Убить посыльного - Страница 2

Правда, Ленни на жизнь не жаловался. На свете полно рецидивистов, которым хватает денег, чтобы не прибегать к услугам государственного защитника, но не хватает ума, чтобы надолго удержаться на свободе. За последнее время он между делом заработал себе на новый «кадиллак». Но ему всегда хотелось стать таким же известным, как Мартин Горман. Просто ему это никак не удавалось.

На экране появилась крупным планом фотография Триши Краун-Коул. Красавицей ее трудно назвать: одутловатое лицо, длинные каштановые волосы, что довольно неожиданно для женщины ее возраста. (Лет ей, наверное, за пятьдесят, она намного старше Коула — ему-то чуть больше сорока, во всяком случае, так он утверждает.) Триша носила очки, что делало ее похожей на зануду библиотекаршу. Странно, что дочь миллиардера не воспользовалась частью этих безумных денег, чтобы чуть-чуть подправить свою внешность.

И за что ее было убивать? Она всю жизнь трудилась в благотворительном фонде, который основал ее отец. Не было такой болезни, на изучение которой Норман Краун не выделил бы денег, не было такого общественного движения или области искусства, которых он не поддержал бы — с помощью Триши.

Но еще более странным было то, что убили ее с особой жестокостью: сначала задушили, а потом изрезали ей лицо обломком скульптуры. Но Ленни знал, что человек и не на такое способен.

Поговаривали, что Трише надоели измены Роба Коула и постоянные ссоры и что она собиралась выгнать его — и тогда он остался бы совсем без средств. В актерских кругах Коул известен как человек вздорный, неумный, да и, прямо скажем, не очень талантливый. Все свои сбережения он растратил, и изрядную часть денег своей жены тоже. По большей части на кокаин.

«В самый раз для меня клиент», — сокрушался Леонард Лоуэлл. Но выпутывать актера из этой передряги будет Мартин Горман, а Ленни опять придется ловить мелкую рыбешку.

В дверь позвонили. Это прибыл курьер.

Джейс увидел, как Ленни выходит из своего кабинета и направляется в темный закуток, где днем обычно сидит секретарша. Джейс бывал в офисе Лоуэлла много раз. Курьеры часто развозили почту для адвокатов, но без особой радости: юристы известны своей скупостью, и им трудно угодить.

Джейс помалкивал о том, что собирается пополнить ряды этих презренных тварей. В детстве ему довелось узнать, что закон зачастую оборачивается против людей. Но он решил, что будет действовать справедливо. А пока он учится в колледже и может себе позволить только два курса в семестр, так что к тому времени, как его примут в коллегию адвокатов, большинство его собратьев-курьеров либо умрут от старости, либо уволятся.

Лоуэлл открыл дверь, и на его длинном лице засияла неестественно белозубая улыбка. Джейс унюхал запах одеколона и — виски.

— Привет, Ленни. — Джейс шагнул за порог. — Ну и ливень!

— Да уж, у нас в Калифорнии солнца на всех хватает. Но если ты промотаешь все, как бедный несчастный Роб Коул, то уж точно бури не миновать.

На письменном столе рядом с призовым кубком стояли две фотографии в рамках. На одной — скаковая лошадь, на второй — девушка с длинными волосами. Это Эбби, дочь Лоуэлла. Ленни рассказывал, что она учится на юриста.

— Горман добьется для него оправдательного приговора, — сказал Джейс, беря в руки кубок с надписью: КОМАНДЕ, ЗАНЯВШЕЙ ВТОРОЕ МЕСТО. ГОЛЛИВУДСКИЙ ЧЕМПИОНАТ ПО БОУЛИНГУ, 1974 ГОД. Нетрудно было представить себе Ленни в кегельбане в рубашке с коротким рукавом.

— Все равно главное в жизни — везение, — сказал в ответ Ленни. — Мартину придется участвовать в сфабрикованном деле. А деньги, сам знаешь, решают все.

— Знал бы, если бы они у меня водились. — Джейс поставил кубок на место.

— На вот, возьми, — сказал Ленни, протягивая ему двадцатку. — Это тебе за труды. И не трать все сразу.

Джейса так и подмывало проверить банкноту на свет.

— Да не фальшивая, не бойся. — Лоуэлл приподнял свой стакан. — Ну, за долгую жизнь. Мою. Хочешь глотнуть?

— Нет, спасибо. Я не пью.

