УБИТЬ РАБА - Страница 32
Дмитрий метнулся на балкон, привязал простынь к прутку внизу решетки, бросил конец вниз. Перевалился через решетку и на руках стал спускаться, перехватился за простыни, не успел испугаться, как ступни ощутили край родного балкона. Расчет был такой: его дверь монтировкой не откроешь, начнут спускаться подобным образом, заимеют шанс загреметь вниз. Потом привлечь внимание, дождаться полиции.
Уже на балконе Дмитрий заметил пустоту в комнате. Первая мысль – к себе ли залез! Да нет, к себе – вон в стеклопакете с внутренней стороны окна щербинка от дротика.
Сверху хлопнуло выстрелом и лязгнуло металлом. Вскрыли дверь, догадался Дмитрий. Он уперся копчиком в балконную решетку, ступню устроил на пластик двери в районе ручки. Мощное движение ногой, латунные штифты хрустнули, дверь распахнулась.
В комнатах из интерьера – одни плинтусы. До потрясенного Дмитрия с улицы доносится голос: «На нижний балкон спустился!» Осаду держать нечем и незачем. Бежать надо! Сердце у Дмитрия аж прыгнуло от радости. Он подбежал к двери с лучшим в мире замком-пауком, поднял руку и за наличником нащупал ключ – последний из комплекта, возвращенный ревнивой Татьяной. Просто чудо, что там прятал!
Дмитрий уже открывал дверь, когда на балкон свалились гости. Донеслось:
- Попался, сука!
- Это еще кто попался. – Тяжело дыша, прошептал Дмитрий и провернул ключ с внешней стороны. Сразу пришла мысль: тот, который стоял под балконом, наверняка рванул к товарищам! Куда же теперь? Там, в деревне, их было четверо, значит – двое заперты в квартире, двое сейчас ломанутся в подъезд. Опять к Гоше? Нет у него столько постельного белья, чтобы до самой земли спуститься!
Кабанов побежал вниз. На площадке между вторым и первым этажами под почтовыми ящиками светлело окно. Кабанов мысленно воздал хвалу хрущевским архитекторам типового жилья. Окно над подъездным козырьком узкое, горизонтальное, с разбитым стеклом во внешней фрамуге, сияло спасительным светом. На улице заливалась Жуля, возле домофона матерились бандиты. Кабанов приподнял фрамуги и сделал бочку на бетонный козырек. Звякнуло стекло, пиликнул домофон, в подъезд метнулись головорезы, Кабанов прыгнул с козырька.
Хаким
«Черные глаза…» - лилось из динамиков.
- Ай, черние гляза! – взвизгнул молодой таджик. В такт любимой мелодии бил ладошками по рулю потрепанной «шахи», подпрыгивал на сиденье.
Ай, молодец! Черные глаза таджика искрились от удовольствия. Правильно говорил Фатых, не надо в Москву ходить, на Волгу надо ходить. Здесь города не намного меньше, а возможностей больше. Наших полно, русские не злые совсем. Машину за копейки купил, к Рахматулло в гараж загнал, вдвоем за неделю перебрали, движок помощнее вставили, коробку, мост новые воткнули, магнитолу. Где Рахматулло все это достал, один Аллах знает. Земляк говорит: «Все, что отдал, при тебе останется». Рахматулло веселый, щедрый! Денег не взял, говорит, давай, Хаким, работай, потом пригодишься. Вот Хаким и таксует, устанет баранку крутить, поспит в машине днем, когда клиентов мало. Не то чтобы их много, конкуренты, как шакалы, дорогу подрезают, но, если так дальше пойдет, через пару месяцев Гульназ вызвать можно. Или не вызвать, заблестел зубами Хаким. Здесь девчонку найти, вон как эту малышку! Таджик чуть не свернул шею, провожая малолетку в мини-юбке. Вернув голову в исходное положение, засмеялся. По дороге в его сторону бежал загорелый мужик в пиджаке на голое тело. Волосы растрепаны, глаза выкатил, руками машет. Пьяный русский, они все спиваются. А чем это он машет? Пятитысячная! К машине бежит, клиент?
Мужик, не спрашивая разрешения, валится на заднее сиденье.
- Гони, брат, гони!
Перед носом у Хакима радужная бумажка, в которой затаились баклажки с пивом, водка, хохочущие девчонки в коротких юбках. Какие могут быть вопросы, гоню, брат!
«Шестерка» сорвалась с места, аж шины задымили. Хаким чуть не наехал на двух мужиков, вывернул, хорошо на встречке никого.
