Уголовная политика - Страница 3

Приведем несколько показательных дефиниций. Г. И. Забрянский дает определение государственной политики противодействия преступности как основанной на определенных идеях деятельность государственных и негосударственных институтов по формированию и реализации основных задач, принципов, направлений и средств противодействия явлению преступности с целью защиты человека, общества и государства от преступных посягательств[9]. Э. Ф. Побегайло указывает: «Уголовная политика – это направление специальной деятельности государства в области борьбы с преступностью. Подчеркиваю, речь идет именно о направлении указанной деятельности, а не о самой деятельности. Уголовная политика представляет собой стратегию и тактику этой борьбы»[10]. А. И. Александров пишет: «То, какой власть хочет видеть преступность и каким способом она готова привести преступность в это состояние, и есть уголовная политика государства. Уголовная политика – это отношение власти к преступности»[11].

Обилие практически всех возможных подходов и дефиниций в известной степени избавляет от необходимости предлагать новые формулировки. Можно констатировать лишь, что нашим представлениям о сущности уголовной политики отвечает ее широкая трактовка, в рамках которой она понимается одновременно и как деятельность государства, и как некий набор принципов и правил ее осуществления.

Важно отметить: каким бы ни был подход к пониманию уголовной политики в широком ее смысле, она всегда рассматривается как целостность, единая структура, включающая в себя ряд подструктур. А. А. Герцензон справедливо подчеркивал: «Каждая отрасль уголовно-правовых наук, будь то наука уголовного права или процесса, исправительно-трудовое право или криминалистика, в особенности же криминология, изучает под своим углом зрения различные стороны уголовной политики. Ни одна из них, взятая в отдельности, не может охватить весь комплекс уголовно-правовых проблем. Поэтому изучение практической уголовной политики должно осуществляться представителями всех указанных отраслей уголовно-правовых наук путем совместного изучения и обобщения материалов практики»[12].

Все перечисленные выше конкретные отрасли политики, входящие в систему уголовной политики, более или менее обоснованно позиционируют себя в качестве самостоятельного источника политико-правовых положений, составляющих концептуальную базу для соответствующей деятельности. Но одновременно все они представляют собой единство, а в той части, в какой они таковым пока не являются, – должны стремиться к нему.

В рамках структуры «большой» уголовной политики отношения между отдельными составляющими ее подструктурами целесообразно строить на принципах, которые условно можно назвать конфедеративными. На «большой» уголовной политике лежит функциональная обязанность синхронизировать ключевые решения и тренды изменений в уголовно-правовой, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной, криминологической, оперативно-розыскной деятельности, добиваясь максимальной согласованности и эффективности совместных усилий.

В свою очередь, четкое взаимодействие всех подструктур, обеспечивающее результативное функционирование самой системы, немыслимо без опоры на определенную совокупность ключевых, концептуальных идей и положений, общих («сквозных») и обязательных для всех отраслей уголовной политики, которые в методологическом отношении должны быть ориентиром и импульсом для каждой из них. Одним из основных источников таких идей является уголовное право (понятия преступления, ответственности и наказания, криминализации и декриминализации и т. д.). Не менее важным источником идей такого уровня должна стать криминология (понятие преступности, ее общественной опасности, предупреждения преступлений и т. д.).

Сегодня уже вряд ли оспорима роль уголовной политики как общетеоретической и методологической основы всех дисциплин криминального цикла. На это обстоятельство обращал внимание Г. М. Миньковский, подчеркивая, что главное в уголовной политике – ее ведущая роль по отношению к материальным и процессуальным отраслям права криминального цикла, применение норм которых является одной из форм реализации уголовной политики[13]. Среди важных смыслов реализации такой роли – обеспечение непротиворечивости действий всех субъектов борьбы с преступностью, снятие возникающих правовых коллизий и т. и.

По справедливому замечанию Г. Ю. Лесникова, уголовная политика выполняет в отношении такого рода отраслей методологическую роль, обусловленную «поисками оптимальных путей предупреждения и борьбы с преступностью не только в рамках уголовного законодательства (материального, процессуального и исполнительного), но и с помощью внеправовых мер, способных существенно повлиять на криминальную ситуацию в России. Уголовная политика имеет полинормативную основу»[14]. Г. Ю. Лесников, в частности, упоминает, кроме правовых, нормы морали, религиозные нормы, обычаи, традиции и политические директивы.

Здесь автор идет вслед за А. А. Герцензоном, который писал, что уголовная политика «реализуется в процессе применения на практике как специальных мер (криминалистических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, исправительно-трудовых, криминологических), так и мер чисто социального характера (экономических, идеологических, медицинских и т. д.)»[15].

По поводу замечания о неспециальных нормах и мерах надо, однако, сделать существенное уточнение: полинормативность – характеристика не всех, а лишь некоторых направлений и, тем более, не всей уголовной политики как целостности. В частности, перечисленные выше «неправовые» нормы и меры достаточно широко могут быть использованы в процессе профилактической деятельности, которая является важнейшей составной частью криминологической политики. В какой-то мере опора на них возможна в ходе подготовки и обоснования тех или иных решений, относящихся к сфере уголовно-правовой или уголовно-исполнительной политики. Например, при обсуждении проблем криминализации, декриминализации или социальной реабилитации лиц, отбывших наказание. Но здесь речь идет о ситуациях, имеющих отчетливо выраженный субсидиарный характер. Сущность же, к примеру, уголовно-правовой политики, как это, собственно, и вытекает из ее названия, практика ее реализации предопределены исключительно правовыми нормами. И уж совершенно невозможно представить неправовые нормы – религиозные каноны, обычаи, традиции в качестве основы (в одном ряду с правовыми нормами) уголовно-процессуальной или оперативно-розыскной политики.

Все шаги уголовно-политического толка, которые государство делало, делает либо собирается делать, заранее обречены на неуспех или на неудовлетворительно малую эффективность, пока не будет разработана и реализована на практике концепция уголовной политики. Между тем ответ на вопрос о том, что такое концепция, только на первый взгляд кажется ясным и бесспорным. Не претендуя на истину в последней инстанции, попытаемся в описательной форме сказать о том, каким видится нам конструкт, соответствующий понятию «концепция уголовной политики», каково его содержание и функциональное предназначение.

Во-первых, по формальному признаку это – либо официальный документ, статус которого соответствует закону или, как минимум, указу Президента, либо базовая часть более общего правового акта, посвященного уголовной политике в целом.

Во-вторых, в содержательном смысле это – рассчитанный на использование в течение длительного времени комплекс положений, которые стабильно и последовательно проводятся в жизнь в качестве главного ориентира и безапелляционного критерия при решении тех или иных конкретных задач борьбы с преступностью, возникающих перед законодателем и правоприменителями.