Удачный контракт - Страница 7

Тони знал, что следует оторваться, дать ей время перевести дыхание, но она не сопротивлялась, не демонстрировала потрясение. Она просто стояла, позволяя ему делать, что пожелает. Он снова прижался к ней губами, потом слегка коснулся языком ее нижней губы. Она застонала.

Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Ее карие глаза были прикрыты, густые ресницы словно упали вниз под собственным весом. Ее рот был все еще приоткрыт, щеки пылали. Ему определенно все это понравилось.

— Мы поедем ко мне домой. Она дважды моргнула.

— Я полагала, ты снимешь квартиру…

— Мой дом очень уединенный. Кроме того, сегодня мой день рождения, и мне хотелось бы отметить его дома.

Ее глаза расширились.

— С днем рождения. Я не знала… Тебе следовало бы отпраздновать с кем-то особенным.

Он уже хотел сказать, что она — особенная, самая особенная, но прикусил язык.

— Все в порядке. Более чем в порядке. — Он наклонился и быстро поцеловал ее. Она выглядела разочарованной, когда он поднял голову. — Не могу придумать лучшего способа, отпраздновать этот день. Ты сделаешь мне наилучший подарок. — И поторопился пояснить. — Ребенка, я имею в виду.

— Я догадалась, что ты имеешь в виду.

Но он лгал, лгал ей и себе. В данный момент он хотел только ее; мысли о ребенке уступили место страсти.

Оливия выглядела слегка оглушенной. Она потянулась за вешалкой, потом бросила кружевное белье на дно корзины. Тони осмотрелся, оценивая обстановку магазина. Конечно, он бывал здесь и раньше, но Оливия никогда не переставала поражать его своей организованностью и природным коммерческим талантом.

Легко понять, почему она успешно развивает свой бизнес. Все товары выставлены с безупречным вкусом. Манекены в стыдливых позах стоят в каждом углу, их совершенные формы задрапированы тонким шелком или атласом пастельных тонов, пряные ароматы, распространяющиеся из витрины с парфюмерией, витают в воздухе. Каждый дюйм пространства использован с максимальной пользой, нет ничего лишнего.

— Я подумывала заказать дополнительную партию, — проговорила Оливия, указывая на белье. — На этой неделе мы продали больше, чем ожидали. Белье очень удобное.

— Откуда ты знаешь, что оно удобное, Оливия? Ты носишь эти вещи? — Он наклонился и поймал кружевной край трусиков, провел пальцем по тонкой ткани.

Выпрямив спину и приняв дерзкую позу, которую он уже начал узнавать, Оливия кивнула.

— Конечно. Я лично испытываю все, что продаю.

Тони еще раз быстро осмотрел магазин, и на этот раз его взгляд остановился на комплекте из черного лифчика и трусиков Лифчик лишь подчеркивал полноту груди, оставляя открытыми соски, а на трусиках имелся очень удобный вырез. Почувствовав бешеное волнение, Тони понял, что нужно увозить Оливию из магазина, иначе он не выдержит.

— Ты готова ехать?

Взволнованная не меньше его, она кивнула и направилась за пальто. Тони помог ей одеться, потом взял за руку, чтобы направиться к выходу. Оливия слегка дрожала, и он хотел как-то успокоить ее, но, заметив, как заострились ее соски под мягкой тканью блузки, растерял все подходящие слова. Ему до боли захотелось коснуться этой груди, узнать, такая ли она нежная, как выглядит, попробовать ее на вкус, хотелось доставить Оливии то удовольствие, которого она требовала.

Выруливая с подземной стоянки, он решил, что, если не получится первый раз, у него достаточно времени продолжать попытки. Эта мысль заставила его усмехнуться.

— Что такое?

Он взглянул на Оливию и понял, что она следит за ним. Сейчас она выглядела несколько настороженной и даже смущенной.

— Эй, ты часом не передумала?

— Нет, но, должна признаться, эта твоя усмешка немного нервирует.

Он услышал легкую дрожь в ее голосе и взял ее руку, лежавшую на колене.

— Мне просто…

— Не терпится?

— Да, это самое подходящее слово. — Он снова усмехнулся. — А тебе?

Она нервно вздохнула и прошептала:

— Да.

