Ублюдки и стрелочники (ЛП) - Страница 12

Я посмотрела на Джесс.

― Звучит неплохо. ― А потом начала говорить: ― За эти годы я встречалась со многими волонтерами и их некоммерческими организациями. Большинство волонтеров любили фотографироваться со мной и мамой, когда нам было плохо, а затем они выкладывали эти фотки по всему Facebook, чтобы похвастаться своим друзьям, насколько они щедры. ― Джесс смотрела на меня, изогнув бровь.

― Для протокола, я предпочитаю знакомиться с людьми нормально, а не с помощью агрессивных скоростных допросов, но я рада, что мы смогли уйти от основных тем. Так как ты хочешь знать обо мне все, я расскажу тебе еще кое-что.

Джесс посмеялась, но я не пыталась быть смешной. Девочек-подростков, которые родили рано, постоянно проверяют, но больше всего людям нравится жалеть их детей и судить об их успехах и неудачах, основываясь на недостатках их родителей. Я провела всю свою жизнь, пытаясь доказать, что моя мама чего-то стоит и вообще, что она самая лучшая. Поэтому не могла облажаться даже один раз, потому что была ее прямым представителем. Людям и так есть, что сказать о пятнадцатилетней девочке, которая растит ребенка. Поэтому я никогда не хотела доставлять ей больше проблем.

Я продолжила:

― Я родилась в Атланте, жила на продовольственные талоны и не в самых хороших районах города. Но все изменилось, когда мы переехали сюда пять лет назад. Я была лучшая в классе, потому что единственной моей надеждой было получить полную стипендию от колледжа. У меня была мама-подросток, которая любила меня и в то же время презирала. ― Улыбка Джесс немного потускнела, и я продолжила говорить дальше: ― Несмотря на это, у меня была действительно классная жизнь. Сейчас же я чувствую себя сбитой с пути. Мне кажется, что все осуждают меня и маму, хотя мы уже привыкли к этому. Но я не ищу чьего-либо одобрения. И уж тем более от какой-то сучки, с которой только что познакомилась.

― Я повела себя немного по-дурному, не так ли? ― спросила Джесс

― Немного? Но это неважно. Джек скоро приедет, чтобы помочь мне с переездом в квартиру, которую я никогда и не видела. А потом пойду в университет, в который не хочу ходить. И еще мне нужно как-то разобраться с травмой, которую получила после вчерашнего вторжения в дом. Но спасибо, что дала мне одобрение, о котором я, кстати, не просила.

Джесс закатила глаза, будто моя речь поставила ее в неловкое положение.

― Ты закончила? Дай мне свой телефон, ― сказала она и протянула мне ладонь.

― Зачем?

― Потому что хочу внести свой номер в твои контакты, и мы будем друзьями. Я могу быть немного эксцентричной и чертовски чрезмерно опекать Хамильтона, но на это есть веские причины. Он никогда никого не приводит в дом. Если он трахается, то делает это в отеле. Чего уж там, он даже никогда не приводил сюда просто каких-то друзей.

Святые тапочки!

Я достала телефон из кармана и протянула ей, мне было все равно, если Джесс увидит сообщение от Джека. Она быстренько вбила свой номер и позвонила себе, тем самым у нее тоже появился мой номер.

― Джек уже здесь, ― сказала она и вручила мне мой телефон обратно. ― Сделай мне одолжение и скажи ему, чтобы он трахнулся за меня. ― Джесс облизала средний палец и игриво усмехнулась.

― Мне нравится Джек, ― ответила я.

― Он всем нравится, но, в конце концов, все его ненавидят, ― зловеще ответила Джесс. ― Позвоню тебе позже, чтобы потусить. Теперь я поняла, чем ты понравилась Хамильтону.

― Может, тебе не нужно мне звонить? Ммм? ― спросила я, пока надевала рюкзак на плечи.

― Слишком поздно, ты мне уже нравишься, я собираюсь затусить с тобой до потери пульса, ― сказала Джесс, прежде чем взять пульт и включить новости. Я пошла к двери, Маленькая Мама лежала на моей обуви.

Я остановилась и почесала ее за ушком.

― Увидимся, ― пообещала я самой лучшей собаке, и она радостно завиляла хвостом.

