Учительница - Страница 1

Владимир Козлов

Учительница

Первый день после зимних каникул - самый гнусный. Опять сидеть за партой, опять писать - бр-р-р-р. Тем более, что еле поднялся в семь утра, а на улице темно, и мороз, и школа мудацкая уже светится через дорогу: уборщицы моют классы.

Русский язык, геометрия, потом - физкультура, но тоже лажа: вместо баскетбола заставляют прыгать через коня.

Потом французский. У нас практикантка. Из иняза. На четыре месяца. Не знаю, хорошо это или плохо. Вдруг будет гонять нас? С Инессой все просто: она знает, что у нас в классе французский всем до лампочки, что мы только делаем вид, что учим его. А она делает вид, что все нормально, и ниже четверки никому не ставит.

Сколько ей лет, интересно? Наверное, двадцать один, раз сказала, что на последнем курсе. Не супер, конечно, но, в общем, ничего: не толстая и не уродина.

Наши бабы ее сразу начали забалтывать:

- А вы в Париже были? Да? Расскажите, а?

- Ну, что вам рассказать о Париже? Очень красивый город, очень красивый.

- А на Пляс Пигаль вы ходили?

- Нет, а зачем мне это?

Так я им и рассказала про Пляс Пигаль, недоделкам этим. Хотя, вообще-то, мы и не ходили специально, просто случайно забрели туда. Но проституток я не видела или не заметила. Одни только peep-show и автобусы туристов. А может, это и не Пигаль была? Не знаю. Мы зашли в лавку, купили бутылку дешевого вина. Продавец - тайландец или, может быть, китаец, я в них не разбираюсь. Потом пили из горла прямо на улице и боялись: а вдруг нельзя, вдруг запрещено на улице? Ладно, наплевать: пили, быстро пьянели, потому что без ужина, а перед этим бессонная ночь в автобусе, и в первый раз в Париже, и я и он, и откололись от группы...

Зашли в какой-то скверик. Уже стемнело. В углу кто-то шевелится бомжи, что ли? Наплевать! Ты что, с ума сошел? А если полицейский? Да какая тут полиция, мы уже далеко от центра. Вино еще на губах, и у него тоже. Ладно, давай. Все-таки, Париж...

Потом шли по пустым улицам, искали центр, Елисейские поля, чтобы там сесть на метро - и в гостиницу. А тут облом: метро закрыто, пришлось пешком.

Сейчас он снова во Франции, а я здесь, в этой дурной школе на окраине одной из худших в городе, - с этими недоумками: мрак, короче. Французского они вообще не знают, как будто у них вообще его не преподают. Некоторые даже не знают, как сказать "да" и "нет". Училка их, Инесса - старая калоша. Может, сама что и помнит из французского, но уроки ей до фени. Скорее бы все это кончилось - практика, институт...

- А она ничего, правда ничего.

- Ты так говоришь, типа выебать ее собрался.

- А хули?

- Не пизди!

- Не, я не про то говорю, а вообще: она ничего, не выебывалась, не стала типа хуе-мое, я там типа в Париж, а вы тут мудаки...

- А хули Париж? Сейчас много кто и в Париж и в Лондон ездит, даже от школы посылают. Это у нас школа такая - Ильич все бабки, что дают, себе забирает.

- Да я не про то, Париж - это все ерунда, а она правда по-простому, без выебонов - и одета - ты сам видел - по фирме, из Парижа, бля.

- Она тебя как заставит зубрить, тогда увидишь, по фирме или не по фирме.

На самом деле все не так уж плохо. Да, добираться далеко, но только четыре дня в неделю, в остальные - уроков нет. И никто меня не контролирует, потому что в школе бардак. Инесса только рада, что ей работать меньше: на моих уроках не сидит, а бегает по ближайшим продуктовым магазинам, ищет, где что подешевле. А я стараться не собираюсь: если до меня их не научили, то я - что, за три месяца научу? Зачем мне это надо?

Странно, я по нему совсем не скучаю. Раньше думала - как это я буду одна, когда он уедет? А оказалось, что, вроде как, все нормально. Да, он звонит раз в две недели, но по телефону это одно...

К хуям, к хуям, к хуям, пошла ты на хуй: не хочешь на стрелку со мной и не надо. Занята, говоришь, уроков много? Ну и сиди, учи свои уроки.