- Совсем жить не хотят, под колеса бросаются, шакалы! Куда едем, брат? – Хаким убавил звук магнитолы.
Брат проводил шакалов взглядом, выравнивая дыхание, сказал:
- Давай попетляем немного, я буду говорить куда повернуть, только гони быстрее.
Хаким посмотрел в салонное зеркало.
Мужик, тараща синие глаза, объяснил:
- У любовницы был, муж с корешами подъехал, еле одеться успел, с балкона прыгнул. Гонятся, шакалы!
- Ай, молодец! Не волнуйся, машина – зверь, не догонят!
- Здесь останови, брат. – Кабанов тронул за плечо водителя.
«Шестерка» скрипнула тормозами на въезде в знакомый двор. К подъезду бывшей близкой (ближе некуда) знакомой Дмитрий подъезжать не стал. Сначала надо оглядеться. Татьяна не из тех, кто долго льет слезы о былом. На веселую красотку всегда найдется красавчик. Может, он сейчас щупает Танькину коленку на диване в ее комнате, родители включили телевизор погромче в своей, а сынулька во дворе гуляет. И мужик в вонючем костюме как непрошенный татарин. Дмитрий в который раз проклял себя за то, что ленился запоминать телефонные номера.
- Брат, я свой телефон записал. – смуглый водитель, обернувшись, протянул обрывок газеты с цифрами.
Прямо мысли читает, усмехнулся Кабанов.
- Меня Хаким зовут. Звони днем, ночью, всегда приеду!
- Спасибо, Хаким, может и звякну. Но такой щедрости не обещаю, здесь, сам понимаешь, форс-мажор был.
Водитель сощурился, блеснул крупными зубами в улыбке:
- Все понимаю. Я люблю, когда гоняешься! К чужой жене пойдешь, заранее позвони!
- Бывай. – Кабанов хлопнул любителя приключений по плечу, открыл дверь.
- Я тут прямо проеду?
- Да, вдоль домов, потом направо, прямо на дорогу выскочишь.
Хаким вдавил педаль, рванул с пробуксовкой и визгом шин вдоль припаркованных автомобилей. Однако, скорость сразу сбросил – летний вечер во дворе. Бабушки, детишки, молодежь. Могут и стекла выбить за неаккуратную езду.
Красной каплей ртути солнце падало на крышу девятиэтажки. Кабанов прошел в тень мимо ряда металлических конструкций, призванных воспитывать у подрастающего поколения отвагу и презрение к смерти. Такое поколение уж точно не стало бы рефлексировать, забежал бы юнец-изменщик к девчонке и с порога: спрячь, накорми и денег дай! А тут сиди-выдумывай, как бы и Таньку не подвести и капитал приобрести.
Дмитрий сидел на лавке рядом с турником. Трое подростков соревновались в выкрутасах, частично заслоняя объект наблюдения: первый подъезда дома напротив. В окнах интересующей квартиры горел свет, но не в девичьей комнате. Это не значило, что Татьяны нет дома – могла и за компьютером сидеть и на коленках у кого. С другой стороны – лето, набережная, кавалеры. В свое время Татьяна познакомила с матерью. Бойкая женщина, один в один Надежда Бабкина, сразу начала подмигивать и звать зятьком, в целом, оставила приятное впечатление. Дмитрий старался соответствовать, но решил ограничиться первым знакомством. Чем Татьяна объяснила исчезновение «зятя», оставалось только догадываться, но уж точно не героической командировкой к звездам. Вот и думает сейчас несостоявшийся родственник, какое впечатление произведет на маму с дочкой его нежданное появление.
Раздумья прервала черная «Приора», остановившаяся у подъезда. Неосознанно Дмитрий сдвинулся на лавке. Заслоненный подростками, наблюдал знакомых шакалов. Трое хлопнули дверьми, повертели головами и метнулись к Танькиному подъезду. «Приора» двинулась вдоль дома, водитель искал место для парковки.
Надежда обрести пристанище рухнула. Первый порыв Дмитрия – благородный: привлечь внимание, отвести хищников от овчарни. Представил копию Надежды Бабкиной овечкой, не получилось. Избиения младенцев не произойдет. Порыв сменился на мысль о необходимости собственной эвакуации. Дмитрий поднялся и спокойным шагом пошел к подъезду ближайшего дома. Оттуда вдоль стены проскользнул до угла, где шаг ускорил, а за домом и вовсе побежал вглубь микрорайона.