Удар током (СИ) - Страница 43

- Витя, хватит агитировать “за советскую власть”, я согласен и хорош давить на меня: позор, деградация! Партия сказала надо: комсомол ответил есть! Давай-ка свой эликсир доставай, моралист.

Соболев удовлетворённо хмыкнул и полез за коньяком. Учёный и испытатель сели обсуждать подробности. Время работало на результат, сейчас это прекрасно понимали оба. Петрушевский не мог предполагать чем обернётся его сотрудничество с бывшим куратором. Сейчас дух захватывало от перспективы необычных экспериментов, картинок прошлого и его месте в обстановке фантастических романов будущего, которые взахлёб поглощал в юности.

10. Переброска

- Дима, вот текст, заучи слово в слово, здесь техническая информация для меня в прошлом. Не удивляйся, это суть первого задания. Я специально адаптировал для тебя формулировки, но сам разберусь. Естественно, стану расспрашивать откуда столь специфические познания, но ты человек из будущего, отговоришься, мол нахлынуло неизвестно откуда и решил поделиться. Я не могу сказать будешь ли ты помнить этот скачок, вернёшься расскажешь. Главное, ни в коем случае, не проболтайся об обратной связи. Я могу дров наломать и повлиять на ход экспериментов, а главное, не ровен час, на твою судьбу.

Через час Петрушевский уже лежал в капсуле, пробежался ещё раз по заданию и передал папку директору. Дальше как обычно: свод капсулы, камера над головой, вспышка и провал.

…Петрушевский проснулся словно почувствовал толчок изнутри. Встал с кровати прошёл на кухню, за окном светлело, привычный вид на свою первую школу, рядом старинный дом бывшего прихода “Сампсониевского братства”. Вдоль дороги рельсы для маневровых паровозов завода “Русский дизель”. За стенкой похрапывали дед с дядей, в женской комнате тихо, семья спит, а вот его что-то гложет. Попил воды, тормознулся в туалете и прошёл в свою комнату. В голове билась мысль оформившаяся в желание обязательно связаться сегодня с Соболевым. И речь пойдёт о технической стороне экспериментов ОЛИБа и ещё более странным показался, тот факт, что Петрушевский уверенно знал эти подробности…

В то же миг сознание вернулось к нему, зашумела вентиляция и стол медленно пополз и вывез на дневной свет Петрушевского, для которого ровным счётом ничего не изменилось, кроме новых ярких воспоминаний. На постамент бодро вскочил Соболев.

- Ну, как там я молодой, не размазал тебя как шпионского прихвостня, выведывающего государственную тайну из сотрудника КГБ и по совместительству старшего научного сотрудника?

- А коньячка нальёшь, хозяин? - весело среагировал Дмитрий Сергеевич.

По сложившейся традиции, они переместились в директорский кабинет и с неизменным “Наири”. Видя нетерпение Соболева, Дмитрий Сергеевич одним предложением разрешил все вопросы:

- Ни хрена я не помню, Виктор Сергеевич!

- Что-то подобное предполагал, значит, помнить должен только я, но тоже плаваю, был ли контакт, не был - сколько времени прошло. А сам как?

- Сам, нормально. В этой реальности все пучком: помню и задание, и капсулу, затем провал и уже выезжаю из машины времени на свет божий. Нужно пересмотреть задание, чтобы мы смогли понять результат, как в эксперименте со шрамом. А если написать на теле информацию?.

Петрушевский хихикнул, он был явно в хорошем настроении. То ли от удачного возвращения, скрыть мандраж удавалось плохо, ведь каждый скачок, как полёт в космос: может вернёшься на землю, а может нет. Возможно скрыл что-то от директора и был переполнен перспективами на будущее. Соболев, как зоркий психолог и внимательный аналитик, это чувствовал, но терзать расспросами испытателя не стал - рано или поздно всплывёт само.

- Кончай дурака валять, Дима, ещё добавь татуировку набить. Не пускает “скачок” лишнее, новое измерение переносит биологию, но облекает объект в антураж заданного места, в смысле одежду, мелочи всякие. Главный инструмент сейчас - память. Давай-ка составлять отчёт. Потом попробуем повернуть время вперёд. И тогда на сегодня вся программа исследований.