Тони пришлось вцепиться обеими руками в руль. Никогда еще одно короткое слово не действовало на него так сильно. Ему хотелось гнать машину, скорее примчаться домой, но улицы были заполнены потоками машин и толпами спешащих за покупками людей. День Благодарения через две недели, и все стремятся использовать вечер пятницы. Черт их побери!

— Долго нам ехать?

— Минут двадцать. — Двадцать минут, которые кажутся двумя часами. — Ты проголодалась? Я могу остановиться у закусочной.

— Нет. Я не проголодалась.

Да, она торопится не меньше его. Эта мысль взбудоражила Тони. Они остановились перед светофором.

— Ну, если мы так торопимся, почему бы тебе не поцеловать меня? Честно говоря, мне отчаянно хочется.

Она несколько раз глубоко вздохнула и повернулась к нему. Тони поймал губами ее губы, прижал ее спиной к сиденью и на этот раз пропустил стадию подготовки. Он сразу проник языком в ее рот и встретился с ее языком. Руки Оливии легли ему на плечи.

Зажегся зеленый, и движение в черепашьем темпе возобновилось.

Они продолжали целоваться и ласкать друг друга при каждой возможности, и Тони чувствовал, что они оба уже на грани безумия. Но он не прекратил ласки и, в конце концов, терзаясь мучительным разочарованием, свернул на дорогу к дому. Дорога заняла двадцать пять минут, и каждая минута была увертюрой к дальнейшему. Оливия закрыла глаза и, казалось, сосредоточилась на дыхании. Ее пальто было распихнуто, колени плотно сжаты, руки вцепились, в сиденье и дрожали.

— Мы приехали, — проговорил Тони очень тихо.

Она медленно подняла голову и осмотрела его дом затуманенными глазами. Несколько секунд она не могла произнести ни слова, потом прошептала:

— О, Тони. Как красиво.

Он быт доволен похвалой.

— Я построил его несколько лет назад. И постарался, чтобы ни одно дерево не было спилено.

— Он выглядит почти частью пейзажа.

К этому Тони и стремился. Построенный из камня и дерева, одноэтажный дом раскинулся вширь, сливаясь с фоном в окружении дубов, сосен и зарослей кизила.

— Сейчас, когда ветви голые, дом хорошо виден. Но весной и летом он почти исчезает.

Тони нажал кнопку дистанционного управления, чтобы открылась гаражная дверь, и въехал внутрь. В гараже на четыре машины стояла лишь одна.

Едва открыв перед Оливией дверцу и подав ей руку, он не мог удержаться от еще одного поцелуя. На этот раз, уверенный, что их никто не увидит, он дал волю рукам. Его ладони блуждали по ее спине, ощущали ее тепло даже сквозь толстое пальто, затем опустились ниже и сжали круглую попку.

Оливия с шумом втянула в себя воздух и тихо застонала, ощущая жар его тела. Он знал, что она чувствует его плотское возбуждение, знал, что реагирует на него, и его собственное сердце заколотилось еще чаще. Неужели это Оливия, холодная деловая женщина, акула бизнеса? Неужели именно она прижимается к его телу, трепещет и ждет большего? Это было чудесно, странно и настолько возбуждающе, что сил терпеть почти не оставалось. Тони чувствовал, как твердеет его плоть, как напрягается, растет, вот-вот взорвется.

Он попятился вместе с ней к двери, ведущей в дом. Сейчас, когда они так близко к цели, он определенно не хочет заниматься любовью прямо в гараже. Но едва он поднял голову, глаза остановились на ее вздымающейся груди, на ее вновь затвердевших сосках. Ее пальто не было застегнуто, и он распахнул его, потом осторожно накрыл ладонями груди, ощущая их форму и вес. Оливия откинула назад голову и издала тихий стон — звук удовольствия и страсти. Не давая времени разуму одобрить его действия, Тони расстегнул три маленькие перламутровые пуговки и раздвинул края блузки. Ее атласный кружевной лифчик был цвета кофе с молоком, но настолько тонкий, что он мог видеть грудь. Кончиком пальца он нежно погладил сосок и ощутил, как она затрепетала.

С низким, гортанным стоном он стянул лифчик вниз и наклонился, приближаясь губами к груди, потом снова погладил пальцем уже обнаженный сосок. Оливия тяжело дышала.