Учитель вранья - Страница 5

Тим пожал плечами. Он не знал, как сказать.

– А ты ей объясни, что не виноват. Вот со мной был похожий случай. Давно, когда я был маленький. Шёл мимо огорода, вижу: огурец лежит, да такой громадный! Как маленький крокодил. Я подошёл посмотреть поближе, а он вдруг цап меня за рубашку!

– Огурец?

– Какой огурец! Оказалось, действительно крокодил. Вот такой клок выдрал, я еле убежал. Но я маме рассказал, как все было, и она почти не сердилась.

– Нет, эта не поверит, – качнул головой Тим.

– Потому что крокодилов не бывает, – вставила Таська. Ей не хотелось думать про крокодила на грядке.

– Ну, это как сказать!

– И огурцы ещё не выросли, – добавил Тим.

– Вот это действительно. Но тебе что надо: чтоб она поверила или чтоб не сердилась? Если чтобы поверила, можешь, конечно, рассказать, как залез на чужой забор подслушивать или… я, кстати, так и не знаю зачем?

– Мы улицу искали, Вторую Первоапрельскую, – сказал Тим.

– Вот Вторая Первоапрельская.

– Дом без номера.

– Здесь только один дом – моя палатка. И номера нет.

– И вы… – Таська замялась, не зная, как спросить. – Вы учитель?

– Можно сказать, да… А! – догадался наконец бородач. – Вы по объявлению? Насчёт уроков?

– Ага, – сказала Таська. – А вы взаправдашний учитель? Из школы?

– Взаправдашний учитель из школы вранья. Будем знакомы. Антон Петрович.

– Разве такие школы бывают? – спросил Тим.

– Пока не везде. Только в одном-единственном месте – в Аристани.

– Аристани?

– Ага. Знаете, про которую поют в песенке: «Дождик, дождик, перестань, я поеду в Аристань». Там это называется «Гимн врунов». Потому что никто ещё ни разу не исполнил обещания.

Тим хмыкнул. А Таське становилось всё интереснее.

– И там по-настоящему учат?

– Как везде. Задают домашние задания, потом спрашивают. Каждый урок начинается с устной проверки. Например, спрашивают: «Где ты сегодня спала?» И надо ответить так, чтобы никто не поверил: «В ухе солнечного зайчика». – «А что ты ела на завтрак? – «Жареные возражения». Если учитель не может сказать: да, так бывает, – приходится ставить пятёрку за устное враньё.

– Знаю, знаю! – поняла Таська. – У нас тоже есть такая игра, называется «Чепуха».

– Да, я слышал, у вас теперь многие дети занимаются в подготовительных группах. Или дома готовятся. Это правильно. А то придут в школу и совсем врать не умеют. Ещё у нас бывают уроки истории. Это вам понятно: рассказывают разные истории. Есть уроки непонятных языков. Уроки плохого поведения.

– И учебники есть такие?

– Конечно. Вон сколько. Только некоторые ещё пока не напечатаны.

Учитель достал из рюкзака пачку толстых тетрадей.

– Значит, это не для детей? – сказала Таська. Письменных букв она читать совсем не умела.

– Почему не для детей? К твоему сведению, все книги пишутся для детей. Только некоторые они читают раньше, другие позже, когда подрастут. Вот в этой записано про Кис Кисыча.

– Ой, почитайте! – попросила Таська.

– В другой раз, когда его не будет. Кис Кисыч стесняется, когда про него при нём рассказывают.

– Он разве понимает?

– А ты как думаешь?

Пёсик в самом деле внимательно прислушивался к разговору. Едва поминалось его имя, лохматые уши Кис Кисыча поднимались, и хвост начинал шевелиться.

– Он вообще-то и разговаривать может, только стесняется. Даже считать умеет. Ему всегда хотелось выступать в цирке. Только одному он не мог научиться: стоять на двух лапах. Вот тут, – учитель вранья понизил голос, – кот Брысь и сыграл с ним шутку. Хочешь, говорит, за один день научу тебя стоять не только на двух лапах, но даже на одной. И даже на хвосте.