― Доброе утро! Хочешь экскурсию по кампусу? ― Это была первая вещь, которую сказал Джек, когда я села на кожаное сидения его Астон Мартина. Когда Хамильтон успел вернуть эту машину? По голосу Джека было понятно, что тот взволнован. Он нервно схватился за руль и завел машину. Что-то в его поведении заставило меня думать, что Джек избегал разговаривать о том, что произошло вчера с Сеинтом и нашем телефонном разговоре о Хамильтоне.

― Было бы хорошо, Джек, ― ответила я.

― Отлично!

Меня все еще трясло от вчерашних и сегодняшних событий: внезапное появление Сеинта, Хамильтон, который пришел на помощь, и Джесс, устроившая мне допрос. Все это было похоже на землетрясение, разрывающее на части мою жизнь. Мне было не за что держаться. Мягкий грунт не был хорошей основой. И мне казалось, что весь мой мир был разделен на до и после.

Четыре коробки. Четыре жалкие коробки стояли в багажнике Джека. Вся моя прежняя жизнь с памятными воспоминаниями разместилась в хрупком картоне. Спасибо, что Джек успел забрать мои личные вещи из дома. И была рада, что мне не пришлось возвращаться в дом Джека так быстро. Несмотря на то, что я беспокоилась об этом новом этапе моей жизни, была рада, что мне больше не нужно там оставаться. Сеинт действительно напугал меня. И чем дольше я смогу оградить себя от этого всего, тем лучше, потому хоть на чуть-чуть хочу почувствовать себя нормальной.

По словам Джека, дизайнеры интерьера уже все сделали, и я перееду в квартиру с потрясающим дизайном и высококлассной мебелью. Наряды на все случаи жизни тоже привезли два дня назад. Мне казалось, что все это слишком, но он заверил меня, что ему нравится делать мне приятно.

― Впереди много разных встреч, связанных с моим переизбранием. Я просто хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно и выглядела красиво.

А то, что у меня сейчас было, недостаточно?

Я вежливо улыбнулась ему, пока регулировала положение вентиляционных отверстий, чтобы не замерзнуть из-за холодного воздуха, который дул из них. Мы находились всего в пятнадцати минутах от дома Хамильтона, а Джек был весь такой счастливый и увлеченный рассказами про каждую деталь, которую он мог вспомнить о Гринвичском университете.

Роскошный кампус был неподвластен времени. Хотя занятия начинались только через две недели, просторные ухоженные лужайки уже были заполнены студентами. Я сразу почувствовала себя неуместной в этом частном университете, но Джек с гордостью хвастался тем, что всегда чувствовал себя тут, как дома, когда учился здесь.

― А вот тут новое здание «Beauregard Business Building», ― сказал он и указал на статую… Черт возьми, самого себя. Бронзовая статуя была высокой и внушительной.

― Вау, ― только и вымолвила я.

― Тебе нравится? Я попросил их убрать немного живот. Знаешь, не хочется быть вечно толстым. ― Он посмеялся над своей шуткой. Потом мы свернули на другую улицу. Мне даже не хотелось думать, сколько денег нужно пожертвовать, чтобы в честь тебя поставили памятник и назвали новое учебное здание.

― Мы с женой впервые встретились возле химического корпуса. Она была в бледной юбке и прижимала к груди стопку тетрадок. Она уронила их, а я помог ей собрать тетради и отнести в ее комнату, ― вспоминал Джек с легкой улыбкой. ― На первом свидании она заставила меня поработать, ох, но это стоило того. Когда она умерла, я перевез ее любимую скамейку в сад нашего летнего домика.

― Держу пари, что вы скучаете по ней.

― Каждый день, ― ответил Джек

Я закусила нижнюю губу просто потому, что не знала, что сказать. Джек продолжил свой тур, указывая на сентиментальные места, пока рассказывал об изменениях в кампусе. Он был консерватором и показал, как сильно ненавидит новые здания, которые строятся, но, конечно же, кроме здания, которое построили в его честь.

― Ты хочешь высшее образование по социальной роботе, да? Кем именно ты хочешь стать? ― спросил Джек.

― Я хочу работать детским социальным работником, ― ответила я, пока смотрела на окна зданий.