Угол ее круглого дома - Страница 2

Перечитываю написанное. Удивительно, какой сильной-пресильной я выгляжу. Будто крепкое вишневое вино, которое настолько налилось игривой силой, что даже наполовину разбавленное водой все равно ударяет в голову, утяжеляет ноги… Поверь, за этими строками все равно скрывается обычная тоскующая женщина, которая смеется и плачет одновременно и которой просто немного не повезло. Какой бы стойкой ни хотела показаться женщина, она непременно плачет наедине с собой. Слезы – наш женский способ справляться с замкнутым пространством дурных эмоций и с сослагательным наклонением, которое дразнит обманчивой близостью желаемого через забор непреодолимых «бы».

Вот и сейчас я плачу и смеюсь – одновременно. Плачу из-за того, что безумно скучаю по тебе, осязаемому, когда твой образ не нужно восстанавливать в памяти по крупицам, когда можно целовать тебя в небритую щеку в самый неожиданный момент. Смеюсь же из-за того, что я все-таки дура, если рыдаю по тебе. Ведь ты теперь вечен.

У нас ведь с тобой теперь целое море, в которое мы ныряли и будем нырять, позволяя себе с размахом бездельничать назло рабочим графикам, обветренным губам, хамству служащих Домодедова, изнуряющей тишине переполненных лифтов. Я счастлива, что у меня есть настоящее, неотделимое от твоего настоящего там. Любовь – как горная река. Сметает на своем пути любые преграды. Если не мгновенно, то очень скоро…

Ты только продолжай направлять меня. «Рука в руке, сердце в сердце». Помнишь нашу клятву? У меня не осталось никаких сомнений – любовь превращает даже самых взрослых людей в сентиментальных подростков…

Потрепанный старый дневник под красной кожаной обложкой… Не перечитывала его прежде. Однако сейчас рука сама потянулась к верному хранителю моего прошлого. В нем отчет о жизни до тебя. Исписанные страницы с вложенными кое-где фотографиями. Взгляд замирает на одной из них. Я в обнимку с тем, от кого уже давно не прячусь за темными очками. Отгорело. На задней стороне снимка, успевшего поблекнуть, строчки, написанные моим торопливым мелким почерком.

Забавно оглядываться туда, где простыли мои следы… Какой я была, сколько всего отпущено, написано, сказано… И как долго нужно учиться молчать о главном – чтобы не выболтать самое сокровенное первому встречному. Но и это нужно было пережить, ты понимаешь?

Позвоночник ноет ночью: раз звоночек, два звоночек. Дверь открыта, холод впущен, но за ним опять не ты (у соседки треснул чайник, ей без чайника не спится).

Я тобой полна до края, набери мой номер сердца и скажи, понизив голос: «Нам пора сменить замки… Ключ лишь тебе и мне, запомни».

А соседка ждет и, губы заморозив в полуслове, все стоит – ей то ли чая, то ли счастья, я не знаю, что ей надо, я в отчаянье.

«Заходите завтра, завтра, свет потух, и я не вижу, кроме ваших рук, ни зги…» – закрываю дверь в ответном полуслове. Мне самой не нужно света, чтобы взлетный путь увидеть.

Так и светится огнями, и ведет от сердца к сердцу. Ночь темна и путь неблизок, так что я прошу: дождись. Не пугайся, я сумею – только ты сумей в ответ…

Порой мужчины, как пустые лестницы, унылы. Возможно, любят – но молчат.

В своих мужских мирах у них, должно быть, все иначе, здесь же они лишь убегают, оставляя рябь, чтобы курить и множить тупики.

Спрошу тебя: «Ну что не так?»

Ответа нет – целуешь в шею, и на ней краснеют колючие вопросы от щетины.

Я злюсь, но понимаю, что мужчины приходят в этот мир, неся сомненья. Им «да» сказать заведомо труднее, им легче «нет» отдать в хозяйство девичье.

И я не тороплю. Я снова жду, я покупаю платья, я стрижку делаю такую, какую любишь ты. Я вся твоя, но даже я не знаю, когда сотрутся каблуки у туфель Веры.

Ты – мой, я – твой счастливый случай. Счастливый при всей своей обыденности.

Наше знакомство было комичным – оно совсем не походило на сентиментальную историю из пошлых книжек. Например, Она нечаянно (а может, нарочно) роняет книжки, а Он, голубоглазый блондин с мужественным подбородком, наклоняется, чтобы помочь ей собрать томики американской беллетристики, и вот – ба-бах! – они сталкиваются лбами. Теперь Он должен сказать: «Извините мою неловкость» хриплым сексуальным голосом, а Она, краснея, опустить глаза и пролепетать потерянно: «Я сама виновата». Дальше Он предлагает Ей чашку кофе в итальянском ресторанчике, а Она не сразу соглашается, потому что, во-первых, приучена к бабушкиной стряпне или даже к студенческому фаст-фуду, во-вторых, одета не ахти, а в-третьих, соски под ее единственной приличной блузкой предательски напрягаются. Так обычно встречает Принц Свою Золушку в книжках, а в жизни им требуется приложить куда больше усилий, чтобы разглядеть друг друга…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.