Убойные каникулы (СИ) - Страница 5

С одной стороны, все шло отлично. Патрик был уставшим, потрепанным, с разбитой губой и носом. Он не понимал, что вообще происходит, не мог нормально поднять кулаки.

Его охреневший взгляд теперь стал испуганным и больным. Примерно так смотрели жертвы утырка, когда он их опускал в школе. Что ж… свершилась, мать его, справедливость.

Но было кое-что и хреновое. Я чувствовал, что мне куда хуже. Патрик отмудохал тушку Марка по полной. Мое лицо превратилось в раздутый, опухший шар, тело страшно ломило. Руки почти не сгибались.

Казалось, даже слух притупился. По крайне мере, шум толпы доносился издалека, будто я отошел на полкилометра.

«Да уж, жопец. Он слишком силен… Еще одна стычка, и Марк точно сляжет», — подумал так, стараясь не показывать вида.

Надо что-то решать! Иначе, капитан Раст загнется от рук сопляка…

В том дерьме, что творилось на ринге, был один важный плюс. Петька наконец-то заткнулся. Его дружки тоже молчали. Трибуны тревожно гудели, но разобрать что-то конкретное было почти невозможно. Хотя, может, я просто оглох.

Стало ясно, что тело Марка не справится. Там где надо давить — я проигрываю. Значит, включим смекалку капитана Раста, применив все знания, какие остались.

Ничего особого тут не сделаешь. Надо работать только по болевым точкам, в надежде, что неуклюжий козел будет пропускать удары. Это все измотает его; а дальше решим, что к чему.

Обдумав это, я медленно опустил руки и зажмурил глаза. Патрик фыркнул с недоумением. Сначала он тупо стоял, ожидая подвоха. А я, тем временем, пытался замедлить дыхание.

Вдох, плавный выдох. Вдох, снова выдох. Сука, как больно! Я уже будто умер. Ладно, плевать… Вдох, плавный выдох. Оохх, дышать даже трудно.

В какой-то момент стало страшно, что бой прервут из-за моего бездействия, засчитав поражение. Столько сил потрачено впустую. А козел ещё жив.

Так, что это? Патрик… Он, тяжело дыша, пошел на меня. Понял, что ничего не случится и решил наступать.

Отлично, гад. Мне нужна полная концентрация. Я стоял с закрытыми глазами и дальше. Подпускал его, как вражескую пехоту. Шаг, ещё один… хрип, тяжёлый вздох.

Черт, хоть бы не прогадать! Открыл глаза в самый подходящий момент. Разбитая рожа Патрика злобно скалилась, а рука отошла назад, чтоб меня долбануть.

Хах, тупой переросток! Я уклонился от удара. Сработал по болевым точка и отскочил в сторону.

— Ах, тыыы! — зарычал Патрик.

Он снова кинулся на меня, получил по печени и по ногам. А я так же свалил.

Это повторилось ещё пару раз. Я наносил лёгкие, но очень точные удары, отбивая Патрику шею, живот, руки и ноги. Порхать как бабочка, жалить как пчела! Точно! Ничего другого не надо.

С каждой секундой мне становилось все лучше. Вид измотанного противника предавал сил. А Патрик, напротив, выглядел не ахти. Он напоминал зверя, который не может понять, как какой-то там человек смог его подстрелить.

— Так нечестно, говнюк! Ты скотина! — кричал Патрик, в очередной раз пытаясь меня поймать.

— Что нечестно, петух? Быть мелким и быстрым? Надо было жрать меньше, говноед мамкин! — с трудом выдохнул я.

Надо дождаться, пока Петя окончательно выдохнется. Пусть потратит все силы, долбанется на маты. А дальше… Дальше я его зубами порву. Достал, сука!

С этими мыслями прыгал по рингу, как сраный кролик. В какой-то момент понял, что Патрик за мной не гоняется. Он замер посреди клетки, схватившись за запястье.

Странно, туда я его не лупил. Может, скажет, что травма и попросит остановить поединок? Нет, это глупо. Тогда, что он там замышляет?

Видя, как Патрик трёт свою лапу, многие стали свистеть. Поклонников у мудака поубавилось. Тогда он резко встряхнулся и снова пошел на меня. Но на этот раз бить не стал.

Может придурок просто свихнулся или это обманный маневр… Короче, Петя махнул рукой, будто танцевал тупой танец. Даже не могу объяснить. Смотрелось очень упорото.