Пёс заворчал. Ему явно неприятно было слушать. Однако Таську уже разобрало любопытство.

– А он что? – спросила она шёпотом.

– А он поверил, – так же шёпотом ответил учитель вранья. – Я же говорю, такой доверчивый. Повёл его кот к реке, а там как раз был ледоход. Брысь велел ему стать на льдину, сам оттолкнул эту льдину от берега. Бедняга поплыл. Кот доволен, ему интересно. И вот от льдины стал отламываться кусок за кусочком. Сначала на ней ещё можно было уместиться четырьмя лапами, потом одну пришлось поднять. Потом пришлось стать на две лапы, куда же деваться? Под конец Кис Кисыч действительно стоял на одной.

Пёс беспокойно поднялся с травы и зарычал.

– Не буду, не буду, – успокоил его Антон Петрович. – Ишь, даже покраснел.

– Где? – не заметил Тим.

– Под шерстью, так не видно. Страху натерпелся, еле остался жив. В общем, он давно ищет этого кота, чтобы поквитаться.

– А куда делся Брысь?

– Убежал. Дальше пока не знаю. Может, он вырос и превратился в настоящего тигра. Кто-то рассказывал, что он живёт в замке у одного бывшего Людоеда, хозяйничает там. Растолстел и так разленился, что даже хвостом не шевелит. К нему для этого специальные слуги приставлены – шевелить хвостом.

– Людоедов не бывает, – вдруг засопела Таська.

– Как не бывает? А кого Кот в сапогах съел?

– Это всё сказки, – ответил за сестру Тим. – А про Людоеда две страницы вырваны. Она про страшное боится слушать.

– Ничего не боюсь, – сказала Таська. – Я тогда была маленькая.

– А бывают у вас настоящие истории, не сказки? – спросил Тим.

– Конечно. Вот же целый учебник. Вот книга для чтения. С картинками. Вот, например, совершенно удивительная история про лошадь, которая умела плавать.

– Чего удивительного? – сказал Тим. – Все лошади умеют плавать.

– Да, но эта умела плавать на спине. А знаете вы историю про девочку, которая играла в прятки и так спряталась, что совсем потерялась?

– Ой, почитайте! – попросила Таська.

– Нет, она слишком длинная. К тому же у неё пока нет конца. Впрочем, немного могу рассказать своими словами. Слушайте.

Все дети любят играть, чтоб было интересно и весело. Выиграешь – интересно, проиграешь – жаль, но всё же интересно. А некоторым интересно только выигрывать. В прятках, например, они не любят водить. Они хотят только прятаться, да так, чтоб их никогда не нашли. И вот одна девочка спряталась так, что её даже искать перестали. Даже забыли, что она не выручилась. Убежали на другой двор играть в другую игру, а она всё не выходит. Только один мальчик про неё вспомнил и решил позвать. Он один заметил, куда она спряталась, но не хотел выдавать. Потому что она нечестно спряталась. Там во дворе было одно место, куда взрослые не разрешали ходить. Такой погреб, засыпанный землёй, с деревянной дверцей.

– Как у нас, – встрепенулся Тим. Похоже было, что это действительно взаправдашняя история. – У нас на даче такой.

– Нам тоже туда не разрешают, – добавила Таська.

– И правильно, что не разрешают, – сказал учитель. – Даже не заглядывайте туда. Но мальчик видел, как она сумела приоткрыть дверцу и спрятаться за ней. Подумал: может, она там заснула? Подошёл, стал звать. Никто не отвечает. Я отодвинул дверь, вошёл в погреб…

– Вы? – вскрикнули оба одновременно.

– Почему я? Мальчик.

– Но вы же сказали: я.

– А! Забыл предупредить. У него, представьте, было такое странное имя: Я.

Тим хотел сказать, как Таська: «Таких имён не бывает», – но промолчал.

– Ну вот… Вошёл Я в погреб. После света ничего сначала не было видно. Потом Я различил ступени. Они вели вниз, под землю. Внизу была ещё одна дверца…

– Точно как у нас, – опять не выдержала Таська.

– Не перебивай, пожалуйста, а то мне так до вечера не рассказать.