Ударный рефлекс - Страница 4

– Сейчас, дорогой, – с трудом удерживая поводок, увещевал хозяин, закрывая входную дверь. – Идем, идем, никуда от тебя прогулка не денется...

Сперва все шло, как обычно. Пес привычно вел хозяина вверх по пустынному переулку, а старик, по обыкновению, одергивал четвероногого друга:

– Не спеши, дорогой, я ведь не такой молодой, как ты, сил нету...

Неподалеку от темно-зеленых мусорных контейнеров пес повел себя как-то странно: остановился, понюхал воздух и резко, будто бы по команде, метнулся в сторону огромной хозяйственной сумки из полосатой клеенки, непонятно кем и зачем оставленной между баками. Поводок, натянувшись, завибрировал струной.

– Фу! – не поспевая за псом, скомандовал хозяин. – Фу, кому сказано!

Но остановить ротвейлера было уже невозможно: вырвавшись из рук старика, пес с рычанием подбежал к клеенчатой сумке и вцепился в нее клыками...

Догнав собаку, хозяин хотел было вновь скомандовать «фу!», но, едва взглянув на содержимое сумки, уже вывернутое на асфальт, остолбенел: у мусорки, жутко скалясь мелкими зубами, лежала человеческая голова. Остекленевшие глаза смотрели прямо на старика, и от этого взгляда пенсионер едва не лишился чувств...

Схватившись за сердце, он прислонился к каменному парапету, зажмурился, словно увиденное – галлюцинация. Но это было не наваждение: открыв глаза вновь, хозяин пса вновь столкнулся с пустым взглядом отчлененной головы.

– Боже мой... – только и сумел прошептать он.

Пенсионер даже не пытался отогнать пса от сумки – озверевший ротвейлер остервенело грыз какой-то огромный бесформенный кусок мяса, залитый кровью. И лишь придя в себя, старик, позабыв о псе, судорожно нащупал в кармане мобильник и позвонил в милицию...

Семнадцатого апреля, то есть спустя два дня после убийства, практически во всех крымских газетах появилось сообщение о страшной находке в Ялте.

Печатные живописания леденили душу. Репортеры, смакуя подробности, не просто пугали читателей «расчлененкой» (кого нынче таким удивишь?), а еще акцентировали внимание на характерной детали: труп анатомирован мастерски, к тому же, по заключениям экспертов, преступник совершил половой акт с уже мертвым телом. Все это наталкивало на очевидное заключение: на самом популярном крымском курорте завелся не просто убийца, а самый настоящий маньяк, Джек-потрошитель.

Милиция довольно быстро установила личность погибшей: ею оказалась Светлана Красильникова, 1987 года рождения, официантка ресторана «Красный лев». По факту убийства было возбуждено уголовное дело. Комплекс оперативно-разыскных мероприятий ничего не дал.

И лишь когда информация о найденном расчлененном теле и кровавом маньяке просочилась в центральную прессу, туроператоры схватились за голову: такое ЧП в Ялте, да еще накануне сезона, совершенно не к месту и не ко времени. Кто поедет отдыхать в знаменитую крымскую здравницу, если там насилуют, убивают и расчленяют трупы?

Нет путешествия лучше, чем поездка весной в поезде, идущем на юг! Бежит, плавно качается купейный вагон на рессорах, за стеклами проносятся зеленые поля, радуют взгляд цветущие пристанционные сады, добрая толстая тетя-проводница в отглаженной форме разносит по вагону чай...

Приблизительно так думали пассажиры купейного вагона, идущего в Симферополь, когда сам поезд шел по цветущей равнине. Илья Корнилов, сидевший у окна, чему-то задумчиво улыбался. Безногий Дима Ковалев, примостившись на полке в углу, жадно рассматривал железнодорожные пейзажи. Сидевшая напротив брата Оксана, казалось, прекрасно понимала чувства безногого; ему так хотелось оказаться во время остановки на перроне!

– Потерпи, Димочка, через сутки Крым, – со вздохом напомнила она. – Там и погуляем...

– Гулять – понятие емкое, – улыбнулся Илья, извлекая из целлофанового пакета две поллитровки водки, несколько бутылок пива и огромную воблу. – Можно и тут погулять... Пока в Крым не приехали.

– Илюша, а без этого никак нельзя было обойтись? – с укоризной проговорила девушка.

