Убить нельзя научить - Страница 14

И надо всем этим «карнавалом» витал такой коктейль запахов, словно летний продуктовый рынок вздумал объединиться с парфюмерным салоном и чебуречной.

Вуз, милый вуз.

Везде сновали уже знакомые мне по яркому представлению Драгара существа. Каждый встречный незнакомец обращался по имени-отчеству и преспокойненько отправлялся по делам. Меня посетило ощущение, будто «оттрубила» тут лет десять, не меньше, и теперь страдаю жестокой амнезией.

Женщин работало в Академии – раз, два и обчелся в прямом и в переносном смысле слова. Мне навстречу попалось восемнадцать лекторов и только две лекторши, десять аспирантов и ни одной аспирантки.

Прямо как на родном физическом факультете. В голове всплыл бородатый анекдот про обезьяну:

– Обезьяна, зачем ты поступаешь на физфак? Ты же в физике полный ноль!

– Зато я буду первой красавицей факультета.

К моменту, когда переступила порог собственного кабинета, чувствовала себя сильно похудевшим лилипутом. Абсолютно все вокруг либо возвышались надо мной не меньше чем на две головы, либо оказывались вдвое шире в плечах. Либо и то и другое. Со спины преподши отличались от преподов не больше, чем студентки от студентов. Как и ребята, местные сотрудники носили либо длинные косы, либо конские хвосты.

Подчиненные не ходили – маршировали так, что, не заметь они меня, снесли бы, как ураган щепку. Хорошо, что благодаря неиссякаемому мусору и непросыхающим лужам на полу преподы и аспиранты вынужденно смотрели под ноги.

Зайдя в кабинет, я наглухо закрыла дверь и облегченно вздохнула.

Отвыкла от суеты, толкотни и беспрестанного шума сотен голосов. А к тому, что голову нужно непрерывно вскидывать или опускать, приветствуя подчиненных, никогда и не привыкала.

Голова гудела, пульс слегка участился, шею свело. Слава богу, бронзовая дверь участливо отрезала меня от всех местных раздражителей – начиная от звуков и заканчивая запахами. Тишину кабинета завкафедрой нарушала лишь птичья перекличка за окном и привычный боевой свист ветра изо всех щелей рам.

Хорошо-о… Хоть весь день тут сиди.

Окна кабинета выходили на красивый дворик, со всех сторон огороженный стенами корпуса. На квадратном участке свечками устремлялись в небо деревья, похожие на кипарисы. Между ними теснились кусты, усыпанные цветами размером с ладонь. И что самое невероятное – на одном и том же кусте распускались красные, желтые, голубые и даже черные цветы. Формой лепестков они напоминали то ли маки, то ли мальвы, из центра выстреливал острый белый пестик с плоским сердечком на кончике.

Красиво, черт возьми!

Вчера я смерила кабинет двадцатью шагами – что вдоль, что поперек. Львиную его долю отвоевал черный деревянный стол. Рядом с кожаным креслом ему под стать пристроились два стула, напротив – еще четыре.

Хочешь – сажай посетителей доверительно, рядышком, хочешь – официально отгородись от них столом.

Лакированная громадина выглядела такой тяжелой и основательной, что я ничуть не удивилась, когда не сумела сдвинуть ее с места. Думала подтащить стол поближе к окну, чтобы вдыхать медовые запахи цветочного нектара и не включать лампу днем.

Изрядно попыхтев, я бросила глупую затею до лучших времен. Темно-синяя юбка-колокол и нежно-голубая трикотажная блузка в обтяжку – не самая удачная одежда для физических упражнений. Не говоря уже о туфлях на среднем каблуке. Хотелось произвести впечатление. Хотя теперь становилось ясно, что даже двадцатисантиметровые шпильки не приблизили бы меня к желанной цели. В них я еле-еле доставала бы истлам, сальфам и таллинам до кончика носа, а скандрам и мрагулам – до плеча.

Я плюхнулась в кресло за рабочим столом, утонув в нем почти целиком. Включила компьютер, налила себе воды из стройного граненого графина, и тут в дверь постучали.

– Да? – с подозрением спросила я.

Надеюсь, это не Вархар?!

– Это Максдрагар.

Ответ нежным юношеским голосом вызвал у меня вздох облегчения.

– Заходи!

