращении. Наивно забывая, что жизнь - это не игра в шахи, когда самая слабая фигура - рабыня, может стать самой сильной - королевой, если доживет, конечно, до приближения конца игры. А ведь эта малышка дожила. Неужто правы мудрецы, сравнивающие игру в шахи с жизнью?
--Тебе правда так понравилась моя работа, что ты захотел познакомиться со мной? - она мурлыкала, как домашний зверек Кис, когда ему чешут за ухом.
--Очень, - чтобы не врать лишний раз он, честно, пояснил, - но больше всего мне понравилась автор работы! - он провел по раздражающе ярким волосам и поинтересовался:
--Слушай, а ты не согласилась бы вернуть своим волосам их естественный цвет?
--Если мой Координатор прикажет, то его верная раба готова вообще лишить себя волос!
--Буду похожей на седалище Роанского волосатика! - залилась Ыя смехом и сползла с его колен, раскинувшись по ложу, наивно пытаясь принять одну из соблазнительных поз, явно подсмотренных в каком-то представлении, что во множестве крутились по свободным каналам терминалов.
--Я приказываю, - голосом знакомым многим по кадрам общественной хроники заявил Йар и закончил, - только немного позже!
Всё повторилось снова и снова. Будто её молодость влила в его усталое тело новые силы. Давно перестало петь усыпленное наступившей полутьмой дерево, светило сбежало за горизонт, словно устыдившись зрелищу, открывшемуся его глазам, а они все никак не могли прекратить этой захватившей их сладкой игры. Наконец и девушка угомонилась, тяжело задремав у него на груди. Йар глядел в мерцающее противометеоритной защитой небо, лениво перебирая снулые, утомленные любовью, как он сам, мысли:
"Скотина врач! Похоже он все-таки накачал её чем-то... Эйфорином что ли... Надеется выслужиться..."
Ему вновь стало смешно. Глупенькие куклы так и не успеют испугаться по-настоящему. Им повезло, все же им повезло... Им не пришлось долгие циклы носить в себе обжигающее знание. Седеть, ища решения вопросов, на которые нет ответов. Делать выбор, одним лишь росчерком руны обрекая на гибель целый мир. "Мир погибнет, но раса будет жить" - эта его фраза войдет в историю, если только тем, кому он подарил жизнь, будет время заниматься историей.
"Бедная девочка, думает, что вытянула счастливый билет, понравившись самому Координатору", - он вспомнил, как неумело - старательно пыталась она повторить штуки, которые, похоже, раньше знала лишь понаслышке, делая все, чтобы доставить ему удовольствие, или думая, что делает всё.
"Если я скажу, что мне доставляет удовольствие хлестать её по щекам, она, наверное, тоже не будет против!" - он ещё раз поглядел на расслабленное сном простоватое личико. Осторожно, стараясь не разбудить её, высвободился из влажных объятий молодого тела и, ощущая босыми ногами приятное тепло пола, подошел к барьеру, окружавшему этот небольшой уголок уюта, закинутый волей архитектора на самую вершину самого высокого здания самого красивого из миров.
Над Столицей вставало призрачное зарево огней, там внизу кипел никогда не затихающий круговорот жизни. Буйствовала протоплазма, миллиарды разумных существ занимались своими делами, наивно считая, что живут, подчиняясь лишь собственной жалкой воле. Как это смешно, способен понять только тот, кто одним своим словом может заставить замереть весь этот муравейник. И заставит. Когда придет время...
А пока... Пока он подарит этой девочке кусочек той сказки, о которой она мечтала. Нет, не подарит. Продаст в обмен на её молодость, на её эмоции, на её тело.
Йар решительно вернулся к ложу и слегка потрепал спящую девушку за плечо. Увидев, что она открыла глаза, мягко спросил:
--Ты станешь моей гостьей, Ыя?
И будто думая, что она откажется от этого предложения, добавил:
--Несколько дней на берегу цирка Мани, в моем поместье - ты, я, старый слуга и ни одной живой души вокруг!
Её глаза согласно закрылись и вновь остановились на его лице, загадочно поблёскивая отраженным светом небесной сети.
