Ученик чародея - Страница 1

Пожалуйста, не надо света. От света больно глазам. Зачем этот свет: я и так расскажу вам все, что хотите, расскажу обо всем, без утайки. Только уберите свет.

И пожалуйста, не смотрите на меня так все время. Как может человек собраться с мыслями, когда все столпились вокруг и каждый постоянно спрашивает, спрашивает, спрашивает…

Хорошо, хорошо, я успокоюсь, буду спокойным, очень спокойным. Я не хотел кричать. Я не из тех, кто может забыться. Правда, я не такой. Вы ведь знаете, я никогда не обижу.

Это был несчастный случай. Все случилось из-за того, что я потерял Силу.

Но вы ведь ничего не знаете про Силу, правда? Ничего не знаете о Садини и его великом даре.

Да нет, я ничего не выдумываю. Это правда, джентльмены. Я все сейчас докажу, если только вы выслушаете меня. Я расскажу обо всем с самого начала.

Вот только если бы вы выключили свет…

Меня зовут Хьюго. Так все меня называли, когда я жил Дома. Сколько я себя помню, я все время жил Дома и Сестры были со мной очень добры. Другие дети были плохими и совсем не играли со мной, все из-за того, что у меня косят глаза и такая спина, понимаете? Но Сестры были очень добрыми. Они меня не звали «Хьюго Полоумный» и не смеялись над тем, что я не мог выучить стихи, не заталкивали в угол и не пинали, чтобы я заплакал.

Нет, со мной все в порядке. Вы сейчас поймете. Сейчас я рассказывал о том, что было Дома, но это неважно. Все началось после того, как я сбежал.

Понимаете, Сестры сказали мне, что я уже большой. Они хотели, чтобы я с Доктором ушел в другое место, в Районный Дом. Но Фред – он меня никогда не пинал – сказал мне, чтобы я не шел с Доктором. Он сказал, что Районный Дом плохой и Доктор тоже плохой. У них там комнаты с решетками на окнах, а Доктор меня привяжет к столу и вырежет мозги. Он хочет сделать мне операцию на мозге, сказал Фред, и тогда я умру.

Тут я понял, что Сестры на самом деле тоже думали, что я полоумный, а на следующий день должен был прийти Доктор, чтобы забрать меня. Поэтому ночью я убежал, выскользнул из спальни и перелез через стену.

Но вам неинтересно, что было после этого, да? Ну, когда я жил под мостом и продавал газеты, а зимой было так холодно…

Садини? Да, ведь это все связано; ну, зима, холод и все такое, потому что от холода я потерял сознание в той аллее за театром. Там меня и нашел Садини.

Я помню снег на асфальте, и, как он вдруг встал перед глазами и ударил меня в лицо, такой ледяной, ледяной снег, прямо окутал меня холодом, и я на целую вечность утонул в нем.

А потом, когда я проснулся, я был в этом теплом месте, внутри театра, в гримерной, и на меня смотрел ангел.

Ну все равно, я тогда принял ее за ангела. Длинные волосы, как золотые струны арфы. Я потянулся, чтобы потрогать их, и она улыбнулась.

– Стало лучше? – спросила она. – Ну-ка, выпей это. Она дала мне выпить что-то приятное и теплое. Я лежал на кушетке, а она поддерживала мою голову, пока я пил.

– Как я сюда попал? – спросил я. – Я уже умер?

– Когда Виктор принес тебя, мне тоже так показалось. Но теперь, кажется, с тобой все будет в порядке.

– Виктор?

– Виктор Садини. Неужели никогда не слышал о Великом Садини? Я покачал головой.

– Он маг, чародей. Сейчас он выступает. Боже мой, хорошо, что я вспомнила, я должна переодеться! – Она убрала чашку и выпрямилась. – Ты просто лежи и отдыхай, пока я не вернусь.

Я улыбнулся ей. Говорить было очень трудно, потому что все вокруг кружилось и кружилось…

– Кто ты? – прошептал я.

– Изабель.

– Изабель, – повторил я. Такое красивое имя, я шептал его снова и снова, пока не заснул.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я снова не проснулся, то есть совсем проснулся. До этого я был как в полусне и иногда мог слышать и видеть, что происходило в комнате.

Один раз я увидел, как надо мной наклонился высокий черноволосый человек с черными усами. Одет он был тоже во все черное, и глаза у него были черные. Я подумал, наверное, пришел Дьявол, чтобы утащить меня в Ад. Сестры часто рассказывали нам про Дьявола. Я так испугался, что снова потерял сознание.

В другой раз я проснулся от шума голосов, опять открыл глаза и увидел черного человека и Изабель; они сидели в другом конце комнаты. Наверное, они не знали, что я проснулся, потому что говорили обо мне.

– Сколько еще я буду с этим мириться, Вик? – говорила она. – Мне до смерти надоело быть сиделкой из-за этого ничтожного уродца. Зачем он тебе? Как будто ты ему чем-то обязан.

– Ну, не можем же мы его выбросить на улицу в такой мороз, верно? – Человек в черном ходил взад и вперед по комнате и дергал себя за усы. – Будь разумной, дорогая. Разве ты не видишь, бедняга умирал от холода и голода. Ни паспорта, ничего; с ним что-то случилось, он нуждается в помощи.

– Что за чушь! Вызови «скорую помощь», есть бесплатные госпитали для таких, как он, верно? Если ты надеешься, что я буду проводить все свободное время между представлениями, сюсюкая над этим немыслимым…

Я не понимал, о чем она говорила, что имела в виду. Она была красива как ангел, понимаете? Я знал, что она должна быть доброй, значит, это все ошибка, может, я неправильно слышал, потому что был болен?

Потом я снова заснул, а когда проснулся, почувствовал себя как-то по-другому, бодрее, и понял, что это, конечно, была ошибка, потому что она была рядом и снова улыбалась мне.

– Ну как ты? – спросила она. – Сможешь поесть чего-нибудь? Я только смотрел на нее во все глаза и улыбался. На ней был длинный зеленый плащ, весь покрытый серебряными звездами; теперь я точно знал, что она ангел.

Потом появился Дьявол.

– Он пришел в себя, Вик, – сказала Изабель.

Дьявол посмотрел на меня и ухмыльнулся:

– Как дела, малыш? Рад видеть тебя в нашем кругу. День-два назад я уж было подумал, что мы тебя лишимся. Я глядел на него и ничего не говорил.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru