Убивец - Страница 1

Владимир Короленко

Убивец

I. Бакланы

Когда я на почтовой тройке подъехал к перевозу, уже вечерело. Свежий, резкий ветер рябил поверхность широкой реки и плескал в обрывистый берег крутым прибоем. Заслышав еще издали почтовый колокольчик, перевозчики остановили "плашкот" и дождались нас. Затормозили колеса, спустили телегу, отвязали "чалки". Волны ударили в дощатые бока плашкота, рулевой круто повернул колесо, и берег стал тихо удаляться от нас, точно отбрасываемый ударявшею в него зыбью.

Кроме нашей, на плашкоте находились еще две телеги. На одной я разглядел немолодого, солидного мужчину, по-видимому купеческого звания, на другой -- трех молодцов, как будто из мещан. Купец неподвижно сидел в повозке, закрываясь воротником от осеннего свежего ветра и не обращая ни малейшего внимания на случайных спутников. Мещане, наоборот, были веселы и сообщительны. Один из них, косоглазый и с рваною ноздрей, то и дело начинал наигрывать на гармонии и напевать диким голосом какие-то песни; но ветер скоро обрывал эти резкие звуки, разнося и швыряя их по широкой и мутной реке. Другой, державший в руке полуштоф и стаканчик, потчевал водкой моего ямщика. Только третий, мужчина лет тридцати, здоровый, красивый и сильный, лежал на телеге врастяжку, заложив руки под голову, и задумчиво следил за бежавшими по небу серыми тучами.

Вот уже второй день, в моем пути от губернского города N.. то и дело встречаются эти примелькавшиеся фигуры. Я еду по спешному делу, погоняя, что называется, и в хвост и в гриву, но ни купец на своей кругленькой кобылке, запряженной в двухколесную кибитку, ни мещане на своих поджарых клячах не отстают от меня. После каждой моей деловой остановки или роздыха я настигаю их где-нибудь в пути или на перевозе.

-- Что это за люди? -- спросил я у моего ямщика, когда тот подошел к телеге.

-- Костюшка с товарищами,-- ответил он сдержанно.

-- Кто такие? -- переспросил я, так как имя было мне незнакомо.

Ямщик как будто стеснялся сообщать мне дальнейшие сведения, ввиду того, что разговор наш мог быть услышан мещанами. Он оглянулся на них и потом торопливо ткнул кнутом в направлении к реке.

Я посмотрел в том же направлении. По широкой водной поверхности расходилась темными полосами частая зыбь. Волны были темны и мутны, и над ними носились, описывая беспокойные круги, большие белые птицы, вроде чаек, то и дело падавшие на реку и подымавшиеся вновь с жалобно-хищным криком.

-- Бакланы! -- пояснил ямщик, когда плашкот подъехал к берегу и наша тройка выхватила нас на дорогу.-- Вот и мещанишки эти, -- продолжал он, -те же бакланы. Ни у них хозяйства, ни у них заведениев. Землишку, слышь, какая была, и ту летось продали. Теперь вот рыщут по дорогам, что тебе волки. Житья от них не стало.

-- Грабят, что ли?

-- Пакостят. Чемодан у проезжающего срезать, чаю место-другое с обоза стянуть -- ихнее дело... Плохо придется, так и у нашего брата, у ямщика обратного, лошадь, то и гляди, уведут. Известно, зазеваешься, заснешь,-грешное дело, а он уж и тут. Этому вот Костюшке ямщик кнутом ноздрю-то вырвал... Верно!.. Помни: Коська этот-- первеющий варвар... Товарища вот ему настоящего теперь нету... И был товарищ, да обозчики убили...

-- Попался?

-- Попался в деле. Не пофартило. Натешились над ним ребята, обозчики то есть.

Рассказчик засмеялся в бороду.

-- Первое дело -- пальцы рубили. Опосля огнем жгли, а наконец того палку сунули, выпустили кишки, да и бросили... Помер собака!..

-- Да ты-то с ним знакомый, что ли? С чего они тебя водкой-то потчевали?

-- Будешь знаком,-- сказал ямщик угрюмо.-- Сам тоже винища им выпоил немало,-- потому -- опасаюсь во всякое время... Помни: Костюшка недаром и нонче-то выехал... Эстолько места даром коней гонять не станет... Фарт чует дьявол, это уж верно!.. Купец вот тоже какой-то...-- задумчиво добавил ямщик после некоторого молчания,-- не его ли охаживают теперича?.. Только вряд, не похоже будто... И еще с ним новый какой-то. Не видывали мы его раньше.

-- Это который в телеге лежал?