– Да ладно тебе, Оксана! – отмахнулся бывший сержант ВДВ. – Сама говоришь, что до Крыма почти сутки езды. Что еще в пути делать-то? – подмигнул он товарищу. – Ну-ка, повлияй на сестру!

– Оксана, мы с Илюхой мужики или нет? – с напускной строгостью спросил Дима.

– Ну, мужики... Кто же спорит!

– А коли так – можем мы с ним, как мужик с мужиком, выпить? Да и почти родственники, как ни крути, – высказал главный аргумент парень.

– Почему это почти? – искренне удивился Илья и, усевшись рядом с Оксаной, погладил ее по округлому, чуть заметно выпирающему животу. – Через шесть месяцев она мне сына родит... а тебе племянника. Так что давай, кем ты там мне приходишься, шурином, что ли... Наливай!

– А если у меня все-таки дочь родится? – спросила девушка, видимо, с явной надеждой, что так оно и произойдет.

– Я тебе дам дочь! Я все-таки сына заказывал...

Пока Дима открывал поллитровку, Илья полез в дорожную сумку, извлек газетный сверток с колбасой и консервами, несколько огурцов и надрезанную буханку хлеба. Сунув руку в боковой карман, достал большой нож с длинным листовидным клинком и небольшой гардой.

– Ого, – удивился Дима, ставя открытую бутыль на столик, – боевой нож... Такие только офицерам выдавали.

– От покойного ротного остался, – бросил Илья, нарезая колбасу.

– Не боишься такой с собой таскать? Все-таки холодное оружие, срок могут впаять.

– Ну, сейчас за что угодно и кому угодно срок могут впаять, – резонно заметил Корнилов. – Время такое. Хоть у нас, хоть тут, в Украине... Ладно, посидите, а я сейчас к проводнице сбегаю, за стаканами.

Атмосфера весеннего благодушия, калейдоскоп апрельских пейзажей за окнами, предвкушение беззаботного отдыха в Крыму – все это пьянило не меньше спиртного. И захмелевший Илья, развалившись на нижней полке со стаканом в правой руке и бутербродом в левой, размечтался:

– Как приедем – сразу на набережную, в тот же день, не откладывая. И гулять, гулять, гулять до утра, на волны смотреть, морским воздухом дышать! Представляете – до двадцати четырех лет дожил, а Черного моря ни разу не видел!

– А я вообще моря в своей жизни не видела... Никакого, – призналась Оксана. – Какое уж в нашем Новокузнецке-то море? Народ у нас и по Турциям катается, и по Египтам, а мы сидим, как кроты, света Божьего не видим. Послушайте, а мы ведь до сих пор еще не решили, куда отправляемся: в Гурзуф, в Евпаторию, в Алушту...

– Да в Ялту, куда же еще! – безапелляционно заявил Илья. – Все говорят: если уж проводить время в Крыму, то только в Ялте. Правда, до купального сезона далековато, да ничего, найдем, как время провести. Да и денег должно хватить...

Вряд ли даже самый искушенный психолог смог бы найти в облике Ильи Корнилова что-нибудь выдающееся. Обыкновенный молодой человек, каких в любом городе – сотни: простодушное лицо, волевой подбородок, коротко стриженные русые волосы, открытый взгляд стальных глаз...

Уроженец небольшого подмосковного городка, ничего выделяющегося в биографии: школа, «бурса», армия. Правда, в отличие от многих сверстников, Илья попал служить в десантуру, на Северный Кавказ, где было всякое...

Корнилов не любил вспоминать свое участие в антитеррористических операциях. Призвали в армию, отправили в учебку, затем – в школу сержантского состава. Дали в руки автомат и отправили на Кавказ. А там выбора не было: не выстрелишь во врага первым – выстрелят в тебя, не убьешь ты – убьют не только тебя, но и, возможно, твоих друзей и близких.

Такая жизнь, как правило, ожесточает. Люди, побывавшие в таком горниле, часто или черствеют, или сходят с ума, или замыкаются в себе. С Корниловым же не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Наоборот – по возвращению с Северного Кавказа у Ильи донельзя обострилось чувство справедливости. Люди, хорошо знавшие Корнилова, не сомневались: если он что-то решил, то будет идти до конца, чего бы это ему ни стоило. И в противостоянии со злом, каким бы сильным оно ни казалось, Илья всегда выходил победителем...