— Ну да, ты ведь за рулем. Что, такой сознательный?

— Вроде того.

Сознательный и взрослый — и всегда был таким. Но Леонарду Лоуэллу незачем об этом знать. Джейс о своей жизни никому не рассказывал.

— Можешь передать своей матери, что она воспитала хорошего парня.

— Непременно.

Но он этого не сделает. Его мать умерла шесть лет назад. Он сам себя вырастил и младшего брата Тайлера тоже сам воспитывает.

Лоуэлл вручил ему пухлый конверт.

— Адрес знаешь?

Джейс повторил его по памяти.

— Смотри не намочи, — сказал Лоуэлл.

— Да нет. Отвечаю головой!

Пророческие слова, думал Джейс много позже, вспоминая тот вечер. Но тогда он просто сунул конверт под футболку и заправил ее в шорты. А потом сел на велосипед и нажал на педаль. Последняя поездка.

Отчет он составит утром. Он уже мечтал о горячем супе и о том, как завалится на диван, и старался не обращать внимания на холодные струи дождя, хлеставшие по лицу.

Он совсем отвлекся и ехал на автопилоте. После заправочной станции надо повернуть направо. Потом, через два квартала, повернуть налево. В темных переулках — ни души. Если бы адрес назвал какой-то другой адвокат, а не Ленни, он бы очень удивился. Но все клиенты Ленни — закоренелые преступники.

Проезжая под фонарем, он еще раз прочел адрес, уточнил номер дома. Должно быть, это где-то справа, за поворотом. Да, но только на этом месте пустырь.

Проволока больно врезалась в пальцы. Казалось, у него вот-вот оторвутся руки. А потом он вдруг почувствовал, что падает. Он упал навзничь, но тотчас встал на колени, не отрывая глаз от машины. Его велосипед угодил под заднее колесо, и теперь с ним можно распрощаться.

Велосипед был его единственным средством передвижения. Единственным средством существования.

Джейс поднялся и, превозмогая острую боль в ноге, кинулся через дорогу, к домам. Он заприметил невысокую бетонную стену, соединявшую два здания. Он перемахнет через нее и убежит от преследователей. Как бы ни болела нога, он должен обогнать эту машину.

Но пулю не обгонишь. Раздался выстрел, и пуля пробила мусорный бак слева от Джейса.

За спиной послышался тяжелый топот ног.

Вторая пуля угодила в другой бак, на этот раз справа от него.

Джейс уцепился за край стены и почувствовал, что кто-то тянет его вниз, ухватившись за сумку.

Он сорвался и упал, придавив собой незнакомца. Тело преследователя смягчило удар, и Джейс не сильно ушибся, но, когда он попытался освободиться, мужчина вцепился в сумку мертвой хваткой.

Джейс двинул локтем назад, и, видимо, удар пришелся по лицу. Что-то хрустнуло. Джейс скинул с плеча ремень сумки и снова рванулся к бетонному забору.

Преследователь ухватился за его дождевик. Дешевая накидка порвалась как бумага. Только бы перелезть через забор!

Джейс добежал, вскарабкался наверх и перемахнул на другую сторону. Он приземлился на кучу липкого мусора, встал и побежал, не разбирая дороги, по темным дворам, через кусты. Задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем, он юркнул в щель между домами и встал, привалившись к стене.

«Кто-то хочет меня убить». Его бил озноб. Нога страшно болела. Он присел на корточки.

Переговорное устройство по-прежнему на месте. Можно связаться с диспетчерской, но Веда наверняка ушла домой, к детям. Если бы у него был мобильный, он бы позвонил в полицию. Но мобильника у него нет, слишком дорогое это удовольствие, да и полиции он не доверяет. Уже давно.

Джейс прислушался, нет ли погони. Надо сообразить, что делать дальше. Лучше всего затаиться на время. Здесь его не видно, да и выбраться отсюда всегда можно. Но что, если преследователей двое и они поджидают его с обоих концов прохода? Он подумал о Тайлере — малыш наверняка волнуется, почему его до сих пор нет дома. Хорошо хоть братишка не один. Он никогда не оставлял Тайлера одного. Умненький белый мальчик, прекрасно говоривший на мандаринском наречии, уж очень выделялся на общем фоне обитателей Китайского квартала. Все его любили и поражались его способностям. А в семействе Чен все считали, что этот ребенок послан им на счастье. И все же настоящей семьей были только они двое, братья Деймон.