--Моя яхта ждет нас! - коротко сказал Йар и протянул руку к клавише возле изголовья ложа.
Она мягко перехватила его руку...
--Ждет? А если подождет ещё немного, ничего не случится? - улыбнувшись хитрой улыбкой, поинтересовалась девчонка.
Её голос опять наполнил тихим шепотом уставшую ночь...
Тела тесно слились в древней, доставляющей сладкую радость, борьбе...
Истома наслаждения вновь погасила разум и память... Отодвигая все миры и катаклизмы далеко-далеко, туда, откуда они не могли пробить поглощающее двух безумцев нестерпимое удовольствие...
***
Когда рыжее солнце вновь осветило своими ласкающимися лучами Столицу, ложе, укрытое пушистыми перьями Лаш, уже пустовало.
Огромная, стремительная яхта неслась над просторами планеты, отбрасывая на землю остроносую птичью тень. Тихо звенели двигатели, едва слышно шелестел ветер, рассекаемый острым носом корабля.
Мужчина, сидящий на верхней палубе яхты, с доброй улыбкой слушал беспрестанно тараторящую девчонку, которая, похоже, решила развлечь его, подробно рассказывая всю свою небогатую приключениями жизнь.
Улыбаясь и даже кивая в нужных местах, он думал о своем...
За бортом проносились пейзажи сельской жизни, аккуратные квадраты полей, острые нити каналов, бескрайние зеркала цирков... Небо на этой высоте было почти черным. Черным, как тот далекий день, когда он впервые услышал звенящее смертью слово - Катаклизм.
Астрофизики случайно обнаружили несущийся на мир стремительной лавиной поток энтропии. Просчитали, что значит для Ра это непонятное явление. Но даже ученые не смогли толком объяснить, что это, от чего это случилось... Они лишь точно предсказали день и час, когда Ра повторит судьбу древнего мира Фаэ. Мира, по преданию, породившего разум в Обетованной, мира, от которого остались лишь холодные глыбы камня, время от времени пытающиеся обрушиться на поверхность Ра. Те самые астероиды, за которыми охотятся сторожевые крейсера... Такими же глыбами вскоре суждено стать Ра. Впрочем, некоторые "оптимисты" обещают, что планета уцелеет. Йар грустно ухмыльнулся, вспоминая их "успокаивающие" речи: "Лишь потеряет атмосферу и большую часть воды. Возможно, на ней уцелеет и жизнь". Жизнью эти переучившиеся циники называли какие-то бактерии с трудно произносимыми заумными названиями. Он усмехнулся и притянул к себе щебечущую ранней пташкой девушку.
Можно подарить ей сказку, можно заставить поверить её в то, что они будут жить долго и счастливо, наслаждаясь комфортом и уютом положенного Высшим положения. Можно даже успеть влюбить её в себя. Только всё равно, в давно назначенный час включатся все терминалы информационных сетей, и на них возникнет его лицо. И он, взглянув с холодных экранов на замерший мир, расскажет дуреющим от ужаса разумным, что им остается жить лишь несколько жалких коротких минут, но что где-то далеко, на дикой и неосвоенной Роа - Роа, которую Смерть со звёзд заденет лишь краешком, останутся лучшие из лучших, те, кто, возможно, возродит их расу. Впрочем, ту речь, что он тщательно записывал, стараясь высказать всё накопившееся в нем за те долгие циклы, пока разрабатывался, притворялся в жизнь проект "Ковчег", не многие дослушают до конца... Им станет не до этого. Благо времени на хаос не останется, эпоха Ра закатится достойно, им до конца удалось сохранить тайну, дав миллиардам подданных Ра дожить свою жизнь достойно и безболезненно. Не испытывая той боли, что сжигала все эти циклы посвященных, денно и нощно делая реальностью, такой фантастичный, поначалу, безумно-отчаянный проект. Сам же он, дождавшись, когда небо начнут чертить дымные следы падающих на планету кораблей, раздавит капсулу, вмонтированную в зуб, сбежав по звездному мосту туда, откуда нет возврата. Но перед этим он крепко поцелует девушку, сейчас сидящую рядом с ним. Яда, что он носит в себе, им обоим хватит на красивый, легкий уход...