Следующий скачок выполняли через полтора часа. Задание совсем простое: заглянуть на день вперёд в точку старта, то есть в зал с капсулой. Для эксперимента установили электронные часы с датой. “Космонавт” уже привычно забрался в капсулу, начался отсчёт. Соболев и сотрудники замерли - подобный скачок проводился впервые. Старт. Петрушевский твёрдо стоял на ногах посередине лаборатории. В полумраке дежурного освещения, Дмитрий рассмотрел постамент и пульт управления. На столике тестовые электронные часы и стопка бумаги. На табло высвечивалось число следующего дня. Нажал на кнопку “стоп”, написал: “Испытание, 15 декабря 2016 года. Старт произведён накануне: 14 декабря 2016 года. Петрушевский”. В следующий миг, всё пропало, раздалось знакомое жужжание и Петрушевский выехал из туннеля капсулы. Всё.

- Как прошло? А теперь помнишь?

- Да, теперь помню. - и Петрушевский рассказал о своих не слишком богатых впечатлениях и записке.

- Ну что, ждём до завтра. Поедешь в Ландышевку или переночуешь?

- Переночую, где мне приткнуться? - и он потянулся за мобильным телефоном, чтобы поставить в известность Светлану Петровну.

В палате, которую он принял за номер гостиницы во время первого пребывания в центре, Петрушевский наконец остался со своими мыслями наедине. Предстояло обдумать и просчитать выгоду от сегодняшних испытаний, ведь он соврал Соболеву. Всё он отлично помнил в этом тесте, но признаваться директору пока не спешил. А случилось следующее. Они встретились по предложению Соболева в садике Политехнического института, было совсем тепло, оттого они позволили себе присесть на прогретую скамейку. Соболев вопросительно уставился агента:

- Не тяни рассказывай, что там у тебя стряслось, опять подрался?

- То над чем ты работаешь у себя в ОЛИБе пока осуществить не представляется возможным. Для образования дыры во времени, требуется среда создания которой служит оптико-волоконный кабель, а средствами - две “временные линзы”, устройства на кремниевой основе, которые ускоряют перемещение информации по оптоволокну, данные предстают в виде пучка фотонов. Для создание программы испытаний потребуется суперкомпьютер, это залог успешной работы алгоритма. И то и другое пока человечество не изобрело. Кроме того, для нужд лаборатории потребуется энергия, соизмеримая с объёмом потребляемым всем городом Ленинградом. Вот как всё просто, Виктор Сергеевич. Но в будущем всё получится.

- Чего?! Ты откуда знаешь? Я понимаю, что информация из нашего будущего, нахватался верхушек и сейчас мне тут что-то пытаешься объяснить. Я кандидат наук бьюсь с коллективом единомышленников над решением проблемы, тут является пророк-технократ: не торопитесь, ребята, надо подождать сотню другую лет и всё у вас получится. Смысл наших изысканий в том и заключается, мы хотим опередить время и решать эти задачи сейчас.

Молодой учёный выдохнул, видно как он здорово завёлся от небрежно брошенных слов Петрушевского. Оба замолчали, вновь заговорил Соболев:

- А зачем ты мне это рассказываешь, ведь сам ничего не смыслишь в теме?

- Я хотел помочь тебе, думал это важно. Вот вспомнил и высказался, как сумел. Ведь оптоволокно и суперкомпьютеры пока человечество не изобрело.

- Помочь он хотел. Запомни, я решаю, что нужно в настоящее время, а что нет!

Петрушевский сдержался, а так хотелось бросить правду в лицо: “Передаю твои же слова из будущего! Пересеклись мы с тобой в 2016-м году, машину времени ты свою построил и успешно испытал на мне. Тогда мы встретились вновь после долгого перерыва. По твоей инициативе я здесь, ты дал мне такую информацию, чтобы довести тебе молодому и упёртому. Вот такие парадоксы времени или абсурды, если угодно”.

Лежа на кровати Петрушевский спорил с сам собой: не признался, что всё помнит, отчего не раскрыл карты? Так, ведь директор категорически запретил упоминать о задании из будущего и по логике, он бы уже знал, что я нарушил его вето. Но почему Соболев не обмолвился о той встрече, ведь обязан помнить, старый чёрт. Раз контакт состоялся, то в его памяти должен этот эпизод отпечататься, таким образом Сергеич меня проверяет? Чушь какая-то, шпионские игры. Раздираемый противоречиями, Дмитрий Сергеевич уснул.