В ожидании гостя я отставила круглый белый стакан то ли из стекла, то ли из пластика подальше от компьютера. Моя нервозность – достаточная угроза бедной машине, хватит с нее и этого.

На пороге появился Драгар в уже вполне терпимом для сотрудника вуза костюме. В серой трикотажной кофте с длинными рукавами и угольных брюках. Наверное, штаны на размер больше – последний писк академической моды, прежде чем несчастная упала в долгий и затяжной обморок. Преподаватели, студенты, аспиранты – все как один – носили только такие.

– Ты что-то хотел? – спросила я, потому что парень мялся в дверях и молчал.

– Дело вот в чем, – разродился он. – Ректор приставил меня к вам секретарем и помощником. Если я вам подойду. Но я уже, кажется, проштрафился.

– Даже интересно, – кивнула я, внутренне холодея.

– Ну как? Пришел на работу позже вас, – тяжко вздохнул Драгар.

Ах, э-это! У меня просто от сердца отлегло! После вчерашних катавасий я ожидала выжженную дотла лекционную, залитую водой до потолка лабораторию или взорванную в пух и прах совещательную.

– Заходи, – радостно скомандовала парню. – Мне как раз нужен помощник.

Драгар заулыбался так, что я поняла – не только Езенграсу и Вархару, всем скандрам поголовно улыбаться категорически противопоказано. Разве что во время битвы с сильно превосходящей их числом армией противника. Тут фирменный оскал скандров сработал бы как необычайно эффективное психологическое оружие. Психотропные вещества рядом не стояли.

Когда мы с Драгаром совместно накидали план действий, дышать стало легче.

Сегодня, ближе к середине дня, мне предстояла лекция. Не мешало бы оповестить преподов о грядущем заседании кафедры – его я назначила на завтра. Пусть готовят отчеты за начало семестра.

Драгар заварил отличный чай, и за любимым напитком мы обсудили, какое наказание лучше назначить вчерашним бедокурам. Стоило только начать их описывать, как помощник закивал, словно китайский болванчик.

С пулеметной скоростью выпалил Драгар имена, фамилии, явки и номер группы. Кажется, за два года обучения в Академии ребята успели порядком прославиться.

Академические наказания разнообразием не баловали.

– «Завзятых шалунов» к магнетометру отправляют, – беззаботно поведал Драгар, словно не про наказания рассказывал, а травил анекдоты. – Дежурить якобы. Хорошая штукенция. С точностью до секунды предсказывает магнитные бури. О сильных оповещает гудком по всем корпусам. Но стоит приборчик на самой верхотуре – на последнем этаже самой длинной башни. Малейшее колебание магнитного поля – и вуаля! – башня качается, как маятник, и дрыгается, как эпилептик. А если сильное колебание… все, хана. Башня трясется, как от озноба, вибрирует, как камертон, и круги вершиной нарезает. Туда-сюда. Туда-сюда. Чтобы там часик-полтора продержаться, вестибулярка нужна железобетонная. А нервы и вовсе титановые. Обычно наказанных еще неделю колотит.

Драгар радостно закивал и продолжил:

– Если кто нахулиганит всерьез, посылают мыть «электрический чердак». Это здесь, если что, – помощник потыкал пальцем в потолок. – В нашем корпусе. Туда, короче, каким-то образом сливается остаточная энергия учащихся и преподов. Ну, типа энергия, которая нам уже не нужна. В общем, на чердаке бродят куски электрического поля. И попробуй помой там полы! Только зазеваешься – жах! И получай разрядец!

Как электрическое поле могло дробиться на куски и «бродить по чердаку», мой мозг закостенелого физика понимать отказывался. Но я повидала здесь и не такое.

– Студентов после наказания колоти-ит! У-ух, – Драгар изобразил сильный озноб, вполне натурально отстукивая зубами.

– А самых отпетых, – помощник понизил голос и наклонился поближе, – сажают в Темную башню. Башня как башня, если смотреть на нее из окна. Но внутри сгустки темной материи. Говорят, ректор выловил их неподалеку от перекрестка миров и запер, как принцессу в темнице. – Драгар зычно гоготнул и снова понизил голос. – Вот из Темной башни не выходят, выползают по-пластунски. Говорят, темная материя высасывает энергию и магическую силу подчистую, – с придыханием закончил помощник. – До смерти может высосать. А какие при этом глюки-и-и… Поседеешь от страха…