-- Ну, ну... Жиган, полагать надо... Здоровенный, дьявол!.. -- Ты вот что, господин!.. -- заговорил он вдруг, поворачиваясь ко мне. -- Ты ужо, мотри, поберегайся... Ночью не езди. Не за тобой ли, грехом, варвары-то увязались...

-- А ты меня знаешь? -- спросил я. Ямщик отвернулся и задергал вожжами.

-- Нам неизвестно,-- отвечал он уклончиво.-- Сказывали -- кудиновский приказчик из губернии проедет... Дело не наше...

Очевидно, меня здесь знали. Я вел процесс купцов Кудиновых с казною и на днях его выиграл. Мои патроны были очень популярны в той местности да и во всей Западной Сибири, а процесс производил сенсацию. Теперь, получив из губернского казначейства очень крупную сумму, я торопился в гор. NN, где предстояли срочные платежи. Времени было немного, почта в NN ходила редко, и потому деньги я вез с собой. Ехать приходилось днем и ночью, кое-где для скорости сворачивая с большой дороги на прямые проселки. Ввиду этого предшествовавшая мне молва, способная поднять целые стаи хищных "бакланов", не представляла ничего утешительного.

Я оглянулся назад. Несмотря на наступавший сумрак, по дороге виднелась быстро скакавшая тройка, а за нею на некотором расстоянии катилась купеческая таратайка.

II. Лог под "Чортовым пальцем"

На ...ской почтовой станции, куда я прибыл вечером, лошадей не оказалось.

-- Эх, батюшка, Иван Семеныч! -- уговаривал меня почтовый смотритель, толстый добряк, с которым во время частых переездов я успел завязать приятельские отношения.-- Ей-богу, мой вам совет: плюньте, не ездите к ночи. Ну их и с делами! Своя-то жизнь дороже чужих денег. Ведь тут теперь на сто верст кругом только и толков, что о вашем процессе да об этих деньжищах. Бакланишки, поди, уже заметались... Ночуйте!..

Я, конечно, сознавал всю разумность этих советов, но последовать им не мог.

-- Надо ехать... Пошлите, пожалуйста, за "вольными"... И то время уходит...

-- Эх вы, упрямец! Ну, да тут-то я вам дам дружка (Дружками называют в Сибири ямщиков, "гоняющих" но вольному найму) надежного. Он вас доставит в Б. к молокану. А уж там непременно ночуйте. Ведь ехать-то мимо Чортова лога придется, место глухое, народец аховый... Хоть свету дождитесь.

Часа через два я сидел уже в телеге, напутствуемый советами приятеля. Добрые лошади тронулись сразу, а ямщик, подбодренный обещанием на водку, гнал их всю дорогу, как говорится, в три кнута; до Б. мы доехали живо.

-- Куда теперь меня доставишь? -- спросил я у ямщика.

-- К "дружку", к молокану. Мужик хороший. Проехав мимо нескольких раскиданных по лесу избенок, мы остановились у ворот просторного, очевидно, зажиточного; дома. Нас встретил с фонарем в руке старик с длинною седою бородой, очень почтенного вида. Он поднял свой фонарь над головой и, оглядев мою фигуру своими подслеповатыми глазами, сказал спокойным старческим голосом:

-- А, Иван Семеныч!.. То-то сказывали тут ребята проезжие: поедет кудиновский приказчик из городу... Коней, мол, старик, готовь... А вам, я говорю, какая забота?.. Они, может, ночевать удумают... Дело ночное.

-- А какие ребята-то? -- перебил мой ямщик.

-- А шут их знает. Бакланишки, надо быть! На жиганов тоже смахивают по виду-то... Думаю так, что из городу, а кто именно -- сказать не могу... Где их всех-то узнаешь... А ты, господин, ночуешь, что ли? .

-- Нет. Лошадей мне, пожалуйста, поскорей! -- сказал я, не слишком-то довольный предшествовавшею мне молвой. Старик немного подумал.

-- Заходи в избу, чего здесь-то стоять... Вишь, горе-то, лошадей у меня нету... Третьегоднись в город с кладью парнишку услал. Как теперь будешь?.. Ночуй.

Эта новая неудача сильно меня обескуражила. Ночь между тем сгустилась в такую беспросветную тьму, какая возможна только в сибирскую ненастную осень. Небо сплошь было покрыто тяжелыми тучами. Взглянув вверх, можно было с трудом различить, как неслись во мраке тяжелые, безобразные громады; но внизу царствовала полная темнота. На два шага не было видно человека. Моросил дождик, слегка шумя по деревьям. В густой тайге шел точно шорох и таинственный шепот.