Несмотря на все что случилось, я готов был заржать. Хотя стоп… что за хрень? В мою сторону полетело облако каких-то частиц: пыльца растений, мел, железная стружка. Я не смог толком понять.

Главное, что оно было почти незаметно. Готов спорить, что зрители это не видели. Да и я… не особо-то различал.

Интуиция дала четкий сигнал. Надо было скорее проваливать. Только я уже не успел.

Облако дошло до меня и пропало. В носу тут же стало щекотно. Сознание слегка помутилось, а глаза затянула пелена. Черт, это ж химическая атака! Урод понял, что начал проигрывать и решил меня отравить.

Охренеть, твою мамку! Как же тройная проверка? Как же все этот пафос? Петух и так был сильнее, так ему ещё позволили иметь козырь в рукаве, причем в прямом смысле слова.

«Ну, мразь поганая! Разорву на куски! Найду того, кто ему помогал и яйца отрежу! Беспредел, вот ушлепки», — подумал, ощущая бешеную ярость.

Правда, мстить ещё было рано. Тут бы самому не загнуться! Летучий порошок выбил из колеи. Боевые качества притупились. Я знал, что на меня идёт Патрик, но при этом тупо стоял, находясь в каком-то кумаре.

— Умри, гаденыш! — раздался хрип откуда-то издалека. Патрик замахнулся, чтоб меня врезать.

Я, кажется, заблокировал или уклонился. Но адская пыльца сделала свое дело. Патрик все же попал. И моя измученная тушка грохнулась на пол.

Хорошо, что Петя был тоже уставшим. Ему не получилось меня завалить. Но он хотел это сделать, решительно на меня наступая.

Ничего не оставалось, как беспомощно ползти назад. Вставать уже времени не было. Измученное тело не могло вскочить быстро. Так что только ползти… надеясь на собственную смекалку.

— Ты много на себя взял, лошара! Думал, можно научиться скакать, и все будет?! Ты — безродное чмо, ублюдок! Твоя мать натрахала тебя в подворотне! Такие должны дохнуть и мыть сортиры! А каждый, кто не согласен закончит так же как ты. Все, Маркуша говнюк, отправляйся в ад к таким же нищим кретинам.

Так говорил Патрик, загоняя меня в самый угол. Вскоре в спину упёрся канат. Я понял, что отступать дальше некуда. Какое же хреновое положение!

Он забьет меня ногами, как сучку. Черт, что же делать? Я сидел на матах, глядя в разбитую, горящую гневом рожу чертова Пети.

В какой-то момент выставил руки и применил свою магию. Да, на мне был ошейник. Да, это запрещено правилами кабы. Но другого выхода не было.

Я знал, что это бессмысленно. Только подыхать, с опущенными руками ещё хуже.

— Лесовский, ты даун! — рассмеялся гребанный Петя, считая, что я просто спятил. Мне оставалось жить считанные секунды…

— Ааарррххх, — захрипел урод, готовясь нанести сокрушительный удар.

У меня в шее (на самом деле в ошейнике) что-то треснуло. Ощутил, как по телу идет странный импульс. Черт, это ж магия! Хренов воротник вдруг… сломался. Как, чего, почему? Сейчас плевать, не до этого!

Главное, что Патрик вдруг замер и стал морщиться, будто жрал что-то кислое.

— Э, что за нах? — тихо процедил он.

Трибуны тоже молчали. Я слышал, как в груди бьют огромные барабаны. Это последний шанс. Другого точно не будет!

Не знаю, откуда взялось столько сил, но я встал, не прерывая магический поток. Стал давить Патрика дальше, сильнее, ещё сильней.

— Ооо, сука мелкий… Ааахх, сосунок ссаный, — стонал Патрик, хватаясь за голову. — Это нарушение правиииллл, тебя поррвуут, чмооо.

— Нарушение, мудень? Серьезно??? А таскать на ринг сраный перец, что можно? — прохрипел я, сгорая от ярости.

У Патрика пошла кровь из носа. Он медленно отступал, а я шел вперёд. Несмотря на это, сволочь не унималась.

— У тебя сил не хватит! Ты лох! — вопил Петя. — Нас скоро разнимут… тогда. Тогда приду после боя и порву сраку твоей тупой мамке, сестре или кто она там. Всем твоим… ааххх родокам.

Ещё недавно я думал, что школьные разборки — это сопливые игры. Но теперь понял, что здесь как на фронте. Только там надо идти вперёд и валить всех, кто против тебя. А здесь… К черту, здесь то же самое.