Угнетатель 2 (СИ) - Страница 52

— Я понимаю, ты хочешь, чтоб мы оставили Имант без обоза и при этом не потеряли мобильность.

— Всё верно.

— В этом нет чести.

— В этом есть необходимость. Ты готов выполнить мой приказ?

— Да, ваше сиятельство. Я это сделаю.

— Спасибо, маркиз.

Утром, едва рассвело, от позиции противника донесся шум, лязг и гул — началось. Четыре редута как четыре корабля, рассекающих морскую гладь, возвышались над полем, и перед каждым глубокий ров подковкой, словно схлынувшая вода. Один флагманский сильно впереди, следом номер два и три сзади и по бокам от первого, а четвертый замыкает группу. Девять сотен дружинников и три сотни обозников стояли на спинах этих не то кораблей, не то китов. Добавляя сходства, на носу первого стояла пушка, расчет которой ждал только моей команды. Левый наш фланг был надежно прикрыт озерцом и топью, справа был вполне проходимый кустарник, но это если пешком. А на лошадях вряд ли — не полезут лошади в такие заросли, чай не носороги, не кабаны. Если нас начнут обходить пёхом, то процесс затянется, противник будет вынужден разделить силы, так что вряд ли.

Сигналы давно разучены, действия дружины отрепетирована, командиры полны энтузиазма, опять же баронство ждет удачливого командира из благородных, а дворянская перевязь счастливого храбреца из простолюдинов. Об этом я тоже уведомил своих воинов. Пусть ищут благородство в доблести.

Когда расстояние до наступающих уменьшилось до приемлемых четырехсот шагов, прозвучала команда и раздался такой знакомый и родной звук — по атакующим отработала пушка, еще раз, пошла потеха! Я не знаю, каково это — скакать навстречу врагу, слышать это ужасное «бабах» с неумолимой периодичностью, видеть, как из твоего строя вместе с конем исчезает то один дворянин, то другой, слышать крики и лязг доспехов, сминаемых падающими всадниками, спотыкающимися об убитых товарищей… Зато я точно знаю, что снаряды моей пушки порой прошибают еще и следующего рыцаря. Я сам велел заряжать через один простые свинцовые снаряды и стенобойные со стальным сердечником.

Команда «Стеляй!» раздалась, когда до противника осталось полторы сотни шагов.Одновременный залп более семисот луков и арбалетов в зенит был подхвачен магами воздуха и почти не ослабленный борьбой с окружающей средой достиг атакующей кавалерии. Почти достиг, потому что встречная волна магического ветра сдула почти все стрелы, бессильно попадавшие под копыта лошадей. Только болты проткнули воздушную подушку без заметной потери кинетической энергии, но погоды не сделали. «Стреляй!» следующая волна стрел была также подхвачена магией и опять не нанесла ощутимого урона. А вот третья ударила уже хорошо — противник приблизился на сотню шагов, а сил у вражеских воздушников уже не было.

Сотня шагов до противника, по команде орудийный расчет покатил свою пушку с холма, выводя её из-под обстрела. Её следующей позицией будет четвертый рукотворный холм. И так хорошо поработали, я думаю, что не меньше трех десятков благородных, составляющих цвет войска, они вышибли из рядов конницы насовсем. Это с учетом той кучи-малы, которая возникала при каждом попадании в первый ряд всадников.

Полсотни шагов до противника, лучники и перезарядившиеся арбалетчики снова бьют сверху уже почти в упор, а войска Георга накрывает плотный туман — следующая фигура «Марлезонского балета». Мы проверяли, туман получается такой плотный, что руку свою еще видно, а дальше уже всё — только силуэты и серая хмарь. Еще и звуки доносятся как… как в тумане. У меня практически нет конницы в этом бою кроме той сотни, что ушла в тыл противника и сотни в резерве. Мало того, я не знаю, зачем Георгу в этом бою кавалерия — я слышу, что с ней происходит и опять начинаю жалеть лошадок — в тумане кавалерия влетает в ров и самовыпиливается с жуткими криками и звуком, напоминающим работу гигантской электромясорубки, в которую упала великанская связка ключей.