И трубкой таксофона по железному ржавому корпусу. Трубка разбивается, куски пластмассы отлетают, высовываются проводки... К хуям, к хуям, к хуям...

- Что ты делаешь, сука, еб твою мать?

Откуда здесь мент? Бежать, бежать, бежать. Скорее. Мент сзади, догоняет, орет:

- Стой, засранец.

А это уже будет пиздец: ментовка, дубинками по почкам, штраф и бумага в школу. Последняя надежда - газовый баллончик. Достаю, отвожу назад и, как из пистолета в фильмах, когда отстреливаются на бегу. Мент хватается за глаза.

- Тебе не жить, сука, если поймаю.

Не поймаешь, не поймаешь! До свидания, спокойной ночи!

А дома - сразу в туалет и дрочить. Только на нее, никаких больше порно-картинок и одноклассниц, только на нее.

Восьмого марта собрались классом. Не все, конечно - человек десять. Двухкомнатная квартира, бабы пили шампанское, мы - водку. Танцевал с Алиной, ходили потом вместе курить на балкон - как раз там никого не было. Я залез ей под юбку, она -- ничего, потом я в трусы, а она взяла за руку. Не надо. Почему "не надо"? Пошли выпьем. Нет, я больше не хочу... Обе комнаты заняты, пацаны пытаются кого-нибудь раскрутить, но ни у кого ничего не выйдет, я знаю - что бы они потом не говорили назавтра, типа, и протянул, и за щеку взяла.

Завтра первый день каникул, а сегодня - уборка класса. Как это все достало - вообще. Одно хорошо - с нами она, а не "классуха". Этой куда-то ехать надо было, вот и заставили практикантку сидеть, пока мы убираем, смотреть, как мы ни фига не делаем. Я не спешу, чтобы, может быть, потом, когда кончим, выйти с ней вместе из школы и дойти до остановки - а что тут такого?

Все уже ушли, а я задержался: надо отнести ведра с грязной водой в туалет.

Назад с ведрами не спешу. Сцу, потом курю. Она без меня не уйдет, не закроет класс: там мой портфель и шмотки.

Возвращаюсь, ставлю пустые ведра в угол. Она смотрит в окно. Там весна, солнце. Снег почти весь растаял.

Вот бы сейчас закрыть изнутри дверь и подойти к ней сзади и обнять за плечи. Но этого не будет никогда-никогда-никогда.

Дома в туалете дрочу и злюсь на себя и бью себе кулаком в живот. Ну почему, почему я сосцал?

Почти весна, почти тепло. Форточки открыты. Во дворах бегают и орут дети. Запах пыли, бензина и первой травы. Сидеть в школе скучно - вообще. Зато потом - домой и музыку на всю громкость, Nirvana или Offspring, чтобы было слышно из кухни, пока соображу себе поесть, а соседи пусть не рыпаются особо - я и послать могу.

Часов в шесть прусь на остановку. Хочу поехать в центр: просто так, чтоб не сидеть дома с родичами - они уже скоро придут.

На остановке - она. Сразу внутри что-то обрывается, как будто нарвался на врагов, и они сейчас отпиздят.

В школе сегодня не виделись, поэтому говорю:

- Здравствуйте

- Здравствуй.

- Вы домой?

- Да, а ты?

- Да, так.

- Понимаю, не хочется дома сидеть в такую погоду. А как же уроки?

Она улыбается, и я тоже: ну какие могут быть уроки?

- А можно вас проводить?

- Можно, конечно, почему бы и нет? Если у тебя, конечно, есть время.

Подъезжает битком набитый автобус, мы заходим, и нас разделяет толпа. И хорошо, потому что не знаю, о чем с ней говорить.

Едем до центра, потом пересаживаемся в другой такой же набитый автобус. Еще три остановки, и выходим.

- Вон тот дом - мой. Если хочешь, можешь зайти в гости.

В квартире никого.

- А где все ваши?

- Мама на работе, а больше никого и не должно быть: мы с ней вдвоем живем.

Пьем кофе с коньяком, потом - оставшийся в бутылке коньяк. Она смотрит на меня. Я не верю, что это на самом деле. Может, это сон? Или я охуел от дрочки - каждый день по два раза или больше?

Я подсаживаюсь поближе, обнимаю. Губами - к ее губам. Мы сосемся, слюнявимся, я нахожу рукой грудь. Сползаем с дивана на пол, я сую руку под платье.