Еще живые воздушники, следовавшие в последних рядах конного строя пытаются сдуть туман, мои его усиленно закачивают. Их огневики пытаются вслепую бить по моим баталиям, чаще сего ошибаясь и с направлением, и с высотой целей. Нет здесь привычки воевать на холмах, видимо. Увы, не все удары мимо, на первом холме наблюдаю серьезные потери.

Нулевая отметка, пятно постоянно подпитываемого тумана доползло до первого «кита», по команде его живые защитники бегут назад и вниз, откатываясь за последний холм и занимая оборону справа и слева от него. Там, в тумане невидимый пеший противник пытается штурмовать крутой склон, на котором уже никого нет, а стрелки со второго и третьего «китов» всё мечут и мечут стрелы на звук и просто наугад. Вырывающиеся из тумана выжившие конники оказываются под фланговым обстрелом. У них только один вариант уйти из-под обстрела — гнать вперед. А впереди следующий холм и ров перед ним, так что ни одного шанса выжить.

Из тумана на горбу первого холма вынырнули бойцы войска Иманта, они взяли холм ценой больших, я надеюсь, потерь. Тут же группа попала под обстрел пушки и стрелков с четвертого холма, а дружинники с двух боковых героически отступают, порой бегом, падая, помогая друг другу встать и теряя оружие, волоча раненых. Мне сейчас важнее сохранить свои баталии, а не чей-то арбалет. Поэтому все заранее предупреждены — лучше кинь оружие и помоги боевому товарищу отступить, чем он героически погибнет сейчас, а ты потом. Единственный запрет — отступать без приказа. И всяк верует, команда отступать будет, если нет шансов удержать позицию. А если команды нет, значит и позиция не безнадежна, так что дерись как герой или беги как герой, но всегда по команде.

Второй и третий холмы захвачены, чертов туман не хочет держаться на верхушках, зато он хорошо лежит внизу. Поэтому слаженными залпами стрелков и пушки с горбов сметены все живые дружинники врага, а в тех, что в ложбинах стреляют на авось, не жалея стрел. Оттуда тоже летят стрелы, но совсем наугад.

Стена щитов слева и справа от последнего не взятого холма. Один раз в них уже ударили прямо из тумана, еле удержались. Противник отходит, собирается напротив в молочном тумане и перегруппировывает силы. Вот только кто ему даст? Справа без криков и молодецкого посвиста выкатывается, наращивая скорость, резервная сотня. Незачем беречь резервы, если есть шанс нанести максимальный урон врагу — их задача пройти через туман перед мордой четвертого холма, не свалиться в ров и смести всех, кого зацепят, причем наощупь. Самоубийство? Так война, она всегда чуть-чуть самоубийство. Сотня верховых рыцарей с короткими копьями, мечами и топорами влетает в туман, в гул и звяканье, в крики и стоны. Из тумана вырываются примерно восемь десятков, делают дугу и возвращаются в тыл нашего войска. Хватит, больше я их туда не кину.

Туман расходится, у моих магов кончились силы. А у противника их тоже не осталось, ряды пехоты выстроены в стену, на вскидку их осталось немногим больше тысячи. Пушка с холма садит с нечеловеческой мерностью. Темп упал, в сравнении с началом боя, но каждые полминуты раздаётся: «Бабах!» и кто-то умирает. Залпы лучников с холма не так пафосны и уже жидковаты — противник своими ответными действиями тоже проредил моих бойцов. Но вот еще один залп, уже из-за холма, поддержанный магией, падает на головы противника почти отвесно и что-то меняет. Баталии противника дрогнули и поддерживая строй начали отступать.

Нет, парни, так отступать вам дорого обойдется, как только вы отойдете от холмов, мои лучники на них взбегут и усилят стрельбу. Выучка у войска Иманта не подкачала, под непрерывным обстрелом, постоянно теряя бойцов, они отступали от холмов. Даже побег десятка всадников, которые кого-то увозили, лежащего поперек седла, не стал поводом к беспорядочному бегству пехоты. Скачите, скачите… В лагере вас ждет сюрприз, если Седерик не напортачил. Во всяком случае сейчас с холма я вижу что-то похожее на дым в той стороне, что не может не радовать.

— Ваше сиятельство, прикажите наступать!

— Зачем?

— Мы их разгромим в этой битве!